Странник - Мартьянов Андрей Леонидович (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
В последнее спокойное воскресенье дачу навестил Лев Щаранский — старика пригласили отдохнуть, покушать домашних шашлыков и пообщаться. Иван отдельно заметил — простучав Льва Натановича через свои частные каналы, и осведомившись о нем по линии ведомства майора Алавера, удалось выяснить, что протеже филологессы оказался если не святым в незапятнанных ризах, то как минимум человеком рукопожатным и совестливым: Щаранский и в девяностые не вел процессов, защищая откровенных бандюков, зарабатывая на невинных гражданских делах наподобие развода известного актера с окрутившей такового курвой (на стороне актера, а не курвы, ясно) или споров о наследстве.
Государство привлекало уважаемого специалиста к вопросам реституции — должна ли Россия отдать независимой Литве покраденные дикими русскими оккупантами ценности из древнего костёла в Паневежисе, ныне хранящиеся в Русском музее Петербурга?
Не должна, как доказал Щаранский.
Процент выигранных дел свидетельствовал в пользу Льва Натановича, причем он ухитрился трижды посадить в лужу суд в Страсбурге, безупречно выиграв процессы по обвинению двух русских и одного белорусского ветеранов войны в «геноциде» против прибалтийских нацистов.
Щаранский говорил так: «Я человек родом из СССР. А тогда всем было наплевать, еврей ты, русский или эстонец в помеси с бурятом. Поэтому я ровно такой же еврей, как русский, эстонец или бурят. На этом разговор окончен».
— Забавная штучка, — адвокат, от души наигравшись с трофейным i-Pad отложил вещицу в сторону. Взялся за чашку с чаем. — Алёнушка, помня дружбу с вашей мамой… Я интеллигентный человек, старой закалки, но мне кажется, что вы вовлекли меня в очень серьезное дело, а потому я обязан спросить прямо. Алёна, откуда у вас миллионы?
— Миллиарды, — подсказала филологесса. — Лев Натанович, я знакома с вами с детства. Вы читали мне сказки перед сном — да-да, помните, когда мама должна была задержаться на премьере в театре Товстоногова вас оставили сидеть с маленькой девочкой и вы не отказались?
— Конечно, большой альбом с рисунками, братья Гримм, — кивнул Щаранский. — У меня, похвалюсь, отличная память. Можно небольшое наблюдение?
— Разумеется!
— Вот к примеру Иван Андреевич, — Адвокат вытянул руку эпическим жестом. Ваня, широко улыбнувшись в ответ, чуть шутовки поклонился. Его Щаранский забавлял, но и тени уничижения в жестах Ивана не было. — Признаюсь публично: меня он если не пугает, то настораживает.
— Внешность?
— Нет, ни разу! Вы меня неверно поняли, извините. Молодые, самоуверенные люди в малиновых пиджаках, убежденные, что мир принадлежит им, лично у меня вызывают скептические настроения. Сколько таких было в девяностые, и где они теперь, спрашивается?
— Отсутствие интеллектуальной базы, и, как тогда говорили, «понятий», — сказал Ваня. — Они исчезли потому, что не умели жить в новых условиях, полагаясь только на силу, а не на голову.
— Очень краткое и емкое определение — «не умели»! — восхитился седой адвокат. — Теперь спросите себя: вы умеете?
— Да.
— Прекрасно, просто замечательно!.. Но запомните, — Лев Натанович резко перегнулся через стол и схватил Ивана за плечо. Не окажись пожилым господином в костюме с галстуком, бородкой и честно нажитым брюшком под вязаной жилеткой, показалось бы что Щаранского охватил приступ немотивированной агрессии. — Запомните, Алёну я всегда полагал своей приемной дочерью. И если вы её обидите!.. Вы понимаете, Иван Андреевич?
— Очень хорошо понимаю, — не дрогнув сказал Ваня, осторожно сняв руку адвоката. — Я знаю кто вы такой на самом деле. Вернее, кем были в не столь отдаленном прошлом. Заканчивали юридический факультет Военно-политической академии имени Ленина. Кавалер орденов Красного Знамени и Красной Звезды, во время вьетнамской войны — один из ведущих советников при миссии СССР в правительстве Тон Дык Тханга. Допустим, проект новой конституции Социалистической республики Вьетнам от 1976 года — ваша работа?
— В составе коллектива авторов, — отрезал Щаранский и сел обратно в плетеное кресло. — Вы, оказывется, любознательный молодой человек, Иван. Ну так что же, будем дружить домами?
