Врата судьбы - Sabatini Rafael (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗

Почти весь материал этой главы почерпнут, в чем может убедиться читатель, из упомянутых мемуаров доктора Близзарда, за что автор ему весьма признателен. Мемуары доктора использованы и при описании галлюцинаций капитана Гейнора, начавшихся после того, как повозка отъехала, а он закачался в петле. Они воспроизведены до того момента, как Гарри Гейнор потерял сознание, или, — если точно следовать его ощущениям, — когда он погрузился в сон, склонив голову на грудь Дамарис.

Но вот капитан проснулся. Обстановка сильно отличалась от той, в которой он, по его представлениям, погрузился в сон. Вместо залитого солнцем сада он увидел квадратную комнату с белеными стенами, окном в стене и еще одним, очень большим, — над головой.

Кто-то склонился над капитаном, внимательно наблюдая за ним. Но то была не прелестная любимая Дамарис, а человек с худым, острым, каким-то волчьим лицом и пронзительным взглядом маленьких глаз за очками в роговой оправе.

Капитан лежал тихо, в полузабытьи, равнодушно созерцая все вокруг, не задумываясь над тем, кто этот человек. Потом, постепенно приходя в сознание, он почувствовал холод и неподвижность своего тела и сильный привкус бренди во рту. Человек в очках сжимал его левое запястье — вернее, очень осторожно прощупывал пульс. На Гейнора вдруг потоком нахлынули воспоминания, и он окончательно пришел в себя.

Он сделал попытку приподняться, и тут же будто тысячи молоточков забарабанили у него в мозгу. Голова сделалась вместилищем, средоточием боли. Окно вверху заколебалось вправо, влево, качнулась постель, морщинистое лицо сначала расплылось, а потом мгновенно сжалось. Капитан застонал и прикрыл глаза. Боль разлилась по всему телу, обнаженному телу, лежащему на столе. Наконец она стихла. Тело Гейнора покрылось потом.

Капитан снова открыл глаза. Он хотел что-то сказать, но усилие вызвало новый приступ боли — на сей раз в чудовищно распухших, как ему казалось, горле и языке. Лицо —маска, склонившееся над ним, вдруг словно раздалось вширь. Большой, почти безгубый рот приоткрылся, и послышались какие-то странные звуки:

— Та-та! Та-та! Лежите смирно, так будет лучше! Лежите смирно, так будет лучше!

Странный незнакомец отпустил его запястье и подошел к столу у окна. Капитан Гейнор, не поворачивая головы, следил за ним глазами. Незнакомец, среднего роста, очень худой, был без камзола, в черных бархатных панталонах, черных шелковых чулках и туфлях с металлическими пряжками. Рукава рубашки, закатанные по локоть, обнажали длинные жилистые руки. Желтоватый фартук из грубой материи в коричневатых пятнах прикрывал его от подбородка до пояса, а свернутую в трубку нижнюю часть он заткнул за пояс. Стол у окна, сколоченный из простых сосновых досок, заполняли всевозможные склянки, а посередке на полотенце лежали сверкающие инструменты самых разных форм, назначение которых капитан не разгадал бы, будь он в силах думать об этом.

Доктор Эмануэль Близзард, — так звали человека в очках, — держа в одной руке бокал в форме лилии, другой налил в него из склянки жидкость рубинового цвета. Из второй склянки он очень медленно, считая капли, добавил нечто бесцветное. Потом, поставив склянку на место, вернулся с бокалом к столу, где лежал капитан Гейнор. Он подложил левую руку под голову больного и очень осторожно ее приподнял. Но, несмотря на бережное обращение доктора, молоточки снова принялись за свое дело, колотя лоб и затылок. Доктор поднес край бокала к губам больного.

— Выпейте! — сказал он хриплым голосом.

Превозмогая боль, Гейнор послушно выпил лекарство. Сначала он ничего не почувствовал, но, когда вернулся в прежнее положение и комната перестала качаться у него перед глазами, как корабельная каюта, он ощутил пикантный привкус лекарства, успокоившего и охладившего воспаленное горло.

Когда доктор приподнял голову Гейнора, тот увидел, что лежит совершенно голый, а из его левой ноги сочится кровь, собираясь в лужицу на краю стола. Теперь, лежа, он услышал слабый звук, повторявшийся методично, с коротким интервалом. Отвлеченно и без особого интереса он подумал, что этот звук и лужица крови на краю стола как-то связаны.

События минувшего дня вдруг стали всплывать в его памяти в мельчайших подробностях. Он вспомнил повозку, толпу, скрученные за спиной руки, священника, провожавшего его в последний путь, виселицу, увиденную, когда повозка спускалась с горы. Последующие события капитан Гейнор вспоминал с того момента, как они выехали в открытое поле, а он все еще сидел в повозке. Потом он прошел по мосту над сверкающей водной гладью и увидел Дамарис, ждавшую его на другом берегу.

Гейнор не мог сказать наверняка, что происходило на самом деле и что ему привиделось. Он не сомневался, что все эти события были, но не мог найти им объяснения, как и тому, что сейчас лежит обнаженный на сосновом столе, что его кровь стекает в сосуд на полу, а какой-то незнакомый доктор выхаживает его.

Гейнору уже казалось, что казни через повешение вовсе не было, и он дивился собственным мыслям. Впрочем, мысли еще туго проворачивались у него в голове: он не мог сосредоточиться и разрешить эту загадку. Мозг слишком устал и работал вяло. Вялость и апатия овладели капитаном, и он снова впал в забытье.

На сей раз пробуждение отличалось от прошлого. Гейнор проснулся часов через двенадцать, рано утром на следующий день. Он лежал в постели в хорошо обставленной комнате, залитой солнечным светом. Некоторое время Гейнор не шевелился и разглядывал белый балдахин наверху. Потом, сделав резкое движение, сел. Боль снова пронзила голову, смутно напомнив ему прошлое пробуждение, но сейчас она была хоть и острой, но вполне переносимой.

С покрытой вощаным ситцем скамьи, стоявшей справа у стены, тут же вскочил худощавый доктор, заметивший резкое движение капитана. Он обхватил его и помог ему сесть; маленькие глазки буравили капитана сквозь роговые очки. Капитан Гейнор отметил, что, хоть в лице доктора и есть что —то волчье, оно искреннее и доброе. Широкий, почти безгубый рот открылся, издав, как и прежде, какой-то странный звук, гладко выбритое морщинистое лицо залучилось улыбкой.