Тайный крестовый поход (ЛП) - Боуден Оливер (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Я дал ему время для размышлений, снисходительно улыбаясь. Как и Маффео, донимавший меня вопросами на протяжении всего рассказа, я сам перебивал Мастера, хотя и делал это с большим уважением и почтением, чем мой брат.
— А где сейчас Яблоко? — спросил я однажды.
Честно говоря, я втайне надеялся, что в какой-то момент Альтаир покажет мне артефакт. Он почтительно отзывался о нем, а порой в его голосе звучал даже страх. Вообще-то, я надеялся сам увидеть Яблоко. Возможно, чтобы понять, чем оно так притягательно.
К сожалению, этого не произошло. Мой вопрос натолкнулся на его раздраженное бормотание. Погрозив пальцем, он предупредил, чтобы я не забивал себе голову мыслями о Яблоке. Вместо этого мне следовало больше внимания уделить Кодексу. Альтаир сказал, что страницы Кодекса содержали все секреты Яблока, так что я мог изучить их, не подвергаясь пагубному влиянию артефакта.
Кодекс. Да, я решил, что именно Кодекс станет для меня самой значимой вещью. Самой значимой в моем будущем.
Оторвавшись от воспоминаний, я смотрел, как Маффео обдумывает тот факт, что Дарим был сыном Марии и Альтаира, и то, что их противостояние, в конце концов, сменилось уважением, потом влечением, дружбой, любовью и, наконец…
— А свадьба? — спросил Маффео. — Они с Альтаиром поженились?
— Да. Два года спустя после описываемых событий, они поженились в Лимассоле. Церемонию решили провести там в знак уважения к киприотам, позволившим разместить на острове базу ассассинов и передавшим ключи от крепости Ордену. Уверен, что Маркос был почетным гостем на том празднике, а несколько иронических тостов было произнесено в честь пиратов, которые в какой-то мере были виновны в знакомстве Альтаира и Марии. Вскоре после свадьбы ассассин с супругой вернулись в Масиаф, где и родился их сын, Дарим.
— Один сын?
— Нет. Два года спустя после рождения Дарима, Мария родила ему брата, Сефа.
— И что с ним стало?
— Всему своё время, брат. Всему своё время. Достаточно упомянуть, то был самый мирный и плодотворный период в жизни Мастера. Она мало говорил о нем, но, хотя эта часть его жизни слишком личная, чтобы поведать о ней всем, об этом много написано в кодексе. Все это время он совершал новые открытия и получал новые откровения.
— Например?
— Он записал о них в своих дневниках. Если бы ты заглянул туда хоть одним глазом, то нашел бы в кодексе не только упоминания о компонентах ядов для ассассинов, но и рассуждения об их роли в медицине. Там описаны великие достижения будущего и катастрофы, которые должны будут случиться; чертежи доспехов и новых скрытых клинков, в том числе и такой, из которого можно стрелять пулями. Он размышлял о природе веры и человечности, о непостоянности хаоса, о порядке, навязанном не божеством, а людьми.
Маффео был удивлен.
— Непостоянность хаоса, порядок, навязанный свыше…
— Задаваемые им вопросы укрепляли веру, — ответил я не без тени нарочитости. — Даже его собственную.
— Как так?
— Мастер писал о противоречиях Ордена Ассассинов. Они стремятся поддерживать мир, но их метод — убийство. Они стремятся просветить людей, но требуют безоговорочного подчинения Мастеру. Ассассинов предостерегают об опасности слепой веры, но при этом требуют беспрекословно следовать Кредо. Еще он писал о Тех, Кто Пришли Раньше, представителях первой цивилизации, оставивших на земле артефакты, за которыми охотятся и тамплиеры, и ассассины.
— Яблоко — один из таких артефактов?
