Раны чести - Ричес Энтони (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
— Все из одного племени… но из разных кланов. Видимо, поссорились…
Он перевернул ногой одно из тел, потревожив мух, и поднял охотничий лук. К оружию был привязан колчан с десятком стрел с тяжелыми железными наконечниками.
— И очень спешили, раз просмотрели это. Думаю, кто-то из проигравших сбежал, и победители поторопились вернуться к отряду, чтобы первыми изложить старейшинам свою версию событий.
Он проверил тетиву и пристроил лук себе за спину. Вскоре, вместе с посланным за ним солдатом, появился Фронтиний. Он осмотрелся, внимательно изучил тела и кивнул Дубну.
— Ты прав; судя по вещам, клановые склоки. Возможно, разведчики или просто группа, которая шла навстречу отряду. В любом случае, мы подошли слишком близко к их основным силам. Будем держать темп, как и планировали, но с этой минуты удвойте бдительность.
Однако оставшаяся часть дня прошла спокойно. Во всяком случае, до тех пор, пока Девятая не заметила вдали, у темно-зеленой гущи следующей гряды холмов, ряд телег и линию машин, которые с такого расстояния казались совсем крошечными.
— Легионная артиллерия, — хмыкнул Морбан. — Пока остальные строят лагерь в холмах, эти ленивые ублюдки просто сидят на заднице.
Солдаты остановились, дожидаясь подхода когорты. Никто не собирался идти к катапультам и баллистам до тех пор, пока легионеры не опознают своих. Легионная артиллерия предпочитала открывать огонь по любой движущейся цели, а болты из их машин прошивали человека насквозь с четырех сотен шагов. Когда когорта догнала центурию, Фронтиний осторожно вел Девятую вперед, пока навстречу не вылетел отряд легионной кавалерии. Декурион кивнул, узнав когорту, отсалютовал Фронтинию и указал вверх по склону.
— Старший центурион, Шестой окапывается там. Вас ждут, и как можно скорее. В половине дневного перехода около двадцати тысяч вражеских копий, и легат стремится собрать всех на ночь на укрепленной позиции.
Они прошли мимо обоза, разглядывая зловещего вида баллисты, на которых красовались имена вроде Людоеда или Костолома, и их отдыхающие расчеты. Потом поднялись по длинному склону холма и наконец добрались до вершины. Им открылось зрелище, знакомое по сотням полевых учений. Шесть тысяч легионеров трудились, как рабы; к бригадам строителей вала тек поток солдат со срезанным торфом. Навстречу когорте вышел лагерный префект Шестого. Он ткнул рукой поверх быстро растущей стены полевого форта, указывая на противоположную сторону лагеря.
— Рад видеть вас, префект. Ваше последнее сообщение поставило всех на уши. Мы хотим отправить ваши когорты на восточную сторону, там склон более пологий.
Прежде чем ответить, Эквитий криво улыбнулся Фронтинию.
— Вы хотите поставить нас на защиту наиболее уязвимой части лагеря. Я сочту это вотумом доверия, префект. Полагаю, если нас атакуют, вы присоединитесь к веселью?
Когда легион окопался и поел, артиллерия расположилась вокруг лагеря и разожгла бивачные костры в двойном количестве. Они должны были ввести в заблуждение вражеских разведчиков насчет численности римских солдат. Лагерь казался охваченным пожаром, а тем временем солдаты, разбитые по палаткам и центуриям, беспокойно обсуждали, придется ли им завтра вступить в бой. Люди постарше, как обычно, делились мудростью с молодыми товарищами, а центурионы и оптионы обходили подразделения, изыскивая способы поддержать боевой дух солдат. В обходе участвовали не только младшие офицеры. Поздним вечером на участок тунгрийцев зашел легат Солемн, его сопровождал десяток бдительных телохранителей. Легат пожал руку Эквитию и присоединился к нему в штабной палатке за кубком вина.
— Ну что, ваши люди готовы к завтрашнему дню? Если я верно истолковал все знаки, скоро у нас будет возможность помериться с варварами силой.
— Знаки?