— Будем, — решительно сказал Ваня.
— Наконец-то, — вздохнула филологесса. — Родственные души нашли друг друга. Лев Натанович, отчего вы раньше-то молчали?
— Оттого, отчего и вы, Алёнушка. Никто никому не доверял. Иван, я жду объяснений. В какую скверную историю я попал на старости лет?
— Пускай лучше Вячеслав говорит, — Ваня иезуитски улыбнулся, указывая на Славика. — С него всё и началось. Я лишь статист в этом продолжительном спектакле.
— Ничего себе статист, — сказал Щаранский, протянул руку к стоящей на буфете неоткупоренной бутылке «Зеленой марки», снял пробку, разлил по стопочкам. — Вы угощайтесь, чего сидите… Иван Андреевич, Вьетнамская война осталась в забытом прошлом. Вы специально искали сведения обо мне?
— И это тоже. Вы твердо уверены, что хотите знать правду?
— Хочу. Поиск правды — моя профессия. Могу показать адвокатскую лицензию
— Славик?
— Что — Славик?
— Расскажи, черт тебя побери!
Обойти кромешный ад и ужас называемый «государственной машиной Российской федерации», оснащенной тысячами бюрократических шестеренок, клеммами приписок, узлами попилов, соединениями откатов и нитями личной заинтересованности десятков тысяч толсторылых чинуш, прочно оккупировавших построенные за счет обывателя присутственные места, можно было только одним способом — решительным и жестким приказом высочайшего руководства. Не «преемника», способного разве что надувать щеки перед телекамерами, а руководства настоящего, реального, держащего в руках штурвал.
Переполох начался утром 12 марта, в пятницу — сначала последовал звонок с приглашением быть в офисе полпреда по Северо-западному федеральному округу на Петровской набережной. Машина выслана, будьте готовы. Иван решил ехать один — незачем множить сущности без необходимости, ничего экстраординарного не предвидится, скорее всего уточнения по проекту или очередные согласования. Оставайтесь дома, вернусь во второй половине дня.
«Вторая половина дня» обернулась поздним вечером — черный «Ауди» остановился у ворот дачи, высадил Ивана и сгинул в морозной полутьме: в середине марта ночами температура все еще падала до минус десяти. Обеспокоенные затянувшимся отсутствием предводителя, концессионеры встретили его на веранде в полном составе.
— Можно мне водки и соленый огурчик? — смиренно попросил Ваня, развязывая узел галстука. — Ффу-х, забегался, как утомительно общаться со слугами народа — лучше две поленницы дров нарубить… Слушайте диспозицию: утром я отправляюсь в Москву, оттуда сразу в Новосибирск. Славик, Алёна Дмитриевна, вы полетите прямым рейсом из Питера как только соберете вещи. Кельт, остаешься на хозяйстве, смотреть за домом и животными — вызовем при первой возможности, сначала придется решить бытовые трудности…
— После твоих рассказов о грозном папе, — моментально отреагировала Алёна, — я предпочту жить в гостинице.
— Жилье организуем, — кивнул Ваня. — Затем. Мне дали понять, что внушение со стороны дома правительства было весомым, Новосибирская администрация приняла к сведению, что мы люди серьезные. На цырлах бегать не станут, но и пытаться идти на конфликт из-за ерунды не решатся. Аттракцион неслыханной щедрости: нам высочайше даровано сто двадцать гектар из местного земельного фонда, между Академгородком и поселком имени Кирова, есть возможность подведения железнодорожной ветки — рядом трасса на Барнаул. Если возмутятся неформальные природоохранные организации, их заткнут. В крайнем случае обеспечим экологов щедрыми благотворительными пожертвованиями — за деньги эти олухи без колебаний объявят, что поголовное истребление амурского тигра есть дело благое и достойное…
— А гринписовцы-то доморощенные здесь при чем? — не понял Славик.
— Придется вырубить часть леса — сам понимаешь, без громких истерик не обойдется. Помните историю с «Новосибирским технопарком», который должны были начать строить еще в 2007 году? Идея успешно заглохла, инвесторы отказались. В этом немалая заслуга проплаченных экологов. Мы можем дать больше… Основное прикрытие проекта — именно технопарк, проект якобы возобновлен. Совсем уж борзеть мы не станем, дополнительно наймем PR-агентов, но риски от этого не снимаются.
