Сэр Найджел Лоринг - Дойл Артур Игнатиус Конан (книги без регистрации .txt) 📗
Победа над Рыжим Хорьком была его первым подвигом во исполнение обета. Ну, а второй, и, возможно, лучший, несомненно ждет его где-то тут, в этой великолепной стране. В морском сражении ему удалось превзойти других, а простое выполнение долга, он полагал, не делает ему особой чести. Подвиг, который можно будет принести к ногам леди Мэри, требовал большего. И конечно, такой подвиг ему предстоит совершить здесь, в этой неспокойной, обезумевшей от ужасов войны Бретани. Ну, а потом, когда он совершит два подвига, будет странно, если он не найдет случая для третьего; тогда обет будет исполнен, он получит свободу и сможет снова взглянуть ей в лицо. Так он и ехал с легким сердцем и улыбкой на губах, жадно поглядывая направо и налево — не пошлет ли чего-нибудь благосклонная судьба. Огромный соловый конь играл под его седлом, сработанные в Гилдфорде доспехи сверкали на солнце, меч бряцал, ударяясь о шпоры, а в руке он держал крепкое ясеневое копье отца.
Дорога от Динана до Кона, по которой продвигался отряд, то поднималась, то уходила вниз по холмистой равнине; слева, где река Ране устремлялась к морю, лежала болотистая низменность; справа высились леса, и там и сям были разбросаны убогие деревушки, такие бедные и жалкие, что им уже нечем было прельстить грабителей. Завидя блеск стальных шлемов, крестьяне тут же покидали свои дома и прятались на опушке леса, готовые в один миг исчезнуть в только им известных тайных убежищах. Несчастные настрадались от обеих сторон, но коль скоро представлялся случай, они с такой жестокостью вымещали свои обиды на каждом, что тут же на их головы обрушивались новые зверства.
Отряд Ноулза вскоре увидел все своими глазами: на дороге близ Кона они натолкнулись на труп английского копейщика, попавшего в засаду. Как мужикам удалось одолеть его, никто не мог сказать, а вот как они убили его, закованного в броню, было ужасающе ясно: они приволокли огромный валун — такой с трудом подняли бы восемь человек — и бросили на лежащего воина, так что броня лопнула и тело выдавилось из нее, как краб из панциря, раздробленного камнем. Много кулаков поднялось, грозя в сторону леса, много проклятий посыпалось на тех, кто в нем скрывался, когда колонна хмурых воинов проходила мимо убитого; по форме креста на значке они опознали в нем человека из дома Бентли, глава которого, сэр Уолтер, стоял в это время во главе английских войск в этой стране.
Сэру Роберту Ноулзу уже приходилось воевать в Бретани, и теперь он вел людей в поход со знанием и осторожностью опытного воина, который как можно меньше полагается на волю случая и достаточно уверен в себе, чтобы не обращать внимания на тех глупцов, что могли бы счесть его предусмотрительность робостью. В Динане он набрал еще лучников и копейщиков, так что теперь у него было около пятисот человек. В авангарде, возглавляемые им самим, шли в полном снаряжении пятьдесят конных копейщиков, готовые к любому неожиданному нападению. За ними в пешем строю шли лучники, замыкал колонну еще один отряд всадников. По флангам располагались небольшие группы конников; а впереди веерообразно двигалась дюжина разведчиков, которые осматривали каждый овраг и лощину на пути колонны. И так они три дня медленно продвигались по южной дороге.
Сэр Томас Перси и сэр Джеймс Эстли подъехали к голове колонны, и Ноулз на ходу обсуждал с ними план компании. Оба. они, и Перси и Эстли, были молоды и горячи, оба мечтали о стремительных действиях в духе странствующих рыцарей, но Ноулз, с его холодным, ясным умом и железной целеустремленностью, неуклонно шел к выполнению поставленной задачи.
— Клянусь святым Данстеном и всеми святыми Линдисфарна, — воскликнул пылкий воин с шотландской границы, — сердцу тошно от того, что мы все куда-то едем да едем, когда вокруг столько славных дел! Разве мы не знаем, что французы сейчас за рекой в Эвране? Разве неправда, что вон тот замок, что виден из-за леса, в руках перебежчика, предавшего своего сеньора — Монфора? А от этой дороги толку нам будет мало, люди здесь, похоже, не хотят воевать. Если бы мы углубились в пределы Шотландии на столько же, на сколько сейчас в Бретань, мы бы уже совершили много доблестных подвигов и завоевали почести!
