Цветок для ее Величества - Вермаль Каролин (серия книг TXT) 📗
В дверном проеме показался еще один силуэт. Эулеус опустил дымящийся пистолет и бросил его на пол. Он стоял вполоборота. Туземец произнес последнюю фразу, не глядя на остальных. Акцент был сильный, английские слова во рту казались непрошеными гостями, но голос был четкий и ясный, как и убеждение, скрывавшееся в его словах:
— Я ему рассказал, где растут цветы, потому что он обещал мне свободу. Потом он сжег поля и мою деревню. Мой народ обвинил меня в этом и был прав. Я боялся, но теперь могу вернуться. Если разразится война, я буду им нужен. Если нет, я приму любое наказание, которое на меня возложат.
Когда Мэссон и Джейн вышли из сарая, Эулеус уже сидел на коне Схеллинга и скакал галопом прочь. Навстречу ему подъезжал Тунберг. Доктор придержал лошадь, чтобы поздороваться с Эулеусом, но тот лишь поднял руку в ответ и поскакал дальше. Швед удивленно посмотрел ему вслед.
Глава 48
Друзья завернули труп Схеллинга в покрывало и заперли дверь сарая. Вернувшись в дом, они сели за стол из желтодревесника, где Тунберг принялся жадно есть.
— Хорошие новости, — произнес он, едва успевая пережевывать, — мне удалось снять одну каюту, достаточно большую для двоих мужчин и цветов.
Мэссон и Джейн переглянулись и посмотрели на Тунберга.
— Что вы имеете в виду, каких «двоих мужчин»? — спросил Мэссон.
— Речь идет о военном корабле, а там строгие правила: никаких женщин на борту. — Тунберг ел и говорил одновременно: — Итак, я забронировал койки для мистера Барнетта и мистера Мэссона, двух ботаников, которые возвращаются с грузом в Англию. В деле есть только одна маленькая закавыка: вам придется делить одну каюту на двоих. Это большая проблема?
Джейн и Мэссон снова переглянулись, но Тунберг не заметил этого и продолжал:
— Кроме того, есть небольшая сложность: Форстер разбил свой лагерь практически в порту. Он лично проверяет все и вся, что попадает на борт каждого корабля. Очевидно, Схеллинг каким-то образом передал ему новости. Мы должны отвлечь его, пока вы не погрузите цветы на борт и сами не сядете. Это, собственно, не так уж сложно. Да, чуть не забыл!
Тунберг схватил одну из седельных сумок, которые принес с собой, и передал по письму обоим: Мэссону и Джейн.
— Они ждали вас на таможне.
Мэссон постарался скрыть свою озабоченность, когда с первого взгляда узнал почерк на конверте. Он взглянул на Джейн и заметил, что та тоже не торопится открывать послание.
— И что? Вы не хотите прочесть? — спросил Тунберг.
Мэссон рассматривал письмо. Оно состояло из одного-единственного листка, который был свернут так, чтобы получился конверт. Снаружи тем же женским почерком были выведены его имя и адрес, внутри — короткое известие.
Он вышел в сад, прихватив с собой письмо, чтобы прочесть его наедине. Сломал сургуч и наткнулся на второе письмо, написанное не такой спокойной рукой. Когда Мэссон вернулся в столовую, он как раз застал Джейн в приступе гнева, а Тунберг напрасно пытался ее утешить. Ее письмо лежало на столе.
— Оно от моего отца, — в сердцах объясняла она. — Он угрожает лишить меня наследства, если я немедленно не вернусь в Англию. Он забронировал для меня билет на корабле «Своллоу», который через две недели прибудет в Кейптаун. Когда я приплыву в Плимут, то должна встретиться с семьей и потом вместе с ними отправиться на Карибы. Там мой отец хочет выращивать на плантациях сахарный тростник. Он пишет, что моя интрижка с Джозефом может стать крахом для всей семьи и что я не оставляю им выбора.
Она умоляюще смотрела на Мэссона.
— Если бы я это узнала не сегодня, а вчера, я вздохнула бы с облегчением. Но что теперь?
Мэссон тяжело опустился на стул. От радости и восхищения, которые он испытывал еще утром, не осталось и следа. Вместо них появилась страшная уверенность в том, что теперь его ожидает.
