Рукопись, найденная в Сарагосе - Потоцкий Ян (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Клеопатре было тогда двадцать пять лет. Пятнадцатилетний брат ее, с которым она четыре года перед тем вступила в брак, любил ее с неистовой страстью. Узнав, что она уезжает, он предался неописуемому отчаянью, а когда, простившись с царицей, он смотрел вслед удаляющемуся кораблю, то им овладела такая печаль, что испугались за его жизнь.
Через три недели Клеопатра прибыла в порт Остию. Там ее ждали уже роскошные ладьи, отбуксировавшие ее вверх по Тибру, и она, можно сказать, с триумфом вступила в тот город, куда другие цари входили, следуя за колесницами римских военачальников. Цезарь, превосходя всех на свете изяществом обращения, так же как великодушием, принял Клеопатру с непередаваемой любезностью, но не так нежно, как царица надеялась. Со своей стороны, Клеопатра, понуждаемая больше гордостью, чем привязанностью, не обратила особого внимания на эту холодность и решила как можно лучше узнать Рим.
Одаренная редкой проницательностью, она скоро узнала, какие опасности грозят диктатору. Она говорила ему о своих предчувствиях, но герой был не способен дать доступ к своему сердцу чувству страха. Видя, что Цезарь не придает цены ее предостережениям, она решила извлечь из них как можно большую выгоду для самой себя. Она была уверена, что Цезарь падет жертвой какого-нибудь заговора, и тогда римский мир распадется на две партии.
Одна партия – друзей свободы – имела явным руководителем старого Цицерона, велеречивого умствователя, воображавшего, что он делает великое дело, обращаясь к людям с громкими речами, и мечтавшего о спокойной жизни в своей тускульской вилле, не собираясь, однако, отказываться от влияния, связанного с положением вождя партии. Эти люди стремились к некоей великой цели, но не знали, как взяться за дело, так как не имели никакого жизненного опыта.
Другая партия – друзей Цезаря, – состоящая из храбрых воинов, беспечно пользующихся радостями бытия, удовлетворяла свои страсти, играя на страстях своих сограждан.
Клеопатра недолго колебалась в выборе. Она расставила сети женского обольщения для Антония и пренебрегла Цицероном, который никогда не мог ей этого простить, что ясно видно из его тогдашних писем к другу – Аттику.
Царица, нисколько не интересуясь решением загадки, тайные пружины которой она узнала, поспешно вернулась в Александрию, где юный супруг встретил ее со всем восторгом своего пылкого сердца. Жители Александрии разделили его радость. Клеопатра как будто участвовала в ликовании, вызванном ее возвращением; к ней стремились помыслы всех, но люди, близко ее знавшие, ясно видели, что политические цели были главными двигателями всех ее поступков, в которых было больше притворства, чем правды. В самом деле, как только она обезопасила себя со стороны населения Александрии, так сейчас же поспешила в Мемфис, где появилась в наряде Изиды, с коровьими рогами на голове. Египтяне были от нее без ума. Затем такими же средствами она сумела завоевать расположение нубийцев, эфиопов, ливийцев и других расположенных вокруг Египта народов.
Наконец царица вернулась в Александрию, а в это время убили Цезаря, и во всех провинциях империи вспыхнула гражданская война. С тех пор Клеопатра становилась все более мрачной, часто задумывалась, и приближенные узнали, что она вознамерилась выйти за Антония и воцариться над Римом.
Однажды утром дед мой явился к царице и показал драгоценности, только что доставленные из Индии. Она им страшно обрадовалась, похвалила моего деда за хороший вкус, его усердие при выполнении своих обязанностей и прибавила:
– Дорогой Езекия, вот бананы, привезенные из Индии теми же самыми купцами с Серендиба, от которых ты получил свои драгоценности. Будь добр, отнеси эти плоды моему юному супругу и попроси, чтоб он их сейчас же съел, если он любит меня.
Мой дед выполнил это приказанье, и молодой царь сказал ему:
– Если царица заклинает меня моей любовью к ней сейчас же съесть эти плоды, я хочу, чтобы ты был свидетелем, что я ни одного не оставил.
