Клятва и меч - Шелби Грэм (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Эдвига молилась за свою хозяйку и при каждом удобном случае, всхлипывая, читала наизусть поэму, как ей наказывала хозяйка.
А Варан, не колеблясь, достал из тайного сундучка все свои сбережения и заказал городскому мастеру, резчику по дереву, скульптуру. Она должна была в натуральный рост изображать лорда Бриана и леди Элизу с ребенком на руках. Скульптура получилась довольно грубой, и сходство с оригиналами – весьма относительным, поскольку резчик работал по памяти. Тем не менее внушительный подарок пришелся по душе Бриану; обняв с благодарностью своего констебля, он приказал разместить ее в спальной комнате на втором этаже цитадели.
Сержант Моркар тоже не хотел оставаться в стороне от общего праздника. Отпросившись у Варана, он на несколько дней отправился в путешествие по лесам, прилегавшим к землям барона Бриана Фитца. Вернулся он с тушей оленя, данью пиршественному столу. Бриан дружески обнял молодого браконьера, взяв с него слово, чтобы это было в первый и последний раз.
Подарки для Элизы прибыли от Роберта Глостерского, Болдуина де Редверса и вдовы Милеса Герифордского. Горожане вручили лорду многочисленные безделушки, вино и конфеты, а гарнизон Уоллингфорда презентовал своему сеньору полный набор доспехов, рассчитанный на мальчика лет семи-восьми. Если бы родилась девочка, солдаты были бы рады ничуть не меньше. Своим подарком они говорили лорду Бриану: мы готовы защищать вашего ребенка даже ценой своих жизней.
И все сошлись на том, что Бог сотворил чудо, оценив благородство и высокое чувство долга барона Бриана Фитца. От многих знатных людей, и в частности от императрицы Матильды, этого ожидать не приходилось. Леди Англии не прислала своему самому верному стороннику даже поздравительного письма.
Болезнь, некогда засевшая в левом плече Англии, на востоке, теперь перекочевала к ее горлу. Граф Ранульф, переняв эстафету разбоя от покойного Жоффрея, с радостью взял к себе его бандитов, бежавших из болот. В мае 1145 года, когда Элиза разрешилась от бремени, родив мальчика, названного по имени деда Аланом, Ранульф Усатый атаковал Йорк. Он показал себя столь же жестоким и кровожадным, как и де Мандевилл, но превзошел его в алчности и ненасытности.
Его излюбленным приемом было извлечение золота огнем, путем поджаривания пяток горожан раскаленным железом. Этот метод срабатывал безотказно, и даже если человек сам был беден, он тут же вспоминал имена своих состоятельных друзей и знакомых.
Те же, кто отказывался добровольно поделиться своим состоянием с Усатым, подвергались либо вульгарному удушению, либо их головы стягивали веревкой с несколькими узлами (от этой пытки они сходили с ума), либо горожан бросали в ямы со змеями. Если молчание непокорных не заслуживало столь сурового наказания, то их помещали в ящики, слишком низкие, чтобы в них можно было сидеть, и чересчур короткие, чтобы в них можно было лежать. Обычно неделю спустя даже самые непоколебимые сдавались. Эти методы Ранульф использовал и против нарушителей дисциплины в своей армии. В итоге всех предпринятых действий последующие месяцы стали самыми доходными в жизни Усатого.
Осенью императрица Матильда вернулась в Англию, на этот раз без сына. Ее привело в бешенство удручающее состояние рядов ее сторонников; армия разложилась, промышляя разбоем. Никто никому не подчинялся. Каждый стоял за себя. Она лично побывала во многих замках. Но в Уоллингфорд-на-Темзе она не приехала, прислав Элизе запоздалое поздравление. В частности, Матильда писала:
«Среди нас, женщин, немало тех, кто рожал несколько раз, или тех, кто произвел ребенка вопреки своему желанию, по воле обстоятельств. Вы не относитесь ни к тем, ни к другим, и это выделяет вас из сотен обычных дворянок. Надеюсь, вы понимаете, что такая запоздалая беременность не может быть причиной отсутствия пылких чувств со стороны лорда Бриана и, конечно, не говорит об этом. Некоторые лекари полагают, что ранняя седина уменьшает плодотворную силу семени мужчины, но я в это не верю. Зачастую мы обвиняем бедных мужчин в том, в чем виноваты сами. Что касается меня, то я вскоре последую вашему примеру, но уже далеко не в первый раз».