— Верно, Томас, — поддержал Эстли, краснолицый вспыльчивый молодой человек, — ясно же, что французы к нам не придут, поэтому нам самим нужно идти к ним. По правде говоря, любому солдату, что нас увидит, станет смешно — мы три дня ползем по этой дороге, словно нас подстерегает тысяча опасностей, когда дело-то иметь нам придется всего с горсткой убогого мужичья.
Роберт Ноулз покачал головой.
— Вы не знаете, что таится в этих лесах или за теми холмами, — ответил он, — а когда я не знаю, что нас ждет, я должен быть готов к самому худшему. Этого требует благоразумие.
— Ваши враги назвали бы это погрубее, — с презрительной улыбкой заметил Эстли. — Не смотрите на меня так — меня взглядом не испугаешь. Да и ваше неудовольствие не заставит меня думать иначе. Я встречал глаза и посуровее ваших, сэр Роберт, но не дрогнул.
— Ваши слова, сэр Джеймс, неучтивы и злы, — отозвался Ноулз, — и будь я волен в своих поступках, я вогнал бы их вам в глотку кинжалом. Но я здесь для того, чтобы вести этих людей на почетное и прибыльное дело, а не ссориться с каждым глупцом, не способным понять, как следует командовать солдатами. Неужели вы не видите, что если я, как вы того желаете, пойду на стычки то тут, то там, я ослаблю армию еще до того, как мы придем туда, где она нужнее всего?
— Куда же это? — спросил Перси. — Клянусь Господом, Эстли, мне начинает казаться, что нас ведет человек, который получше нас знает толк в войне, и нам стоит прислушиваться к тому, что он говорит. Только пусть скажет нам, что он задумал.
— В тридцати милях отсюда, — начал Ноулз, — находится, насколько мне известно, крепость под названием Плоэрмель, а в ней стоит с гарнизоном один англичанин, Бэмброу. Неподалеку от него расположен замок Жослен, где квартирует Робер Бомануар с большим числом бретонцев. Я намерен присоединиться к Бэмброу и соединенными силами напасть на Жослен, так чтобы, захватив его, мы получили господство над всей Средней Бретанью и смогли начать наступление на французов на юге.
— Отличный план, клянусь спасением моей души! — горячо отозвался Перси. — В этом деле я с вами! Я уверен, что, когда мы продвинемся в глубь страны, противник тоже объединит свои силы и окажет нам всяческое сопротивление; однако до сих пор, клянусь всеми святыми Линдисфарна, я навидался бы больше военных действий летним днем в Линдсдейле или Джедберском лесу, чем в Бретани... Посмотрите-ка, вон там какие-то всадники. Они едут сюда. Это ведь наша легкая кавалерия? А кто это привязан у них к стременам?
Небольшой отряд конных лучников выехал из дубовой рощи слева от дороги и приблизился к тому месту, где остановились три рыцаря. За лошадьми, спотыкаясь и подпрыгивая, чтобы не упасть, брели два жалких мужика. Один был высок, худ и светловолос, другой — мал ростом и темен волосом, но оба в таких колтунах, так грязны и оборванны, что походили больше на диких животных, чем на людей.
— Что это значит? — спросил Ноулз. — Разве я не приказывал вам не трогать никого из поселян?
Командир лучников, старый Уот Карлайл, показал меч, перевязь и кинжал.
— С вашего позволения, сэр, — сказал он, — я увидел, как они блеснули, и подумал, что это неподходящее оружие для рук, которым должно держать лопату и плуг.
А когда мы их нагнали и схватили, то увидели на оружии крест Бентли, а ведь это крест того мертвого копейщика на дороге. Значит, это они и есть те негодяи, что его убили, и мы должны свершить правосудие.
И в самом деле, на мече, перевязи и кинжале сияли серебряные кресты, которые англичане видели на доспехах убитого. Ноулз с каменным лицом посмотрел на крест, потом на пленных. Под его беспощадным взглядом они с воем упали на колени, что-то выкрикивая на языке, которого никто не понимал.
— Наш долг — сделать дороги безопасными для передвижения англичан, — сказал Ноулз. — Эти люди должны умереть. Повесьте их на том дереве.
