Чекан для воеводы (сборник) - Зеленский Александр Григорьевич (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
За свою жизнь в добровольном монастырском заточении Экзорцист научился не давать своим чувствам слишком сильно разгуляться. Вот и теперь, подумав о том, что «вся эта жизнь — один только мираж, сон, и еще неизвестно, кому лучше — нам здесь или умершим на небесах», быстро привел свои чувства в надлежащее равновесие. Затем он сел за стол, развязал ленточку и открыл первую папку с документами…
«…Какую перемену нашел Головин на родине, после пятилетней отлучки! Пять лет понадобилось Головину, чтобы осуществить подписание Нерчинского договора с китайцами. Текст подлинного договора, написанный на русском, латинском и маньчжурском языках, именуемый “Нерчинский”, хранится в Московском архиве Посольского приказа. Копия его прилагается. — Здесь и далее пометки Б.-Р….»
Экзорцист перелистнул страницы копии важного международного договора, отметив про себя, что его содержание довольно точно было воспроизведено в рассказе отставного полковника Беглова во время празднования в честь завершения постройки загородного дома всемогущего канцлера, принялся читать дальше.
«Властолюбивая Софья — сестра Петра — скрывала в монастыре душевную скорбь, мучимая воспоминаниями о прошедшем; гордый Голицын оплакивал в ссылке потерю своего значения, богатств и свободы; молодой Петр, второй царь по рождению, но умом и способностями первый, начинал великое дело преобразования государства и, занимаясь науками, созидал устроенные полки. Головин передал ему любопытные сведения о Сибири, описал богатство, разнообразие той страны. Петр слушал со вниманием и употребил рассказ опытного наблюдателя впоследствии на пользу.
Тесная дружба в ту пору соединила Головина с Лефортом, неразлучным товарищем Петра. Они имели одну цель: увеличение благосостояния России и славы ее самодержца. Головин не завидовал Лефорту, пользовавшемуся неограниченным доверием государя, одобрял полезные нововведения, против которых ополчалось невежество, и действовал таким образом по внутреннему убеждению, не зная постыдной лести, любя правду более самого себя. Он, возвратясь из Сибири, пожалован был званием генерал-кригс-комиссара. Лефорт тогда служил в чине генерал-майора.
Вскоре возгорелась война с Турцией. Головин не находился в первом походе соотечественников под Азов (1695 год), но во втором (1696 год) командовал тремя фрегатами, не пропуская неприятельские суда в осажденную крепость; овладел двумя кораблями противника и одиннадцатью тумбасами, которые были нагружены военным имуществом, а также многими персидскими коврами и всяческими заморскими диковинками…
19 августа 1696 года Азов был завоеван. Головин участвовал в торжественном въезде Лефорта и Шеина в столицу (30 сентября), предшествуя им в карете, запряженной шестеркой лошадей; награжден золотой медалью, кубком, кафтаном парчовым на соболях и, кроме того, получил в Кромском уезде Орловской губернии село Молодовское городище с деревнями, всего 57 крестьянских дворов… (Кстати сказать, у графского семейства должно быть еще много другого недвижимого имущества в разных российских губерниях!)
В начале следующего года (1697), Петр Первый, желая усовершенствовать себя в науках и художествах, оставил скипетр и корону и 9 марта отправился в чужедальние края в свите Великого российского посольства под именем урядника Преображенского полка Петра Михайлова. Первым Послом был наименован наместник Новгородский, генерал-адмирал Лефорт, вторым — Сибирский наместник и генерал-кригс-коммисар Головин, третьим — думный дьяк и Болховской воевода Возницын (Прокопий Богданович Возницын до того был послом в Константинополе (1681) и посланником в Варшаве (1688).
