Порт-Артур. Том 2 - Степанов Александр Николаевич (читать книги TXT) 📗
Временами прапорщику казалось, что у него сердце готово выскочить из груди. Он останавливался, чтобы перевести дух и взять себя в руки. Мгновениями он совсем уже решал вернуться назад и отказаться от намеченного предприятия, но рядом слышалось сильное приглушенное дыхание Блохина, который, ловко лавируя между препятствиями, безостановочно двигался вперед, и Звонареву становилось стыдно за свое малодушие.
– Уже скоро доберемся, – шепнул Блохин и начал сворачивать вправо.
Вдруг перед ними выросла темная фигура японского часового. Оба замерли на месте. Но часовой смотрел куда-то вверх и не замечал их. Постояв немного и крякнув по-утиному, он повернул к своим окопам. Прапорщик и солдат облегченно вздохнули.
До блиндажа было уже совсем близко. Его гребень ясно темнел на фоне неба. Отчетливо доносились голоса японцев. Выбрав воронку побольше, оба лазутчика забрались в нее, тесно прижавшись друг к другу.
– Начинайте, Сергей Владимирович, – шепнул Блохин и, вытащив из жестяной коробки зажженный фитиль, поочередно приложил его к запалам шашек, которые загорелись с легким треском. Затем, быстро вскочив, Звонарев и Блохин изо всей силы швырнули патроны в сторону японцев и тотчас припали к земле.
Раздался оглушительный грохот, дождем посыпались комья земли, доски, камни. Вслед за этим грохнули еще два взрыва справа, и, как бы в ответ им, в самом блиндаже вспыхнул ослепительный огонь, сопровождаемый страшным грохотом. Переждав немного, Звонарев осторожно поднял голову. Блиндаж осел посредине и ярко горел изнутри. С диким ревом японцы стремительно выскочили из окопа и, давя друг друга, без ружей, без амуниции, исчезли за горой.
– Бей их, крой, мать перемать!.. – вскочил Блохин и бросился за ними.
– Куда ты? – звал его Звонарев.
Солдат, размахнувшись, кинул вслед бегущим еще один патрон, увеличив панику среди японцев. Все русские окопы оказались пустыми. Звонарев поднялся и подошел к взорванному блиндажу. Тут он при свете пожара увидел Гурского и Буторина.
– Все вышло как нельзя лучше, Сергей Владимирович, – радостно встретил его лейтенант. – Теперь надо окончательно добить японцев. Тащи-ка сюда наши гостинцы! – крикнул он матросам.
Из темноты выкатили три шаровых мины и, подняв на руках на бруствер, начали полегоньку сталкивать под гору.
– Осторожней, – предупредил Гурский, вскакивая сам на бруствер.
Звонарев последовал за ним. По изрытой земле мина передвигалась с большим трудом, ее все время приходилось поддерживать с разных сторон. Скрывшись в нижнем окопе, японцы начали обстреливать русских.
«Попадет пуля в мину – всех разнесет в клочья», – подумал Звонарев, задерживаясь из осторожности на месте.
– Поднажми, – донесся до него хриплый голос Блохина и тяжелое дыхание натужившихся людей. – Пошла! Ложись!
Едва успел прапорщик распластаться на земле, как внизу раздался оглушительный взрыв.
На горе показались матросы и бросились вниз со штыками наперевес. Через десять минут вся гора до самой подошвы была очищена от врага.
Высокая вновь стала русской.
Звонарев и Гурский пошли в тыл.
Обходя трупы и стонущих раненых, они добрались до блиндажа, откуда были выбиты японцы. На них пахнуло дымом и отвратительным запахом горелого мяса.
– Мне подвезло: второй патрон угодил прямо внутрь и взорвал там ручные бомбочки. Это и напугало так японцев, – пояснил лейтенант.
В штабе Ирмана офицеры застали Кондратенко. Генерал поблагодарил их за успешное выполнение трудной задачи.
– Что же касается солдат, то я уже заранее выпросил для них у Стесселя кресты. Сколько всего у вас человек?
– У меня трое и артиллеристов трое, – доложил моряк.
– Пожалуйста, передайте им кресты в торжественной обстановке, – протянул ордена Кондратенко. – О вас обоих также сделаю представление, а теперь можете отправиться на вполне заслуженный вами отдых.
