Мари - Хаггард Генри Райдер (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
Когда мы шли, я обратил внимание на то, что большинство полков, которые исполняли большие военные пляски перед нами в предыдущий день, ушли. Однако, два еще осталось: «Ишлангу Инхлопе», то есть «Белые Щиты», которые являлись корпусом ветеранов, носивших кольца на голове, и «Ишлангу Умняма», то есть «Черные Щиты», — только молодые воины, без колец. «Белые Щиты» выстроились вдоль изгороди большой открытой площади, слева от нас, а «Черные Щиты» подобным же образом расположились справа от нас, причем каждый полк насчитывал до пятнадцати сотен человек… За исключением боевых дубинок и танцевальных палок, они были безоружны.
Наконец мы приблизились к передней части танцевального поля и обнаружили Дингаана, сидевшего в своем кресле, и двух его великих индуна, Умхелу и Тамьусу, опустившихся на корточки по обе стороны. За ним, стоя вокруг входа в лабиринт, через который пришел король, находились другие индусы и капитаны. Подойдя к Дингаану, мы приветствовали его, а он принял этот привет радостными словами и улыбкой. Затем Ретиф, трое других буров, Томас Холстед и я вышли вперед, где снова достали договор и опознали его, как тот самый документ, который видели в предыдущий день. Внизу его кто-то, — я уже забыл кто, — написал по-голландски: «Де мерк ван конинг Дингаан» (т. е., — поставил знак «король Дингаан»). В пространстве слева, между словами «мерк» и «ван» Дингаан сделал пером крест, а перо дал ему Томас Холстед, который держал его за руку и показывал, что нужно делать пером.
После этого трое его индун, или великих советников, которых звали Нвара, Манондо и Юливана, подтвердили это, как свидетели от зулусов, а Оостгуйзен, Либенберг и Грейлинг, стоявшие ближе к Ретифу, как свидетели от буров.
Когда это было проделано, Дингаан приказал одному из его исибонго, или «восхвалителей», пробежать туда и сюда перед полками и другими собравшимися там и объявить, что он подарил Наталь бурам в их вечную собственность. Это сообщение зулусы приняли громкими криками. Потом Дингаан спросил Ретифа, не хочет ли он поесть, и тут же принесли огромные столовые подносы с вареным мясом и роздали всем вокруг. Однако, буры от угощения отказались, говоря, что они уже позавтракали. На это король заявил, что в таком случае, они должны напиться, и всем были предложены горшки с твалой или зулусским пивом, которому все буры охотно отдали честь.
Пока они пили, Дингаан дал Ретифу поручение голландских фермеров поскорей приехать сюда и занять Наталь, который с этого времени является их собственной страной. Этот гнусный тип пожелал также приятного пути домой. Затем он приказал двум полкам плясать и петь военные песни, чтобы получше развлечь гостей.
И вот полки зулусов начали выполнять это, стягиваясь все ближе и ближе в ходе беспрерывной пляски. И именно в этот момент появился какой-то зулус, прокладывая себе путь сквозь строй капитанов, собравшихся у ворот лабиринта, и вручил какое-то послание одному из индун, который в свою очередь передал его королю.
— О! Вот как? — сказал король с тревожным видом.
Затем его взгляд как-то упал на меня, и он добавил:
— Макумазан, одна из моих жен внезапно сильно заболела и говорит, что она должна получить кое-какие лекарства белых людей, пока они еще не уехали. Ну, ты ведь говорил мне, что ты новобрачный мужчина, так что я могу доверить тебе моих жен. Я умоляю тебя пойти и выяснить, что за лекарства, в которых она нуждается, ибо ты ведь умеешь говорить на нашем языке…
Я колебался, затем перевел его слова Ретифу.
— Тебе лучше пойти, племянник, — сказал комендант, — но поскорее возвращайся назад, так как мы выезжаем немедленно.
Я еще немного колебался, ибо мне не нравилось это дело, король же, заметив мои колебания, начал заметно злиться.
— Как, — сказал он, — и вы, белые люди, отказываете мне в этой маленькой любезности, когда я только что сделал для вас так много, вы, которые обладаете чудодейственными лекарствами, которые могут исцелять больных?