Проехав Эстляндию, Лифляндию, Митаву, Бранденбургскую Пруссию, Померанию, Берлин, Посольство российское прибыло 17 августа в Амстердам, где почти целый год и находилось. Между тем, государь с малой свитой совершил путешествие в Лондон, куда был приглашен Головин для заключения с лордом Кармартеном договора о табаке. (Договор этот, подписанный 16 апреля 1698 года, достопамятен потому, что послужил поводом к перемене российских обычаев: с того времени позволено употреблять в отечестве нашем табак, воспрещенный прежде под страхом смертной казни. Но мы с вами, Экзорцист, слава Богу, не курим! Кстати, хитрая бестия лорд Кармартен обязался обращать выручаемые им за табак деньги на покупку российских товаров, чего, разумеется, не сделал…)
Послы наши во время торжественных аудиенций всегда являлись (исключая Лефорта) в русском платье на соболях, украшенном бриллиантами и жемчугом. В Гааге государь купил четырехместную карету за тысячу восемьсот червонных. Лефорт и Головин занимали в ней первые места, а Петр Первый с Возницыным садились напротив. Генеральные Штаты Голландии одарили российских послов золотыми цепями с гербом Голландии: полученная Головиным весила восемь фунтов. В Митаве Головин получил от герцога Курляндского драгоценный бриллиантовый перстень, а в Кенигсберге курфюрст Бранденбургский Фридрих, впоследствии король Фридрих Первый, подарил ему свой портрет в футляре, осыпанном брильянтами, серебряные лохань, рукомойник и большую кружку… Преднамеренное путешествие в Италию не совершилось по случаю полученного известия из Москвы о новом стрелецком бунте. 18 июля государь вместе со своими любимцами отбыл в Россию.
Привязанность государя к Федору Алексеевичу только возрастала, он даже повелел выбить в честь него серебряную медаль с изображением на одной стороне портрета Головина, а на другой — фамильного герба с надписью на латинском: “Et consilio et robore”, то есть “и советом и мужеством”. А, учредив 8 марта 1699 года орден Святого Апостола Андрея Первозванного, самым первым кавалером его сделал Головина. 21 апреля того же года Головин был возведен в достоинство генерал-адмирала (первым генерал-адмиралом в России был Лефорт, вторым — Головин). Вскоре ему была подчинена Оружейная палата, и он возглавил сразу несколько приказов, а именно: Малороссийский, Княжества Смоленского, Новгородского, Галицкого, Устюжского, Ямского и Монетного двора. 19 августа 1700 года Федор Алексеевич пожалован генерал-фельдмаршалом и, сделавшись предводителем новонабранной сорокапятитысячной армии, выступил с нею к Нарве… (Ровно через три месяца произошла несчастная для россиян битва под Нарвой! Гораздо с большим успехом Головин действовал на дипломатическом поприще, нежели на военном, подписав договоры о дружественной помощи против шведов с датским посланником и с королем Польским, подготовив почву для будущих побед русского оружия.) А 16 ноября в 1702 году он первым среди россиян получил от императора графское достоинство Римской империи.
Управляя Монетным двором, граф Головин приступил к выплавке серебряной руды, которую сам отыскал близ Нерчинска; увеличил объемы выбивания серебряной монеты. До 1700 года ее выпускали каждый год от 200 до 500 тысяч; в 1700 году было выбито монет на 1 992 877 рублей; в 1701 году — 2 559 885 рублей; 1702 — до 4 533 194 рублей. (Что да — то да! Но первые серебряные рублевики с изображением царя Петра начали чеканить только в 1704 году…)
В последних числах июня 1706 года государь отправился в Киев и приказал Головину поспешить в этот город. Фельдмаршал, занимавшийся тогда заключением дружественного договора между Россией и Пруссией, немедленно отправился в дорогу, но занемог в Глухове и 2 августа скончался».
Больше в первой папке ничего не было, и Экзорцист открыл вторую, но там оказались только чистые листы, на первом из которых было написано: «Село Княжье в Архангельской губернии!» И никаких других записей…
И тогда он на нескольких страницах кратко описал все свои действия, которые смог предпринять до сего времени для поиска и поимки Черного плаща. Особо он упомянул питейное заведение Федьки Ножа, который, по-видимому, находился под серьезным влиянием Аристарха Губельта.
Глава восьмая. Две претендентки
Почему всемогущий канцлер указал на далекое ахангелогородское селение под названием Княжье, Экзорцист пока еще не знал. Но он надеялся разузнать о том, какое отношение это селение имеет к фельдмаршальскому семейству, у Натальи Николаевны, урожденной графини Головиной. Наведя необходимые справки, он уверился, что она вместе с дочерью, принцессой Екатериной, действительно находится в Кронштадте, где провожает в дальний морской поход своего мужа, принца Петра Голштейн-Бекского.
