Опасный беглец. Пламя гнева - Выгодская Эмма Иосифовна (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
— В чём ошибка, экселлентье?
Генерал вытер полотенцем шею.
— В том, что вас прислали сюда.
Но Эдвард Деккер смотрел прямо в лицо Михельсу и не отвёл глаз под недовольным взглядом генерала.
— Я просился именно сюда, на Суматру, — объяснил Эдвард.
— Должно быть, вы плохо знакомы с условиями жизни в Верхнем Паданге! — рассердился генерал. — Это вам не Ява, где на каждом перекрёстке почта, колодец, постоялый двор! Почта приходит сюда раз в неделю на малайской барке. В соседний кампонг вы будете двое суток плыть на плоскодонной лодке, и эти желтоглазые не торопясь будут ворочать шестами, петь свои песни и купаться по ночам, и уж наверно двое-трое из них за дорогу попадутся на зуб крокодилу!… В кампонге малайский дату встретит вас вежливыми словами и заколет для гостя самого жирного буйвола, а на обратном пути вас будет поджидать за кустом лучший стрелок кампонга, с луком или сумпитаном. А малайские стрелки, доложу вам, ястреба достают на лету. Они вытачивают у конца стрелы петушиное крылышко или крючочек, или целое колёсико, и, когда такая стрела попадает в живот или под ребро, её вынимают уже из мёртвого.
— Я хотел именно сюда, экселлентье, — сказал Эдвард. — Весь Паданг, кажется мне, за десять-пятнадцать лет можно превратить в цветущий сад!
— Вы начитались книг! — вскипел генерал. — Хорошо, поезжайте в Наталь, там как раз освободилось место контролёра.
Глава вторая
НОВЫЙ КОНТРОЛЕР
Эдвард приехал в Наталь к вечеру.
Островерхие крыши малайских домов, похожие на челноки, опрокинутые дном кверху, полукругом сбежались к низкому берегу. Впереди расстилался океан на тысячи; и тысячи миль, до самой Африки, до африканского Наталя на другой его стороне.
За прибрежными плантациями перца, за плодородной глиной невысоких холмов вставала чёрная стена тропического леса.
Старичок-казначей встретил Эдварда на берегу. Старичок был в синей форменной куртке и в коротких бумажных штанах до колен. Поверх фуражки у него была повязана белая тряпка, защищавшая уши и шею от москитов.
— Климат! — объяснил старичок. — Здесь, в тропиках, полную форму выдержать невозможно.
Казначей показал Эдварду бенгало правительственного контролёра.
Бамбуковое бенгало стояло в стороне, на пригорке.
— Здесь никого нет? — спросил Эдвард.
Из низенькой пристройки-кухни вышел худой малаец в зелёном тенданге — головной повязке. Малаец выпрямился на пороге, сложил крестом руки на груди и низко поклонился Эдварду.
— Это Темал, слуга прежнего контролёра, — объяснил казначей. — Он может услуживать и вам, менгер Деккер.
Малаец снова сложил руки и низко поклонился.
— Хорошо, — сказал Эдвард и вошёл в бенгало.
Неприятная дрожь пробрала Эдварда: на столе стояла нетронутая тарелка заплесневелого риса, точно ожидая кого-то, кто так и не пришёл к обеду.
— Разве прежний контролёр уехал отсюда неожиданно? — спросил Эдвард старичка-казначея.
Никто не ответил ему. Эдвард обернулся: старичок уже исчез!
Эдвард прошёл во вторую комнату. Он увидел постель, приготовленную ко сну. Слой многодневной пыли покрывал подушку, простыни и откинутое одеяло.
«Что такое? Что случилось с прежним контролёром?…»
Темал по-прежнему стоял на пороге своей кухни.
— Поди сюда, Темал! — попросил Эдвард.
Но Темал не сдвинулся с порога.
— Иди сюда! — повторил Эдвард. — Расскажи мне, что здесь произошло.
Темал молчал.
— Он умер? — спросил Эдвард, показывая на нетронутый рис.
Темал испуганно затряс головой и не сказал ни слова.
— Приготовь мне постель, — сказал Эдвард. — Убери всё это, — он показал на пыльные простыни, — и достань свежее бельё из чемодана.
— Не надо, туван! — сказал Темал. Он умоляюще сложил руки и, низко склонившись, коснулся лбом порога. — Не оставайся в доме, туван. Лучше переночуй здесь! — он указал на свою пристройку.
