Чёрный всадник - Малик Владимир Кириллович (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
Арсен лихорадочно обдумывал, как быть. Его взгляд вновь остановился на двух листочках, которые он держал в руке, — один предназначен для Кермен-аги, второй — для паши.
Что, если оставить в дураках всех — и Яненченко, и Кермен-агу, и пашу?..
Он незаметно для Вандзи спрятал адресованную паше записку в карман, а предназначавшуюся Кермен-аге вложил в ручку зеркальца.
— Пани Вандзя, почтительнейше прошу простить за волнения, которые я доставил своим допросом, — сказал он, возвращая женщине зеркальце. — Я убедился, что пану Мартыну ты ничего плохого не сделала… А за то, что покинула его и хочешь отыскать своих детей, я не могу осуждать: какая бы мать поступила иначе? Это понятно каждому человеку!
— Правда, пан? — вскрикнула Вандзя радостно. — Если так говоришь — ты благородный человек! Спасибо тебе за доброту!
— Не стоит благодарности… Об одном прошу: если хочешь, чтобы все наилучшим образом устроилось, молчи о том, что сегодня произошло. Словно мы никогда не виделись. И этого разговора не было. Хорошо?
— Да, пан.
— Ну, так прощай. Желаю счастливого пути!
7
В тот же день Арсен и Ненко направились к правителю каменецкого пашалыка Галиль-паше.
Свою резиденцию паша устроил в доме воеводы, упрятанном за мощными стенами грозного замка, расположенного на скалистом берегу Смотрича.
Проходя по Турецкому мосту, Арсен почувствовал, как у него перехватило дыхание. Внизу, в глубоком каньоне, лежали Карвасары! Тот уголок земли, где он впервые увидел свет, где босоногим мальчишкой играл со сверстниками в лапту, где в братской могиле покоятся останки его отца… А сейчас там пустыри и пожарища да редкая поросль дерезы.
Арсен остановился и склонился над каменными перилами. Не мог оторвать взгляда от родных, до боли знакомых мест. В голове роем закружились воспоминания, перед глазами стояли картины прошлой жизни, которой, как казалось ему тогда, не будет конца… Но где все это? Какими жестокими ветрами развеялось в безмерной дали времени?
Лёгкий стон слетел с его уст.
— Что с тобою, Арсен? — встревожился Ненко.
Звенигора кивнул на груды золы на берегу Смотрича, на поросшие бурьяном руины. Глухо промолвил:
— Там был наш дом. Там я родился… Это моя родина. Понимаешь?..
Ненко обнял его за плечи.
— Понимаю. Понимаю твоё горе и сердцем разделяю его… — Немного погодя добавил: — Как здесь красиво!
— Да, — глухо произнёс Арсен. — Ведь камень кругом, а краше места, кажется, на свете не найти!.. Но теперь мне нет сюда пути. — Он показал рукой на тёмные фигуры турецких часовых у ворот замка. — Теперь это чужой край, чужая земля…
— Не отчаивайся! Ведь мы здесь для того, чтобы вернуть свободу твоему родному краю…
— Спасибо тебе, Ненко, за добрые слова! Боюсь только, что долго-предолго надо будет за это бороться. А сколько ещё крови придётся пролить!
— Мы оба живём надеждой… Она нас прочно держит на свете… Идём! Время не ждёт.
От моста шли две дороги: одна круто повернула направо и зазмеилась вдоль стен замка над обрывистым берегом — это начинался шлях на Хотин, оттуда — на Валахию, Болгарию и Турцию, а вторая — протяжённостью всего в несколько десятков саженей — устремилась вверх, к массивным воротам замка, где на небольшой покатой площадке, прячась от палящего солнца в тени серых каменных башен, стояли сонные часовые.
В крепости повсюду ещё видны были следы осады: разбитые крыши домов, выщербленные ядрами углубления в башнях и стенах. На всем лежала печать запустения. И если бы не фигуры янычар, сновавших то там, то сям, можно было бы подумать, что замок покинут людьми.
Галиль-паша принял посланцев гетмана очень быстро, будто давно и нетерпеливо ждал. Молчаливый чауш провёл их по тёмным коридорам, пустым комнатам и, поклонившись, открыл дверь в большой прохладный зал.
