Черный жемчуг - Хэррод-Иглз Синтия (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
– Когда король испытывает личный интерес к молодой даме, ее карьера при дворе бывает молниеносной, – отозвался Хьюго.
При этой реплике Люси и Ричард обменялись взглядами, а затем Ричард произнес, как будто в словах Хьюго не было ничего особенного:
– Продвижение Аннунсиаты будет идти самым респектабельным образом, если уж о нем зашла речь. Канцлер Гайд, секретарь Моррис, главный конюший Элбермарл и принц Руперт...
– Все связи Морлэндов при дворе безупречны, – с улыбкой докончила Люси.
Хьюго добавил с таким видом, как будто изливался в комплиментах:
– И только бедный лорд Баллинкри представляет другую, безнравственную сторону жизни Уайтхолла. Ну что же, мадам, если вы позволите, я сделаю все, чтобы восстановить равновесие и стану таким фривольным, как того допускает моя трезвая натура, – и он поклонился Аннунсиате, иронически улыбнувшись и разглядывая девушку из-под опущенных ресниц. Слуги внесли еще одну перемену блюд, и Хьюго изменил тему разговора: – Боже милостивый, мисс Люси, неужели у вас подают лед? Какое счастье, что осень достаточно теплая, чтобы поддерживать эту моду! Вы слышали, король приказал построить в парке Сент-Джеймс ледяной дом? Это будет огромная услуга с его стороны для всех нас, ибо тогда мы все лето сможем иметь лед. У джентльменов появится еще одна причина для прогулок по парку, хотя, осмелюсь сказать, они будут гулять там днем, а не на рассвете.
Взгляда на зарумянившиеся щеки Аннунсиаты было достаточно, чтобы Хьюго вновь вспомнил о своем остроумии и продолжил беседу на неистощимые темы кулинарии.
Приемный зал сиял от света свечей и ламп; в нем было душно от тепла множества тел. Аннунсиата продвигалась по ковровой дорожке, ведущей от дверей к трону, не спуская глаз со спин своих новых господ и держась очень прямо, высоко вскинув подбородок под взглядами множества любопытных глаз, устремленных на нее со всех сторон. Герцогиня Йоркская была одета в новое зеленое атласное платье, которое очень шло ей; ее легкие и пушистые волосы свободно струились по спине прямо перед лицом Аннунсиаты, но в подмышках по зеленому атласу расплылись большие влажные пятна – герцогиня покрылась потом от беспокойства и духоты. Примет ее королева или оскорбит? Этот вопрос ясно читался в глазах всех присутствующих.
Королева Генриетта, вдова короля-мученика, восседала на троне прямо, как палка, глядя поверх голов герцога и герцогини. Это была миниатюрная женщина с тонким, суровым лицом, некогда, в ее юности, довольно миловидным, а теперь просто старым. Ее черные волосы были сильно завиты по французской моде ее юности; королева была одета во все черное, ибо носила продолжительный траур по своему супругу, однако ее одежду украшало обилие драгоценностей. Маленькие, черные и яркие глазки королевы напоминали обезьяньи, и такими же обезьяньими были ее сморщенные ручки, сложенные на коленях. Рядом с ней стояла принцесса Мэри, вдова принца Оранского, старшая сестра короля. У Мэри было длинное смуглое болезненное лицо Стюартов, темные волосы свисали длинными локонами, а черные глаза недовольно поблескивали. Именно к этим двум молчаливым судиям неохотно шла молодая герцогиня Йоркская.
Герцог поклонился своей матери, которая холодно кивнула ему в ответ, и представил свою жену. Герцогиня опустилась в глубоком реверансе и долгую минуту оставалась с опущенной головой, оказавшись в неудобном положении, а все в зале затаили дыхание, ожидая, что королева так и не разрешит ей подняться. Однако, помедлив немного, королева протянула руку, которую Анна с благодарностью приняла и выпрямилась.
– Дочь моя, – взволнованно произнесла королева, – позвольте поцеловать вас.
Анна Гайд на мгновение замерла от неожиданности, а затем наклонилась к королеве, которая положила руки на плечи своей невестке и поцеловала ее в лоб. По залу пронесся шепот удивления и одобрения, а королева метнула в сторону короля Карла торжествующий взгляд, на который тот ответил своей неопределенной усмешкой. Принцесса Мэри приветствовала свою бывшую фрейлину менее любезно, но с безупречной вежливостью, и все облегченно вздохнули.