Но, съев три банана, он сейчас же почувствовал страшные рези, так что глаза у него полезли на лоб, он страшно закричал и упал бездыханный на пол. Мой дед понял, что его сделали орудием страшного преступления. Он вернулся домой, разодрал свои одежды, надел вретище и посыпал голову пеплом.
Через шесть недель после этого царица послала за ним и сказала ему:
– Тебе, конечно, известно, что Октавиан, Антоний и Лепид разделили между собой Римскую империю. Мой дорогой Антоний получил в удел Восток, и мне хочется выехать навстречу новому властелину – в Киликию. Для этого поручаю тебе озаботиться постройкой корабля в форме раковины и выложить его изнутри и снаружи перламутром. Верхняя палуба должна быть затянута тонкой золотой сеткой, сквозь которую можно будет видеть меня, когда я предстану в виде Венеры, окруженной грациями и амурами. Ступай и постарайся исполнить мой приказ с обычной твоей понятливостью.
Мой дед упал к ногам царицы со словами:
– Госпожа, соблаговоли принять во внимание, что я еврей, и все, что касается греческих божеств, для меня кощунство, которого я ни в коем случае не могу себе разрешить.
– Я понимаю, – возразила царица. – Тебе жаль моего юного супруга. Скорбь твоя справедлива, и я разделяю ее больше, чем сама ожидала. Вижу, Езекия, что ты не создан для придворной жизни, и освобождаю тебя от обязанностей, которые ты до сих пор нес.
Дед мой не заставил ее повторять это дважды, пошел к себе, запаковал свои пожитки и удалился на берег Мареотийского озера, где у него был маленький домик. Там он горячо занялся устройством своих дел, все время имея в виду переселиться в Иерусалим. Жил в полном уединении, не принимал никого из своих прежних знакомых при дворе, за исключением одного – музыканта Деллия, с которым его всегда связывала искренняя дружба.
Между тем Клеопатра, приказав построить точно такой корабль, как говорила, высадилась в Киликии, жители которой в самом деле приняли ее за Венеру, а Марк Антоний, находя, что они не совсем ошибаются, отплыл с ней в Египет, где их союз был отпразднован с роскошью, которая не поддается описанию.
Когда Вечный Жид дошел до этого места своего повествования, каббалист сказал ему:
– На сегодня довольно, мой друг, мы уже прибыли на ночлег. Проведешь эту ночь, шагая вокруг вон той горы, а завтра пойдешь опять с нами. А то, что я хотел тебе сказать, – скажу позже.
Вечный Жид бросил на него угрожающий взгляд и скрылся в ближайшем ущелье.
ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ ВТОРОЙ
Мы тронулись в путь довольно рано и, отъехав примерно две мили, увидели Вечного Жида, который, не заставляя повторять приказ дважды, протиснулся между моим конем и мулом Веласкеса и начал так.
Клеопатра, став женой Антония, поняла, что удержать его при себе она сможет, скорей взяв на себя роль Фрины, чем Артемизии; эта женщина обладала удивительной способностью превращаться из прелестницы в трогательно нежную и даже верную супругу. Она знала, что Антоний со страстью предается наслаждениям, и постаралась привязать его к себе бесконечными ухищрениями кокетства.
Двор ее тотчас последовал примеру царской четы, город последовал примеру двора, а потом вся страна потянулась за городом, так что скоро Египет стал огромной ареной разврата. Бесстыдство проникло даже в некоторые еврейские общины.
Мой дед давно переехал бы в Иерусалим, но город только что захватили парфяне и прогнали Ирода, внука Антипы, которого Марк Антоний сделал позднее царем над Иудеей.
Дед мой, вынужденный оставаться в Египте, сам не знал, куда ему деваться, так как Мареотийское озеро, покрытое лодками, днем и ночью являло весьма непристойные картины. Наконец, выведенный из терпенья, он приказал замуровать выходящие на озеро окна и заперся у себя в доме с женой Мелеей и сыном, которого он назвал Мардохеем. Двери дома открывались только перед его верным другом Деллием. Так прошло несколько лет, и, когда Ирод был провозглашен царем Иудеи, дед мой вернулся к мысли о том, чтоб поселиться в Иерусалиме.