Офицеры откланялись. На дворе уже светало. С моря дул сырой, холодный ветер. С Высокой тянулись в тыл вереницы раненых и идущих на отдых солдат. Среди них Звонарев увидел и своих утесовцев. Подозвав их, он вручил каждому крест.
– Чествовать вас будем уже на Залитерной, – предупредил он.
– Бутылки две за него дадут, – заметил Блохин, подкидывая свой крест на ладони.
– Как тебе не стыдно так говорить! – возмутился прапорщик.
– Так он у меня уже второй, вашескородие. Если все сохранять, так и вешать их скоро будет некуда, – усмехнулся солдат.
– А тебе, Ярцев, кроме того, от меня обещанные книги, – протянул прапорщик томики Пушкина.
– Покорнейше вас благодарю, Сергей Владимиревич! – с большим чувством ответил сказочник.
Глава пятая
Отдыхать артиллеристы направились на Саперную батарею. За время их отсутствия строительство сильно продвинулось. Помимо площадок для орудий, были сооружены хорошие, просторные блиндажи для солдат и Вениаминова. Матросы и артиллеристы уже копошились около своих орудий. Более простая технически установка крепостных пушек была – почти закончена, моряки же еще только регулировали свои лафеты.
– Здорово, чалдоны! – приветствовал работающих Блохин.
– Здравствуй, варначья душа! – отозвался Луговой. – Не пришибли-таки тебя японцы, а следовало: одним лешаком на свете меньше бы стало!
Звонарев прошел к Вениаминову. Сладко потягиваясь со сна, капитан предложил прапорщику расположиться у него.
– Японцы нас не тревожат, стрелять не собираюсь и с работой людей не тороплю. Успеем еще навоеваться всласть. Можете спокойно и беззаботно почивать хоть до самого вечера. Я же загляну на Зубчатую, к Анне Павловне, – зван на пирог по случаю двадцатипятилетного юбилея каторжных работ, именуемых супружеской жизнью.
– Батарею-то когда надеетесь закончить?
– Дня через два, с вашей помощью. Ну, отдыхайте!
Долго спать прапорщику все же не пришлось. Вскоре после полудня на батарею прискакала Варя, ведя в поводу другую оседланную лошадь. Она передала пакет из Управления артиллерии с приказом утесовцам вернуться на Залитерную. Узнав об этом, Вениаминов запротестовал:
– Я не сумею сам достроить батарею, поэтому Сергея Владимировича не отпущу.
– Мое дело маленькое, – передать вам пакет, а там как знаете, Петр Ерофеич, – отозвалась девушка.
– Я же прекрасно понимаю тайные пружины, вызвавшие это распоряжение, – хитро улыбнулся капитан. – Готов ежедневно отпускать к вам мосье Звонарева.
– Я здесь совершенно ни при чем! На что мне нужен ваш прапорщик! – вздернула нос Варя. – Он герой не моего романа. Я таких клякс не люблю!
Пока они пикировались, Звонарев проснулся и вышел к ним.
– Собирайтесь, поедемте со мной, я привела вам лошадь, – распорядилась Варя.
– Слушаюсь, госпожа свирепая амазонка! – вытянулся прапорщик.
– Не отпущу, хоть что хотите делайте, не отпущу! – вцепился в него Вениаминов. – Вас, кроме того, приглашала к себе Страшникова, – уговаривал Звонарева Вениаминов.
После длительных переговоров было решено, что сначала они все втроем отправятся с визитом на Зубчатую батарею, а затем уже Звонарев поедет в Управление артиллерии.
– Блохин, Ярцев, Юркин! – позвал прапорщик. – Отправляйтесь на Залитерную, довольно здесь погостевали.
Солдаты мгновенно собрались.
– Разрешите по дороге зайти на Утес? – попросили они.
– Только не застряньте в кабаке.
– Никак нет, разве что, идя через мосточек, ухватим кленовый листочек, – скроил умильную рожу Блохин.
– Я тебе ухвачу! – пригрозил прапорщик.
Солдаты откозыряли и ушли.
Оставив лошадей на Саперной, Варя вместе с Звонаревым и Вениаминовым пешком направилась на Зубчатую.
Батарея была украшена флагами. В стороне тянулись длинные ряды столов, уставленных мисками и котелками. Парадно одетые солдаты выстроились у своего блиндажа. Тут же около аналоя расхаживал священник в золотой ризе. Чета юбиляров приветливо встретила гостей. При виде Вари Страшникова расплылась в улыбке.