Элиза показала письмо мужу. Тот молча прочитал его и вопросительно посмотрел на Элизу. Она кивнула, и тогда он разорвал пергамент на мелкие части и сжег их в ярко пылающем очаге.
Матильде все-таки удалось пробудить своих разложившихся сторонников. С началом зимы, вопреки правилу воевать только летом, они возобновили активные действия и захватили несколько замков. Они попытались вновь привлечь на свою сторону Ранульфа Честерского, но тот уже вкусил сладость разбоя и воевал ныне сам за себя. К тому времени он захватил почти треть страны и внезапно увидел в своем лице достойного претендента на престол. «Черт побери, – самодовольно подумал он, – звучит недурно: Ранульф, король Англии».
Глава XIII
ПОСЛЕДНИЙ ЛИДЕР
Февраль 1147 – январь 1148 Генрих Анжуйский заметно изменился за прошедшие годы и стал почти мужчиной. Он больше не носился вверх и вниз по лестницам, преследуемый своими дородными телохранителями, не вопил в коридорах, наслаждаясь гулким эхом, и не донимал придворных своими бесконечными вопросами. Он солидно вышагивал там, где ранее несся сломя голову, и многозначительно помалкивал тогда, когда еще совсем недавно мог переговорить десятерых. Отныне он занимался верховой ездой, фехтованием и обучался куртуазным манерам.
Уже в свои юные годы он отличался незаурядной физической силой. Ни один из его сверстников не мог сравниться с ним в поединке. Генрих вызывал искренний восторг у придворных, демонстрируя перед ними свою ловкость. Он коротко обрезал свои густые рыжие волосы, поскольку обожал охоту, а они цеплялись за колючие ветви деревьев. Из леса он не возвращался без царапин на лице, а порой под его глазами вздувались фиолетовые синяки. Но юный принц всегда пребывал в бодром настроении, лицо его светилось радостью, и он не обращал внимания на такие пустяки.
Его грудь налилась мускулами, плечи развернулись, голос стал грубее, только темперамент остался прежним. Среди юных дворян Анжу он выделялся взрослостью мышления, целеустремленностью, силой характера. И относились к нему как к молодому мужчине, а не как к подростку.
Свое четырнадцатилетие Генрих решил отпраздновать путешествием в Англию, в свое будущее королевство.
Стефан погряз в затянувшемся конфликте с Ранульфом Усатым и больше не мог ни о чем думать. В это время он услышал о том, что сын Матильды высадился в Уорхейме с пятнадцатитысячным войском.
Посланник также сообщил, что одна из галер огромного флота Генриха Анжуйского до бортов нагружена золотом. Кроме того, юный принц привез с собой тысячу арабских скакунов, подаренных ему отцом, Готфридом Анжуйским. Его армия движется сейчас в сторону Солсбери и, кажется, намеревается…
Стефан остановил движением руки поток дурных вестей и обеспокоенно взглянул на сидевшего рядом брата, епископа Генри.
– Нам нужно бросить навстречу Генриху все наши силы, – сказал король. – Если нормандские захватчики соединятся с войском бунтовщиков, то…
– Одну минуту, – остановил его епископ. – Прежде чем ринуться в этот сумбурный поход, надо как следует изучить обстановку.
– Что тут изучать? – взвился король. – Если армия неприятеля высадилась на южном побережье…
– Да, если, при условии… Но это еще не факт. – Он указал пальцем, унизанным кольцами с драгоценными камнями, на посланника. – Повтори снова то, что ты сказал. Итак, армия Генриха на самом деле так велика?
– Да, лорд епископ. Пятнадцать или даже двадцать тысяч человек. Их колонны растянулись…
– Ты видел их?
– Нет, но я своими ушами слышал…
– Понятно. А лошади? Арабских-то скакунов ты, надеюсь, видел не ушами, а глазами?
– Э-э… Не совсем так. Мой брат приехал с юга и рассказал мне о них.
