Мексиканские ночи - Эмар Густав (онлайн книга без TXT) 📗
Все эти мысли вихрем пронеслись в голове барона, усугубив испытываемое им страдание. Он не знал, на что решиться, а совета и помощи искать было не у кого. Осужденный подошел к барону и, подав ему тетрадь, сказал:
— Передаю этот документ в ваши руки! Барон машинально взял тетрадь.
— Я разделяю ваше изумление и ужас, — сказал осужденный, — все, здесь изложенное, настолько страшно, что кажется неправдоподобным. Я хочу исключить всякую возможность заподозрить вас в клевете, господин барон, и прилагаю к этому документу вещественные доказательства.
— Где они? — вскричал барон.
— Здесь! Потрудитесь открыть эту сумку, там вы найдете свыше двадцати писем вашего родственника ко мне.
— О Боже! — вскричал барон. — Это невероятно! Осужденный улыбнулся.
— Я понимаю, — ответил он, — вас удивляет, что князь Оппенгейм мог оставить такие страшные улики против себя, что при всем своем могуществе не уничтожил меня, чтобы овладеть этими неопровержимыми доказательствами его преступлений.
— Это действительно странно, — ответил барон, удивленный проницательностью Красной Руки. — Мой родственник достаточно умен, чтобы не понимать всей опасности этих улик.
— Да, он не остановился бы ни перед чем, чтобы завладеть письмами, но он не подозревал, что они у меня. И вот почему: всякий раз, когда мы встречались, о чем он предупреждал меня письмом, я на его глазах сжигал письмо, только поддельное, а подлинное оставлял у себя. Князю в голову не могло такое прийти. После того как он избавился от новорожденного сына вашей сестры, я понял, что больше ему не понадоблюсь, поскольку он достиг своей цели и он постарается убрать бывшего сообщника. Поэтому я уехал и три года жил за границей, пустив слух о своей смерти, в надежде, что он дойдет до князя. А спустя некоторое время я снова появился в этих местах. Князь никогда не знал моего настоящего имени. Для рыцаря с большой дороги кличка — главная защита. Она сбивает преследователей с толку. Поэтому все попытки князя проверить достоверность слухов о моей смерти оказались бы тщетными.
— Но объясните, с какой целью вы сохраняли эти письма?
— Чтобы иметь против князя оружие и в случае нужды под страхом разоблачения потребовать с него деньги, если бы мне пришла в голову мысль бросить мое опасное ремесло. Я не успел воспользоваться этой возможностью, меня схватили, но я не жалею.
— Очень вам благодарен, — ответил барон, — но не могу ли я вам отплатить за оказанную мне огромную услугу? Может быть, я могу что-нибудь для вас сделать?
Все отошли в дальний угол камеры, дав возможность барону поговорить с осужденным.
— Увы, теперь об этом поздно просить, я желал бы… — сказал осужденный и осекся.
— Говорите, может быть, я смогу чем-нибудь вам помочь.
— Смерти я не боюсь, — продолжал Красная Рука, — боюсь позора, оскорблений и насмешек этой жалкой толпы, которую еще недавно держал в страхе. Мысль об этом омрачает последние часы моей жизни. Для всех этих жестоких людей моя казнь — развлечение. Поэтому я хотел бы, когда за мной придут, быть уже мертвым. Вряд ли вы можете мне в этом помочь, господин барон.
— Вы ошибаетесь. Не только вас, но и ваших ближайших друзей, если они того пожелают, я могу избавить от унижений. Я дам вам перстень, в котором содержится яд. Стоит его понюхать, и моментально наступает смерть. Этот перстень привез мой предок. Вот он, возьмите.
— Благодарю вас, барон, — вскричал осужденный, пряча перстень на груди, — лучшей награды мне и не нужно, мы с вами квиты!
— Господа! — обратился Красная Рука ко всем присутствующим. — От души благодарю вас за то, что вы согласились прийти и быть свидетелями моего раскаяния. Выслушав меня, вы сняли камень с моей души на пороге смерти. Я хотел бы обратиться к вам еще с одной просьбой, но боюсь злоупотребить вашей добротой. Нельзя ли мне повидаться хоть на несколько минут с моими товарищами, которые так же, как и я, ожидают казни?
— Это последнее желание осужденного! — заметил духовник.
Начальник тюрьмы после некоторого колебания ответил:
— Ваша просьба будет выполнена, я распоряжусь, чтобы к вам привели ваших товарищей.
— Благодарю вас, — промолвил Красная Рука, — дай вам Бог всяческого благополучия! Вы не представляете, как облагодетельствовали меня этой милостью, последней, которую вы мне можете оказать! Прощайте, господа! Да пребудет с вами вечно Господь!
Все покинули камеру, оставив осужденного в одиночестве. По дороге домой барон видел везде толпы народа.
Пробило шесть. На этот час была назначена казнь. Оживление в городе сменилось мертвой тишиной. Охваченные жаждой мести, все с нетерпением ждали исполнения приговора.
