Триумф Сета - Мессадье Жеральд (книги хорошего качества .txt) 📗
— Подумать только! — воскликнула одна из матрон двора Каркемиша с пылом, который заставлял дрожать ее необъятную грудь. — Подумать только, ведь раньше мы посылали чудотворную статую Иштар царю Мисра, потому что он был болен! И она его излечила! И вот как эти негодяи нас отблагодарили!
И, воздев руки к небу, она стала призывать на Миср проклятия всех злых богов, начиная с ужасного Пазузу, чья ноздря распространяла чуму.
Эта последняя история была правдивой: некогда Аменхотеп Третий страдал от язв на ногах, и его подданные дважды отправлялись за исцеляющей статуей Иштар, и во второй раз хеттский царь с большим трудом забрал ее обратно. В знак благодарности Аменхотеп Третий разрешил строительство храма Иштар в Мемфисе.
Скорбя о своей горькой доле во дворце Фив, Анкесенамон не знала об этих невероятных выдумках. В течение тех пяти дней, во время которых вспыхнула эпидемия, ставшая фатальной для Хоренета, были открыты двери для сил зла. Она снова думала о пророческих словах бывшего Советника Тхуту: «Исис, вечная невеста печали…»
Но кто же этот карающий бог, кто с таким усердием истреблял тутмосидов и, стремясь наказать виновного, уничтожал последнюю ветвь упавшего дерева, хрупкую царицу Анкесенамон?
38
ЗНАК КРАСНОГО ГОРА
Молодой иврит Эфиал доедал четверть дыни.
— Наши предки пришли в эту страну, потому что здесь плодородные земли, а теперь мы — узники и рабы, — сказал он. — Стало быть, у нас нет страны?
Он сидел на земле почти голый. Его тело было покрыто пылью и соломинками, которые пот превратил в клейкую грязь и которые можно было смыть разве что в реке, протекавшей в сотне шагов от этого места. Он откинул непокорную прядь волос, которая падала ему на глаза.
Сидя напротив, его дядя Забад допивал пиво, что оставалось в кружке из обожженной глины. День закончился. Это был тяжелый день, впрочем, как предыдущие и любой другой на протяжении вот уже трех месяцев. После битвы у «Пяти Свиней» гнев властителей Нижней Земли обрушился на ивритов. Один из их, Тапуах, у которого хватило наглости хлестнуть по лицу полководца — и какого полководца — Хоремхеба! — был разыскан и приговорен к тридцати ударам хлыстом. Затем по указу Первого советника всех дееспособных мужчин принудили обтесывать камни для строительства. Но что эти люди собирались делать со всеми этими камнями?
— Когда-то у нас была страна — там, за большой рекой, которая называется Евфрат, — ответил Забад. — А теперь она принадлежит хеттам. Если бы мы туда вернулись, то с нами обошлись бы не лучше, чем здесь, но здесь, по крайней мере, земля плодородная.
— И у нас никогда не будет страны?
Забад пожал плечами.
— Надо, чтобы мы были сильными, чтобы у нас было оружие и опытный командир. Каждый раз, когда мы позволяем господам этой страны вовлечь себя в бунт против царской власти, нас разбивают наголову. И ситуация почти не меняется.
— К чему ты говоришь об этом?
— Если верить тому, что говорят наши братья, которые вернулись из Мемфиса и Фив, теперь власть принадлежит Хоремхебу. Он — военный. Ему нужна рабочая сила для всех этих укреплений, которые он заставляет строить на границах. Ему больше не нужны мятежи в Нижней Земле.
Он отрезал себе также четверть дыни и начал смаковать лакомство с задумчивым видом.
— Возможно, у этой страны сильные боги, — добавил он.
— Однажды, — возразил Эфиал, — у нас тоже появятся боги, которые выведут нас отсюда.
Забад оставил эти слова без ответа. Боги… Очень хитрым был тот, кто понимал их намерения. В любом случае, неужели у них, ивритов, не было бога? Ведь к нему обращался и его навязывал им один из их старейшин много лет назад. И что же он сделал для них?