— Иди, Аллан, иди, — сказал Ретиф, когда понял слова, короля, — или он поставит арест и все может пропасть…
Так что, не имея выбора, я пошел через ворота в лабиринт. В следующее же мгновение на меня навалились какие-то люди и, раньше чем я успел произнести хоть слово, в рот мне загнали дурно пахнущую ткань, которую туго затянули сзади на шее… Я оказался пленником с заткнутым тугим кляпом ртом…
ГЛАВА XIX
Отправляйтесь с миром…
Высокий кафр, один из королевских охранников, державший в руках ассегай, вошел ко мне и шепнул:
— Слушай, маленький сын Георга!.. Король спасет тебя, если сможет, потому что ты не голландец, а англичанин. Однако, знай, что, если ты попытаешься закричать или даже сопротивляться, ты немедленно отправишься к предкам, — и он поднял ассегай так, словно собирался пронзить мне бок.
Теперь я все понял и буквально облился холодным потом. Мои спутники должны быть убиты, все!.. О, я охотно отдал бы свою жизнь, чтобы предостеречь их… Но, увы! Я не мог этого сделать, потому что тряпка была такой плотной, что ни один звук не мог проникнуть из моего рта… Один из зулусов просунул палку между тростниками изгороди. Подвигав ею в разные стороны, он сделал отверстие точно перед моими глазами. Я думаю, он сделал это из садистской жестокости, ибо через эти отверстия я смогу видеть все, что произойдет на площади.
Через некоторое время, — я думаю, минут через десять — пришли танцующие и пьющие пиво. Тогда Дингаан поднялся со своего кресла и тепло пожал руку Ретифу.
— Гамба гахле (отправляйтесь с миром), — сказав это, Дингаан отступил к воротам лабиринта и, когда он шел, буры сняли шляпы, размахивая ими и приветствуя короля. Дингаан уже почти прошел сквозь толпу и я снова обрел дыхание. Несомненно, я ошибся. Очевидно, никто не намеревался осуществить предательство. Уже в самом проеме ворот Дингаан круто обернулся и, обращаясь к окружавшим его воинам, сказал два слова, которые означали: «Хватайте их!»
Моментально воины, которые в данный момент танцевали совсем близко и, видимо, ожидали этих слов, ринулись на буров. Я услышал, как Томас Холстед отчаянно закричал по-английски:
— Мы погибли! — и затем добавил по-зулусски: — Дайте мне поговорить с королем!
Дингаан тоже услышал это и махнул рукой, показывая этим, что он отказывается слушать Томаса, и одновременно трижды крикнул:
— Булала Абатагати! — (убить колдунов).
Тут я увидел, как бедняга Холстед выхватил свой нож и вонзил его в стоящего рядом зулуса. Тот упал, а Холстед снова ударил другого солдата, перерезав ему горло. Буры также выхватили ножи, — те из них, у кого еще было время, — и пытались защищаться против этих черных дьяволов, которые набросились на них целыми толпами. Я потом слышал, что бурам удалось убить всего шесть или восемь зулусов и ранить с десяток. Но скоро все было кончено, ибо что могли сделать люди, вооруженные лишь карманными ножами, против такого множества озверелых врагов?..
Вскоре, среди ужасающей суматохи и шума, криков и стонов, проклятий и зулусских боевых кличей, все буры были сражены… Да, даже двое маленьких мальчиков и слуги готтентоты. Затем солдаты оттащили их в сторону, еще живых, держа за пятки, подобно тому, как черные муравьи тащили бы пойманных червяков или насекомых…
Дингаан же теперь стоял рядом со мной, сладострастно хохоча, его жирное лицо нервно подергивалось.
— Пойдем, сын Георга, — сказал он, — и давай посмотрим конец этих изменников.
Меня потащили на возвышенность внутри лабиринта, откуда был хороший обзор окружающей местности. Здесь мы немного подождали, прислушиваясь к шуму, нараставшему с далекого расстояния, пока не показалась ужасная процессия смерти, тянувшаяся вдоль изгороди Большого Крааля и направлявшаяся к Хлома Амабуту. Скоро склоны этого холма были достигнуты и там, среди кустов и скал, черные солдаты поубивали буров, всех до единого… Я смотрел на это, пока не потерял сознание…
Я думаю, что оставался без сознания на протяжении многих часов, хотя к концу этого периода мой обморок стал таким слабым, что я явственно слышал чей-то глухой голос, говоривший надо мной по-зулусски.
