Дракула. Последняя исповедь - Хамфрис Крис (мир бесплатных книг txt) 📗
— Мехмет Фатих сейчас занят с узбекской ордой Белой овцы. Они восстали. Два года назад он вынужден был заключить с нами соглашение, которое вовсе не собирается соблюдать. Теперь султан хочет получить от нас дань золотом. — В голосе Влада мелькнула насмешка. — Но хуже всего то, что он решил восстановить девсирме — набор христианских юношей в свою армию. Полторы тысячи отборных, самых сильных молодых людей мы должны послать туркам, чтобы из них готовили воинов. Они будут жить как султанские рабы, а я предпочел бы, чтобы эти парни стали валашскими воинами и были свободны.
Послышался одобрительный ропот. Этот постоянный набор юношей на султанскую службу буквально лишал государства и территории, зависимые от Порты, жизненных соков и сил.
— Я никогда не посылал никого в Турцию, потому что слишком хорошо знаю, чем оборачивается тамошнее… воспитание, — негромко продолжил Влад. — Почти все становятся там покорными рабами, только очень немногие выдерживают.
— Ты был именно тем, кто выдержал, князь! Разве не так? — подал голос еще один знатный господин, боярин Добрита. — Тогда как твой братец Раду встал на колени и подставил свой зад для султанских удовольствий.
Послышался негромкий смех. Влад напрягся.
— Мой брат все еще остается князем этого государства, Добрита, — ответил он. — К каждому человеку, в котором течет кровь Дракулести, надо относиться с почитанием, уважением и никак иначе.
— Но я же с уважением. — Боярин покраснел. — Я имел в виду совсем другое…
— Это не имеет значения, — резко прервал его Влад. — Да, мой брат будет выступать на стороне Мехмета. Многие из наших врагов вовсе не турки, но что из этого? Они поклоняются полумесяцу, только и ждут, как бы воткнуть свои бунчуки, увешанные конскими хвостами, в наши стены и возвести минарет над куполом Бизиерики Домнеска. Так они сделали в Константинополе с храмом Святой Софии. Мы просто обязаны принять их вызов. Весть о Крестовом походе не может не затронуть нас. Во имя нашей земли, веры, народа.
— А о какой вере идет речь, воевода? — неожиданно спросил архиепископ.
Его голос звучал глухо и низко от многих молитв, которые он возносил на протяжении всей жизни.
— Этот Крестовый поход объявлен римским первосвященником. — Служитель Божий произнес этот титул с явным презрением. — Что общего с ним может быть у православной церкви и у тебя, воевода?
Присутствующие смотрели на прелата, потом разом обратили свои взоры к князю. Это был тот вопрос, который все они задавали себе, но только архиепископ, который был назначен не Владом и владел богатством, сопоставимым с княжеским, осмелился задать его вслух. Слухи о том, что Дракула отрекся от православия, по-прежнему не стихали.
— Вам известно, ваше преосвященство, что моя вера совпадает с вашей, — мягко ответил князь. — Две христианские церкви должны остаться разделенными, пока ошибки, допущенные с обеих сторон, не будут исправлены. Я думаю, что римляне уже кое-что поняли. Они кое-чему учатся, хотя и медленно. Однако призыв понтифика, провозглашенный в Мантуе, требует быстрого ответа. Медлительность здесь неуместна. Послушайте, что он сказал. — Влад поднял со стола лист пергамента. — Мехмет никогда не отступится, пока не одержит безоговорочную победу или не будет окончательно разгромлен. Каждый успех султана — это еще один маленький шаг к цели, к которой он будет стремиться, пока не покорит всех князей Запада, не разрушит христианскую церковь и не установит власть своего лживого пророка над всей землей. — Он опустил пергамент, поднял глаза. — Римский первосвященник, как вы выразились, ваше преосвященство, может ошибаться в трактовке Христова учения, но он совершенно прав, возвещая об опасности, которая грозит всему христианскому миру. Завет Христа, его евангелие, как бы мы ни понимали его, — это то, что Мехмет намерен уничтожить. Он водрузит полумесяц над священной горой Афон и над базиликой Петра в Риме. Каждая страна, которая покорится ему, станет ступенькой на пути к этой цели. Маленькой Валахии предстоит первой принять удар.