Аннунсиата низко поклонилась королеве и принцессе Мэри и уже собиралась занять свое место позади герцогини Йоркской, когда король подозвал ее. Удивленная, девушка сначала оглянулась, не уверенная в том, к ней ли обращен жест короля, но потом, поняв, что все вокруг заметили это, подошла к трону. Аннунсиата порадовалась тому, что она выглядит достаточно хорошо, чтобы встретить самый придирчивый взгляд: ее придворное платье, сшитое из темно-лилового атласа, было сильно декольтировано, пышные буфы на рукавах заканчивались у локтей, а из-под них выглядывали отделанные кружевом рукава нижнего платья. Шнуровку впереди на верхнем платье скрывал расшитый жемчугом пластрон, а поверх него Аннунсиата надела аметистовый крест, подаренный ей матерью. Волосы, зачесанные кверху, венчали ее головку короной, перевитой нитями жемчуга, и спадали на затылок крупными локонами. На шее девушки покоилось ожерелье из оправленных в золото аметистов, которые по такому случаю одолжила ей Люси. Несмотря на то, что Аннунсиата не подкрасила губы и щеки, и на скромность ее украшений, она знала, что выглядит гораздо лучше большинства придворных дам, критически разглядывающих ее.
Король находился по правую руку от королевы, а рядом с ним, почти скрываясь в тени, как будто находясь под его защитой, стояла его младшая сестра, принцесса Генриетта Анна, которую король звал Минеттой. Принцесса была такой же миниатюрной, как и ее мать, и на первый взгляд казалась очень похожей на нее. Ее волосы также были завиты по французской моде, отделанное драгоценностями платье было французского покроя, однако присмотревшись, Аннунсиата увидела, что в простом, приятном лице принцессы просматриваются скорее черты Стюартов, нежели французских родственников. Принцесса Генриетта не отличалась красотой, и все же была очаровательной: лицо ее сияло женственностью и добротой – неудивительно, что она стала любимицей короля.
Принцесса улыбнулась, когда Аннунсиата приблизилась к ней, а король выступил вперед, взял девушку за руку и сам представил ее своей сестре. Аннунсиата присела, смущенная и гордая неожиданной честью, слыша за спиной взволнованный шепот придворных, который перекрыл звучный голос короля:
– Думаю, вы ровесницы. Я надеюсь, что вы станете подругами. Минетта, благодаря мисс Морлэнд твой образ постоянно находился передо мной последние две недели. В ее лице есть что-то, поразительно напоминающее тебя – только я никак не могу понять, что именно.
Голос Минетты оказался тихим, смущенным, очаровательно мелодичным. Она говорила по-английски с заметным французским акцентом. Принцесса улыбнулась Аннунсиате и повернулась к брату:
– Но она гораздо красивее меня, Карл. Ты же знаешь, я никогда не была красавицей.
Нежно взглянув на сестру, Карл возразил:
– Не думаю, чтобы мисс Морлэнд усмотрела в моих словах что-то большее, нежели комплимент. Каждая женщина должна только радоваться, если ее считают похожей на тебя.
Минетта ласково улыбнулась ему и вновь обратила внимание на Аннунсиату:
– Надеюсь, мы сможем познакомиться поближе, пока я здесь. Если Карл считает, что нам следует подружиться, мы подружимся.
Король кивнул Аннунсиате, отпуская ее, и она вновь склонилась в глубоком реверансе и поспешила на свое более спокойное место позади Анны Гайд. Сердце Аннунсиаты колотилось от возбуждения так стремительно, что напоминало пойманную птицу под тугим лифом.
Когда остальные представления были закончены, заиграла музыка, и король с герцогом Йоркским открыли бал, пригласив принцесс Мэри и Генриетту. Королева приказала принести кресло, чтобы герцогиня Йоркская могла сесть рядом с ней – видимо, она решила быть любезной до конца. Когда первый танец был окончен и уже объявили второй, к нему смогли присоединиться все придворные, тут же поспешившие с приглашениями к дамам. Аннунсиата надеялась, что король будет танцевать с ней, но он пригласил принцессу Генриетту, а рядом с Аннунсиатой тут же оказался друг принца Джеймса Беркли. Протянув ему руку, Аннунсиата заняла свое место в ряду танцующих пар.