— А разве лагерный префект вам не сказал? Иногда я задумываюсь, как этот человек поднялся выше центуриона… Наши кавалерийские разведчики обнаружили отряд, за которым вы следовали, и хорошо разглядели его. Там около десяти тысяч человек. Они заняли старое укрепление на холме, но без своих разведчиков они слепы, и у нас полная свобода для тактического маневра. Никогда не думал, что мне представятся такие возможности на вражеской территории. Первый отряд, который Перенн обнаружил два дня назад, все еще в тридцати милях отсюда и пока не собирается двигаться. Это шанс разбить их отряды по одному, прежде чем они объединятся, и я намерен ухватиться за него обеими руками. Друг мой, перед нами ублюдки, которые сожгли все форты вдоль Северной дороги, и утром мы покажем им, каково оказаться между молотом и наковальней.
Он развернул грубо начерченную карту местности.
— Мы здесь, примерно в десяти милях от лагеря варваров. Завтра я отправлю пять ваших когорт и четыре моих, под вашим командованием, в обход их левого фланга, по этой дороге. Вы зайдете им в тыл. Я возьму основную часть легиона и атакую с фронта. Мы выйдем к ним на этой пустоши, но пока можно, будем идти под прикрытием двух больших лесов. Куда бы Кальг ни повернул, он везде встретит копья. Мы зажмем его и устроим бойню.
Эквитий нахмурился.
— Ясно, решительное наступление. А как же резерв?
Солемн понимающе кивнул.
— Знаю, я долго над этим думал. Для начала у нас есть Петриана, да и ваше соединение в некотором смысле будет резервом. По правде говоря, все балансирует на острие ножа — нам нужно напасть до того, как к ним присоединится второй отряд. Иначе их станет слишком много, и мы ничего не сможем сделать без остальных легионов. Если нам удастся воспользоваться плохой разведкой варваров и атаковать без предупреждения, мы справимся быстро и эффективно.
Префект вновь нахмурился; ему было неловко высказывать другу опасения, связанные с этим планом.
— И все основано на докладах ваших разведчиков, которые все еще подчиняются вашему старшему трибуну…
— Да, и я отвечу на ваш незаданный вопрос так же, как и раньше. Доверяю ли я его опасным играм? Конечно, нет. Но он показал себя отличным солдатом со своими астурийцами. Даже лучше Петрианы, поскольку дал людям Лициния возможность немного отдохнуть. Он вывел меня на позицию, с которой я могу уничтожить мятеж одним решительным ударом. И если этого не сделаю, меня отзовут в Рим быстрее, чем вы успеете произнести «имперский смертный приговор за неспособность подавить восстание варваров». А что бы вы сделали?
Эквитий кивнул, хотя все еще казался озабоченным.
— Если вам нужен честный ответ, Гай, то скажу, что это рискованно. Выделенного резерва нет, путь наступления ведет вас мимо двух огромных лесов, где могут спрятаться тысячи воинов, и все основано на докладах человека, которому я бы не доверился ни на секунду… но я понимаю, в чем опасность промедления.
— А если мы поймаем варваров на открытой местности, не дав времени построиться, то зажмем их между двумя стенами щитов и разнесем в клочья. Да, это рискованно. Вы со мной?
Эквитий положил руку на плечо друга и пристально посмотрел ему в глаза.
— Вам незачем спрашивать…
Солемн взволнованно кивнул.
— Благодарю. А сейчас я был бы признателен за небольшой обход вашего подразделения. Вы понимаете, что я хотел бы увидеть, хотя бы ненадолго, совершенно определенного офицера. Я не видел мальчика с тех пор, как ему исполнилось двенадцать, если не считать той короткой и непростой встречи…
Префект вскинул бровь.
— Вы уверены, что это разумно? Не стоит будить спящего пса.
— Понимаю ваше беспокойство. Но судите сами, вашим ребятам пойдет на пользу, если они увидят меня здесь. Я пробуду с каждой центурией всего лишь пару минут. Мне просто хочется еще раз посмотреть на него, прежде чем мы встретимся с варварами. Завтра в это время один из нас, а то и оба, могут лежать лицом в грязи. Я предпочту запомнить сына таким, как сейчас, а не таким, как меня могут вынудить обстоятельства. Пожалуйста.
Эквитий смягчился и легонько покачал головой.
— Вы по-прежнему умеете очень убедительно доказывать, что вот эта конкретная проблема важнее всех остальных. Вам всегда хорошо удавалось получить желаемое. Фронтиний проведет по расположению когорты с кратким инспекционным обходом. Но только не дайте парню никаких оснований заподозрить правду. Мне вовсе не нужен центурион, размышляющий в ночь перед решающим сражением, был ли его погибший отец настоящим.
