Когда умирают боги - Харрис К. С. (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗

– Вчера вечером ко мне приходила Аманда.

– Леди Уилкокс? – удивленно переспросила Кэт, помнившая, что сестра Девлина не разговаривала с ним с февраля.

– Она озабочена тем, что моя деятельность может помешать ее дочери составить удачную партию. И ей захотелось знать, что на меня нашло, раз я, как последний плебей, согласился расследовать убийство.

– Ты рассказал ей об ожерелье?

– Да. – Он медленно покачал на цепочке трискелион так, что тот несколько раз описал короткую дугу в темноте. – Она не удивилась, хотя была озадачена.

Кэт вглядывалась в затененные черты его лица, но он запрятал все свои эмоции так далеко, где она не могла их увидеть.

– Возможно, она не уловила связи.

Он криво усмехнулся.

– О нет. Уж кто-кто, но Аманда очень сообразительна. Ее, вероятно, озадачило, как моя мать, всю жизнь дорожившая этой вещицей, могла ее кому-то отдать. А вот задаться вопросом, что случилось в тот день на морской прогулке недалеко от Брайтона, ей никогда не приходило в голову.

Кэт глубоко вздохнула.

– Что ты хочешь этим сказать, Себастьян?

Он повернул голову и посмотрел ей прямо в глаза, на какую-то долю секунды потеряв над собой контроль, и тогда она увидела все – непонятную смесь злости и обиды, удивления и боли.

– Аманда знает. Она всегда знала. – Он невесело хохотнул. – И увеселительная прогулка, и гибель яхты – все это спектакль. Мать не утонула в то лето. Она просто ушла. Оставила отца, оставила меня. Но она не умерла.

Он сжал подвеску в кулаке с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Она не умерла.

ГЛАВА 53

Аманда завтракала, разложив перед тарелкой «Морнинг пост», когда в комнату без доклада вошел ее брат. Она даже глаз не подняла.

На газету упало ожерелье графини Гендон – серебряное, с голубым камнем, и от неожиданности Аманда вздрогнула, но все-таки удержалась, не поморщилась.

Оставаясь спокойной, она подняла взгляд на Девлина. В его глазах бушевали такие страсти, что она невольно потупилась.

– Так она все еще жива? – спросил он.

Аманда сделала глубокий вдох, восстанавливая самообладание, и с вызовом уставилась в желтые глаза брата.

– Да.

– Как давно тебе об этом известно?

– С того самого лета.

Он кивнул, словно она только что подтвердила его подозрения.

– А Гендон?

– Разумеется, он тоже знает. Знал с самого начала. Он сам помог все это организовать.

Она увидела в глубине этих странных звериных глаз проблеск… чего? Изумления? Боли?

– А почему мне не сказали?

Аманда зловеще улыбнулась.

– Предлагаю тебе спросить об этом у Гендона.

Не часто Себастьян позволял своим мыслям вернуться в прошлое, в то далекое лето, когда ему не было и двенадцати лет. В те дни стояла немилосердная жара, на голубом небе сияло палящее солнце, превращая урожай на полях в пыль. Колодцы, дававшие воду сотню лет или больше, высохли до дна.

Весну и лето графиня Гендон провела в родовом имении в Корнуолле. Мать любила Лондон, любила оживление, царящее в политических салонах, как и бесконечную череду балов, званых обедов и поездок по магазинам – обычные занятия для большинства женщин. Но Гендон считал Лондон нездоровым местом для жены и детей, особенно в душную пыльную пору. Пусть его самого государственные дела не отпускали из Уайтхолла и дворца Сент-Джеймс, но в тот год он настоял, чтобы супруга отправилась в Корнуолл, куда с ней поехали Себастьян и его брат Сесил, вернувшиеся из Итона.

Себастьян попытался вспомнить, чем занималась Софи в то лето, но помнил лишь, как бегал вместе с Сесилом по полям и лесам, как, нарушая запрет, плавал в бухточке под скалами. В его воспоминаниях она почему-то всегда держалась поодаль – эдакая далекая всадница на гнедой полукровке. Ему ясно запомнилось только одно чаепитие на залитой солнцем террасе и улыбка Софи – яркая и в то же время какая-то… отстраненная. А потом, в июле, семейство уехало на месяц в Брайтон.