Землетрясение иногда творит чудеса. Оно уничтожает дома и статуи, прорезает ужасающие пропасти в земле и беспокоит даже горы. Но когда проходит страх, мы замечаем, что на вершине горы зависла огромная скала, которая почему-то не скатилась по склону. Оно разрушило здание, которое строилось на века, но, словно в насмешку, сохранило его портал; разрушило статуи колоссов, близких к богам, но почтительно сберегло хрупкий обелиск, который больше походил на протянутый к небу палец.
Вот так выглядело царство после бунта земли, который сотрясал его уже не один месяц.
Прошло почти два года после смерти Ая, а преемника все еще не было.
На троне сидела царица Анкесенамон, но власть была в руках Хоремхеба.
Единственный наследный принц царства, Хоренет, умер, и у тутмосидов, таким образом, не было продолжателя рода.
Царство напоминало судно без кормчего.
Среди солдат ходили слухи, что чужеземный царевич и его свита погибли в пустыне при странных обстоятельствах. Согласно одним предположениям, на них напали грабители, и на помощь был направлен отряд царской армии, но прибыл туда слишком поздно; согласно другим, они были атакованы лучниками царя. Между тем, никому ничего не было известно — откуда и с какой целью явился этот царевич.
Что означал этот случай? Чем это все могло закончиться?
В «Лотосах Мина» снова, как и при госпоже Несхатор, выступал рассказчик. Его басни привлекали в это заведение больше народа, нежели собирали малолетние танцовщицы и танцоры, крутящие перед публикой и задом, и передом.
— Это дом о двух этажах, говорит кум. На верхнем этаже живет женщина без мужа, а на нижнем — мужчина без жены. Однажды продавец огурцов, который продает свои овощи им обоим, решил все-таки расспросить мужчину: «Но почему бы тебе не жениться на женщине сверху? Она без мужа. Она вымоет огурцы и приготовит тебе еду». И мужчина отвечает: «Ты не заболел? Наверху же никто не живет». Продавец огурцов спрашивает у женщины: «Но почему бы тебе не выйти замуж за мужчину, который живет на нижнем этаже, вместо того, чтобы жить без мужа?» И женщина ему отвечает: «Меньше употребляй ката, торговец. Внизу никто не живет».
Публика расхохоталась. Действительно, именно такое впечатление создавалось у них о правителях.
— Однажды, — продолжил рассказчик, — загорелся дом. Мужчина и женщина выскочили на улицу, чтобы звать соседей на помощь. «Сначала тушите огонь у меня!» — кричит женщина. «Нет, у меня вначале!» — кричит мужчина. Соседи не знают, кого слушать, а в это время огонь охватил здание, и дом рухнул!
Раздался взрыв хохота и аплодисменты. В тот вечер рассказчик собрал больше колец, чем обычно.
Вскоре все Фивы знали эту историю, и рассказчику надо было придумать другую. Эта история дошла и до Хоремхеба и рассмешила его.
— Да… — глубокомысленно произнес он. — Но клянусь, дом не загорится!
Хоремхеба пригласил к себе Хумос.
Их встреча проходила, как обычно, в беседке сада верховного жреца.
Тот жестом пригласил Первого советника сесть. Он не казался ни довольным, ни огорченным. Хоремхебу было интересно, чего тот от него хотел.
Хумос сел напротив Советника и отчетливо сказал:
— Так больше продолжаться не может.
Сбитый с толку, Хоремхеб спросил у него:
— Что именно?
Но ему с трудом давались слова, ибо он уже понял, что означали слова верховного жреца.
— Вот так ситуация! Страной управляет человек, который не является царем, и царица, обрученная с призраком. Это становится смешно и даже опасно. Такое положение уже невыносимо. Господа провинций волнуются, Рамзес обязан был тебе об этом сказать.
Так и было.
— Но что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил полководец. — Уже достаточно того, что я в этих условиях восстановил порядок и усилил мощь армии.
— Я хочу, чтобы ты сел на трон.
Хоремхеб во всех ситуациях действовал как храбрец, но сейчас он просто остолбенел.
— Но, верховный жрец, я уже тебе объяснял, что…
Хумос прервал его жестом руки.
— Ты поднимешься на трон без нее.
После молчания Хоремхеб переспросил:
— Без нее?
— Корона священна. Я тебя короную с согласия царицы или без такового.