Ненко и Арсен, сделав несколько шагов, остановились как вкопанные: прямо перед ними, в позолоченном, обитом бархатом кресле, оставшемся ещё от прежнего владельца, сидел великий визирь Кара-Мустафа. Справа, следя за каждым его движением, стоял Галиль-паша. По обеим сторонам, вдоль стен, на шёлковых миндерах, по-собачьи преданно глядя на визиря, замерли чиновники каменецкого пашалыка.
Недаром Ненко столько времени воспитывался в янычарских сейбанах — он мгновенно оценил обстановку и упал на колени перед великим визирем. Арсен немедля грохнулся на пол рядом с ним. Оба застыли в благоговейном поклоне.
— Ну, с чем прибыли гонцы от гетмана Ихмельниски? — спросил скрипучим голосом визирь и из-под чёрных с проседью бровей пронизывающе посмотрел на прибывших, которые не поднимались с пола.
— Великий визирь, незыблемая опора трона пади шаха, — произнёс Ненко, вставая, — нас прислали в Каменец гетман и князь сарматской Украины, а также Азем-ага для того, чтобы мы спросили, когда непобедимые войска владыки полумира выступят в поход на гяуров. Гетман спит и видит во сне золотые купола киевских соборов. Ему не терпится овладеть древней столицей урусов и левым берегом Днепра.
— Пусть подождёт… Мой конь омоет копыта в водах священной реки гяуров, когда придёт время.
Визирь явно уклонился от прямого ответа. Почему? То ли это обычная его осторожность и придворная привычка — скрывать свои мысли за туманными выражениями, то ли здесь иная, более серьёзная причина?
— Гетман и Азем-ага просят прислать им несколько военных отрядов, великий визирь, потому что тех воинов, которые есть, недостаёт для охраны такого большого края, — продолжал далее Ненко, пытаясь хоть как-то приблизить тему беседы к тайным намерениям Стамбула. При этом о нападениях повстанцев он промолчал.
— Передай, ага…
— Сафар-бей, — подсказал Галиль-паша.
— Передай, ага Сафар-бей, гетману и Азем-аге, чтобы помощи в ближайшее время не ждали. Пускай обходятся теми отрядами, какие у них есть! — отрубил Кара-Мустафа, подчёркнуто выделив последнюю фразу.
— Может, набрать войско из местного населения, великий визирь? — смиренно произнёс Арсен. — Казаки — неплохие воины.
— Это правильная мысль. Только она односторонняя. После походов под Чигирин я не верю в то, что казаки станут под знамёна гетмана Ихмельниски. Если он за два года собрал какую-то жалкую сотню бездельников и бродяг, то как за месяц-другой под его начало соберутся целые полки?.. Нет, нечего надеяться на такое чудо… Но мы должны пополнить наши войска. Янычарские сейбаны за время последних войн с неверными сильно обезлюдели. Раньше готовили в них воинов из болгарских, сербских и греческих детей, а также детей рабов-гяуров. Но сейчас их стало недостаточно. Передайте мой твёрдый приказ Азем-аге и гетману Ихмельниски — отобрать у жителей тысячу мальчиков в возрасте от трех до десяти лет и прислать в Стамбул!
Арсен и Ненко молча поклонились. Ни словом, ни жестом не проявили они своих чувств. А Кара-Мустафа, не столько отвечая на вопрос гонца из Немирова, сколько развивая собственные мысли, видимо давно бродившие в его голове, продолжал:
— Нам не украинское войско, а украинская земля и её богатства нужны! Нам потребуются тысячи и тысячи украинских детей, которых мы научим нашим языку и обычаям, внушим нашу веру, и пусть они, когда вырастут, беззаветно проливают кровь за ислам и за империю! Это обязан понимать каждый турецкий чорбаджия!
— Понимаем, — глухо откликнулись Арсен и Ненко.
— Конечно, все это не следует передавать гетману Ихмельниски, чтобы у него не возникло желание переметнуться на сторону урусов…
Кара-Мустафа сделал паузу, и ею воспользовался Арсен.
— Мы зорко стережём каждый шаг гетмана, великий визирь. И убеждены — перебраться за Днепр он не сможет и даже пытаться не станет. А вот…
— Что вот? — вытянул вперёд жилистую шею визирь. — Говори!
— Он может тайно сговориться с поляками…
Визирь переглянулся с пашой Галилем. По его тёмному сухому лицу прошла тень.