Эдвард огляделся. В окнах не было стёкол, на ночь они закрывались тростниковыми щитами; огромные щели виднелись в расшатанном полу.
Жутко показалось Эдварду провести ночь в этом зыбком бамбуковом домишке, отсыревшем от ливней.
— Хорошо, будем ночевать в кухне, — сказал Эдвард.
Они расположились в пристройке. Темал раздул жаровню, сварил кофе. Эдвард вышел на низкую веранду. Солнце зашло, всё кругом потемнело. Пустыри обступили его бамбуковый дом. Эдвард хотел спрыгнуть с веранды в сад.
— Не ходи, туван, не ходи! — Темал вцепился ему в руку.
— Почему? Что такое?
— Разве ты не видишь? Это дикое место!… Здесь тигры ходят, едва стемнеет… Никуда не ходи до утра, туван!…
Ночью Эдвард действительно слышал рычание тигра. Всё замерло в темноте, — казалось, тонкие стены дома застыли, насторожившись. Эдвард вынул пистолеты, захваченные в Паданге. Рычание и яростный хрип послышались совсем близко, почти у самой ограды дома, потом опять отдалились. Что-то привлекало зверя — какая-то близкая добыча. Дважды Эдвард слышал чей-то вскрик, испуганные человеческие голоса, потом что-то с треском падало в темноте, и тигр яростно фыркал, как обозлившаяся кошка. Эдвард не мог заснуть. Едва рассвело, он встал и выглянул из дверей.
В синеве рассвета Эдвард разглядел поодаль, на пустыре, какое-то непонятное строение, бамбуковую клетку на высоких подпорках, похожую на большую голубятню. Эдвард долго всматривался, но ничего не мог понять. Он снова лёг и проспал до позднего утра.
— Господин контролёр! — постучался к нему утром высокий, добродушный на вид военный с длинными светлыми усами. — Разрешите представиться, господин контролёр!
Это был майор де Рюйт, начальник натальского гарнизона.
— Рад приветствовать нового человека! Вас не убили мои злодеи, господин контролёр?
— Какие злодеи?
— Да вот, заключённые. У них хороший сторож, — улыбнулся де Рюйт. Он показал Эдварду на странную клетку на пустыре, которую тот приметил на рассвете. — А это наша тюрьма!
Да, там были люди. Эдвард разглядел за жердями клетки тёмные лица малайцев.
— У наших арестантов по ночам хороший сторож, — сказал де Рюйт. — Днём их стережёт туземная стража, а ночью, когда стража уходит, на смену ей выходит из леса тигр. Мы уже все знаем этого тигра по голосу; малайцы называют его «мачанг-кати» — тигр-сторож. Один из злодеев пытался бежать, — наш полосатый сторож снёс ему голову.
— Что это за люди? — спросил Эдвард.
— Убийцы прежнего контролёра, — сказал де Рюйт.
— Ван-Клерена? Разве его убили? — отступил Эдвард.
— С неделю тому назад.
— Мне ничего не сказали в Паданге!… Кто его убил?
Де Рюйт нахмурился.
— Убили-то, конечно, свои, — сказал де Рюйт. — Здешние малайцы не вытерпели. Жесток был контролёр и чересчур жаден. Но резидент хочет представить дело так, будто всё произошло из-за подстрекательства арабов. Султан атьенский действительно часто мстит за отобранные земли, посылает оружие малайским охотникам. Резидент сам приедет допросить заключённых.
— Сам резидент? — Эдварду показалось, что его слуга Темал насторожился и как-то странно поглядел при этом, но ничего не сказал.
Толпа народа дожидалась Эдварда у бамбуковых, дверей его бенгало. Здесь были юноши и старики, тощие как жерди. Худые малайки в грубом джутовом тряпье протягивали к нему детей.
— Туван!… Мы голодные, туван!… Наши поля распахали под сахарный тростник, мы не собрали за эту весну и двух горстей риса!… — плакали женщины. — Посмотри на наших детей!…
Старики с кровоточащими дёснами, с воспалёнными от лихорадки глазами теснились к ступенькам.
— Мы едим кору, туван, и древесные корни!… Наши дети гибнут в лесу от ядовитых ягод!…
— Меня избили, туван!… — худой, почти чёрный мальчик-подросток протиснулся вперёд. Лицо у него было в кровоподтёках, сломанная рука висела на верёвочной повязке. — Твои мандуры избили меня, туван!
— Надо достать коня, Темал! — заторопился Эдвард. — Я завтра же поеду по участкам. Надо посмотреть, что здесь происходит.