— Наверное, так будет лучше всего, — почти беззвучно произнес он.
Если письмо не добило его сердце, то от взгляда Джейн оно разлетелось на тысячи осколков.
— Что ты хочешь сказать? — спросила она.
— Я имею в виду, что тебе еще остается? — ответил Фрэнсис.
Не говоря ни слова, Джейн развернулась и убежала.
— Мэссон, какого черта?.. — растерянно произнес Тунберг.
Мэссон поднял письмо:
— Новость из дома. Моя мать умерла.
— Мне очень жаль, — сказал Тунберг.
— Не так жаль, как мне. Незадолго до смерти она написала мне весточку, в которой просила вернуться домой как можно скорее, чтобы… — Мэссон осекся и с тоской взглянул на дверь, куда еще мгновение назад выбежала Джейн, — чтобы я мог сдержать обещание, которое дал перед отъездом. Я должен жениться на Констанции.
— Но как быть с Джейн?
— Для нее так будет лучше. Какое будущее я мог бы ей предложить? Садоводство и коттедж?
— Может, она хочет того, что вы ей уже дали.
— Но какой смысл в прошлом без будущего?
Глава 49
Еще до восхода солнца Мэссона разбудил стук в дверь. Тунберг был уже практически полностью одет, он приготовил для них завтрак, который все теперь молча ели. Потом цветами и другими растениями они загрузили фургон, который Мэссон раздобыл вчера. Когда они сложили оставшиеся вещи, небо на восходе постепенно стало светлеть. Тунберг протянул Фрэнсису конверт, обернутый в вощеную ткань и перетянутый пеньковым шнуром с сургучовой печатью, — так послание не промокнет.
— Считайте это моим прощальным подарком. Когда я занимался повозкой после крушения, то нашел вещи. Был бы я истинным патриотом, то сохранил бы их, но думаю, что все же не стал настоящим голландцем.
— Что это? — Мэссон взял конверт и нащупал под вощеной тканью очертания записной книжки.
— Это отсутствовавшие страницы из вашего дневника. Я лично спрятал бы их в одном из цветочных ящиков, чтобы таможенники их не нашли. После всех трудностей, которые доставили вам эти цветы, я бы сказал, что это самое лучшее место. Вощеная ткань отлично защитит страницы, пока вы не доберетесь до Англии.
— Я даже не знаю, что сказать, могу только поблагодарить вас за все.
Мужчины пожали друг другу руки, прежде чем Мэссон осторожно вынул содержимое самого маленького цветочного ящика и положил пакет на дно. Потом он тщательно засыпал его землей и сверху поставил растения.
— Я поскачу вперед и сообщу мистеру Форстеру весть о смерти Схеллинга, — сказал Тунберг. — Недвусмысленно дам ему понять, что он должен отпустить вас с миром. Кроме того, чтобы смягчить разочарование, сообщу ему, что мне удалось выбить для него место в садах Компании. Жалованье не роскошное, но если он будет разумно им распоряжаться, то сможет сэкономить достаточно, чтобы оплатить билет до Англии ко времени возвращения «Резолюшн».
— О каком месте идет речь? — поинтересовался Мэссон, когда Тунберг вскочил в седло.
— Место помощника обычного садовника, — лукаво ответил швед, пришпорил лошадь и понесся галопом в сторону Кейптауна.
Мэссон повернулся к дому, надеясь в последний раз увидеть Джейн, которая одевалась в своей комнате и не хотела выходить. Либо она пряталась за большим окном, либо не желала продлевать мучения последним прощанием. Фрэнсис погнал вперед лошадь, когда первые солнечные лучи пробились над горами, осветив бесчисленные ряды виноградников, которые опоясывали деревню Стелленбос.
С восходом солнца поднялся свежий ветер и разогнал облака на небе. Все свидетельствовало о том, что на мысе Доброй Надежды начинается еще один ясный день.
Глава 50
Мэссон прибыл в порт около полудня и направился на таможню, где застал капитанского писаря. Тот, очевидно, был раздосадован, что придется временно брать на борт еще одного бездельничающего пассажира. Но кредитное письмо и рекомендации, подписанные лично сэром Джозефом Бэнксом, немного смягчили его. Он осмотрел деревянные ящики, занес данные о погрузке в накладную.