— Верно. Обладающий необъятной силой. И его стремятся получить рыцари-тамплиеры. События на Кипре показали Альтаиру, что тамплиеры, вместо того чтобы взять что-то силой, с большей охотой действуют с помощью хитрости. Альтаир решил, что так же должны работать и ассассины… Раньше Орден возводил неприступные крепости и занимался публичными убийствами. Но Альтаир решил, что эти занятия не делают человека ассассином. Ассассином его делает верность Кредо. Как ни парадоксально, этого же придерживался и Аль Муалим. Это мировоззрение бросало вызов установившимся догматам. Одно это призвало его сторонников лучше разобраться в себе и сделать невозможное возможным. Именно эти принципы Альтаир изложил в дневнике и пронес через всё свое путешествие по Святой земле, а, преобразовав Орден, он передал его членам ценности, которые он сам осознал. Но в Константинополе его попытки понять, кто есть ассассины, зашли в тупик. В 1204 году там начался мятеж, когда люди поднялись против византийского императора Алексия, а вскоре после этого туда ворвались крестоносцы и разграбили город. Находясь в центре этого хаоса, Альтаир не мог осуществить свои планы и был вынужден отступить. Это была первая из неудач новой эры… Забавно, но когда он говорил мне это, он странно на меня посмотрел.
— Потому что мы из Константинополя?
— Возможно. Позже я спрошу его об этом. Может быть, наше происхождение и его попытки укрепить Орден никак не связаны…
— Ты сказал, то была первая из неудач?
— Да. Альтаир сделал для возвышения Ордена куда больше, чем любой повелитель до него. И только угроза Чингисхана оторвала Альтаира от его работы.
— В смысле?
— Около сорока лет назад Альтаир записал об этом в кодексе. Что темная волна поднимается на востоке. Армия такого размера и мощи, что перед ней падет весь мир.
— Он говорил о монгольской империи? — спросил Маффео. — О возвышении Чингисхана?
— Точно, — ответил я. — Дариму в то время было чуть за двадцать. Он был великолепным лучником, поэтому Альтаир взял его с собой, как и Марию, и покинул Масиаф.
— Чтобы остановить хана?
— Альтаир подозревал, что стремительное возвышение Чингисхана могло объясняться действием другого артефакта, вроде Яблока. Возможно, это был Меч. Ему нужно было убедиться в этом и остановить неумолимое продвижение армии хана.
— А на кого он оставил Масиаф?
— Альтаир поручил управлять Орденом Малику. Так же он оставил ему в помощь Сефа, у которого была жена и две дочки. Дарим же не обзавелся семьей… Альтаира очень долго не было в Масиафе.
— Сколько?
— Он отсутствовал десять лет, брат, а когда вернулся в Масиаф, всё изменилось. Ничто уже не было таким как раньше. Рассказать тебе об этом?
— Конечно.
ГЛАВА 49
На расстоянии казалось, что с Масиафом всё в порядке. Ни Альтаир, ни Мария, ни Дарим не подозревали, что случилось.
Альтаир и Мария ехали верхом, немного впереди, бок о бок, ощущая радость оттого, что они вместе, и что дом уже близко. Они мягко покачивались в седлах в такт движениям лошадей. Они оба сидели в седлах, гордо выпрямившись, несмотря на долгое и трудное путешествие. Они постарели — обоим было уже за 60 — но годы не сломили их. Тем не менее, ассассины ехали медленно — они выбрали лошадей за силу и выносливость, а вовсе не за скорость. К седлу каждой лошади была привязана веревка, другой конец которой тянулся к ослам, нагруженным вещами.
Позади них ехал Дарим, который унаследовал от матери яркие искрящиеся глаза, а от отца цвет волос и телосложение. Импульсивность же досталась ему от обоих родителей. Ему бы хотелось послать лошадь в галоп, вырваться вперед и первым проехать по холмам, на которых раскинулась деревушка, к крепости, чтобы всем сообщить о возвращении его родителей, но вместо этого послушно ехал рысью позади, уважая желание отца вернуться домой тихо и спокойно. Время от времени он рукоятью кнута отгонял от лица назойливых мух и думал о том, что лучше бы он скакал галопом. И еще ему хотелось знать, видно ли их с вершины крепости и с оборонительной башни?
Проехав мимо конюшен, они въехали через деревянные ворота на рыночную площадь, которая выглядела так же, как раньше. Когда они ехали по деревне, на них налетели гомонящие дети, выпрашивая угощение. Дети были слишком маленькие, чтобы узнать Мастера. Хотя Альтаира и узнали старики, жившие в деревне, он заметил, что они провожают его внимательными взглядами, не доброжелательными, а скорее настороженными. Но когда он пытался заглянуть им в глаза, люди отворачивались. В груди Альтаира разрасталась тревога.