Софи обожала этот городок, наслаждалась концертами и балами. Но в тот год даже в Брайтоне было пыльно и жарко, по улицам бродили толпы людей, жаждавших вырваться из душных, нездоровых помещений. Гендон ворчал, что Брайтон стал таким же шумным и отвратительным, как Лондон, и грозился отослать графиню с сыновьями обратно в Корнуолл. Графиня то бунтовала, то плакала, умоляя позволить ей остаться.

И они остались, пока не наступило утро в середине июля, когда брат Себастьяна Сесил проснулся в лихорадке. К вечеру он уже впал в беспамятство. Из Лондона вызвали лучших докторов. Они качали головами, прописывали каломель и кровопускание, но состояние Сесила продолжало ухудшаться. Через два дня он умер, а Себастьян стал новым виконтом Девлином, единственным сыном и наследником своего отца.

Последующие несколько недель были наполнены громкими голосами и злыми обвинениями. В обществе сына Гендон хранил странное напряженное молчание. Могло показаться, что он никак не может понять, почему судьба забрала его первых двух сыновей и оставила только младшего, совершенно не похожего на отца.

Для Себастьяна те дни остались смутным болезненным воспоминанием. Но он вполне четко помнил то солнечное утро, когда Софи Гендон отправилась с друзьями на обычную прогулку, не предвещавшую ничего неожиданного.

С этой прогулки она так и не вернулась.

Боль того утра подогревала гнев Себастьяна, когда он поднимался по ступеням отцовского дома на Гроувенор-сквер.

Он нашел Гендона в вестибюле. Отец направлялся к лестнице. На графе были бриджи, сапоги, в руке он держал кнут – он явно только что вернулся после утренней прогулки верхом.

– В чем дело? – спросил он, бросив на Себастьяна взгляд.

Себастьян пересек вестибюль и рывком открыл дверь в библиотеку.

– Нам нужно поговорить с глазу на глаз.

Гендон замялся, но все же отошел от лестницы.

– Ладно. – Он прошел в комнату и швырнул кнут на письменный стол, Себастьян тем временем закрыл дверь. – Итак, что случилось?

– Ты когда собирался рассказать мне правду о матери?

Гендон резко обернулся, на лице его читалась сдержанная настороженность.

– О какой правде ты говоришь?

– Черт возьми! – невесело хохотнул Себастьян. – А разве их несколько? Я имею в виду правду о том, что произошло семнадцать лет тому назад в Брайтоне. Или лучше сказать, чего не произошло. Она все еще жива? Или ты не знаешь?

Гендон стоял неподвижно, словно тщательно взвешивал ответ.

– Кто тебе рассказал?

– Какая разница? Ты сам должен был мне все рассказать… задолго до того, как я спросил об ожерелье.

Гендон с шумом выдохнул.

– Я боялся.

– Чего?

Граф вынул из ящика стола трубку и неспешно набил табаком, умяв его большим пальцем.

– Она жива, – произнес он через минуту. – Во всяком случае, была жива в прошлом августе. Каждый год она пишет моему банкиру письмо, в котором кратко перечисляет основные политические и военные события предыдущих двенадцати месяцев. Как только мы получаем доказательство, что она все еще жива, я высылаю ей ежегодное содержание.

Себастьян вдруг почувствовал, как внутри у него все дрожит. Он сам не понимал, что происходит: семнадцать лет он считал Софи мертвой, но, узнав, что она жива, он испытал то ли облегчение, то ли эта новость лишь разожгла его ярость.

– Ты платишь ей? За что? Чтобы она держалась подальше?

– Вполне нормальное соглашение. Пары, которые больше не могут жить вместе, часто договариваются о разъезде. Взять, к примеру, герцога и герцогиню Йоркских.

– Герцогиня Йоркская не разыгрывала собственной смерти.

Гендон раскурил трубку.

– Твоя мать… связалась с другим мужчиной. Если бы она жила с ним открыто здесь, в Англии, то я бы потерял свое место в правительстве. Она согласилась поехать за границу в обмен на ежегодную выплату содержания.

Себастьян помолчал. Был ли в то лето какой-то мужчина – особенный мужчина? Невозможно вспомнить. Софи Гендон всегда окружали мужчины.