Влад вышел из-за стола и подошел к незажженному очагу. Над ним возвышался распятый Христос, как и в тот день Пасхи, почти пять лет назад.
— У нас есть выбор, господа, — произнес Влад, глядя на склоненную фигуру Иисуса. — Следует ли нам объявить себя магометанами, или мы будем сражаться?
Он снова обернулся к совету.
— Мехмет вызывает меня в крепость Джурджу на Дунае, ту самую, которую построил мой дед Мирка. Туда я должен привезти золото, доставить юношей и передать все это посланцам султана. Вместо этого я решил поднять на них оружие, потом от Джурджу двинуться в болгарские земли, которые находятся под управлением турок, и начать уничтожать там наших врагов, чтобы взять себе их золото, а не отдавать кому-то свое, взять в рабство их юношей, пока они не забрали наших.
Дракула протянул руку и с трудом снял с каминной полки фигуру распятого Христа.
— Кто присоединится ко мне, встанет рядом во имя Христовой славы? Во имя искупления всех грехов? Во имя Валахии?
Некоторые бояре поднялись из-за стола и ответили князю одобрительными возгласами, хотя и не очень громкими.
Влад опустил крест, обошел камин и взял то, что стояло с другой его стороны, — толстый ясеневый кол высотой в полтора роста обычного человека, покрытый красными и коричневыми пятнами.
Князь Цепеш поднял крест вместе с колом и громко спросил:
— Так кто не хочет следовать к славе за своим князем?
Теперь оказалось, что воевать желали все. Жупаны встали и кричали изо всех сил.
Вскоре все крики слились в два слова, произносившиеся нараспев:
— Крестовый поход! Крестовый поход! Крестовый поход!
Глава двадцать девятая
ПРОЩАНИЕ
Отправив бояр готовить людей к походу, а архиепископа — собирать золото, Влад и Ион сели в зале перед камином, в котором теперь горел огонь. Они планировали будущую операцию, рассматривая карты, изучая списки войск. Князь то и дело призывал гонцов и отправлял их с распоряжениями в разные концы страны.
Было уже далеко за полночь, когда друзья смогли закончить дела, распрямились и заговорили о другом.
— Ты так и не рассказал мне, что это за выдающийся представитель Мехмета прибывает в Джурджу, чтобы склонить нас к рабскому существованию? — поинтересовался Ион, разливая вино.
Влад взял кубок, поднял, но услышал вопрос и опустил его, даже не притронувшись.
— Это Хамза-паша, — ответил он.
— Наш бывший учитель. — Тремблак присвистнул. — Сокольничий? Так он теперь паша? Надо признать, что этот человек здорово поднялся по служебной лестнице.
— Он всегда был больше чем просто сокольничий, — проговорил Влад, неотрывно глядя на пламя, играющее в камине. — Его способности весьма значительны. Во время осады Константинополя Мехмет назначил его главнокомандующим, адмиралом. После этого он много раз служил послом Блистательной Порты, стал пашой. Ходят слухи, что скоро Хамза станет великим визирем империи, а это второй человек после самого султана.
— Что ж, весьма важная персона. Не слишком ли большая честь для нашей маленькой Валахии?
— Нет. — Дракула покачал головой. — Тут другое. Это хитрый ход на шахматной доске. Мехмет посылает того, кого я обязательно вспомню.
Что-то необычное прозвучало в голосе Влада. Ион поднял голову, внимательно посмотрел на близкого друга, но тот по-прежнему глядел на огонь и не повернулся к нему.
— Конечно, ты же был не простым его учеником. Точнее, больше чем просто учеником, — сказал он.
Теперь Влад взглянул на него. Пламя отражалось в его зеленых глазах.
— Что ты имеешь в виду?
— Я… — Ион смутился. — Да, собственно, ничего. Я только вспомнил, что ты разговаривал с ним так просто, как никто и никогда не смел, и даже сделал для него одну вещицу.
— Охотничью перчатку. — Влад снова повернулся к огню.
— Да, именно ее. Разве не он спас тебя из Токата?
— Нет, — пробормотал Влад и наконец-то пригубил вино. — Он приехал, чтобы сделать меня своей игрушкой. А это совсем другое.
