Трафальгар стрелка Шарпа - Корнуэлл Бернард (читать книги без сокращений txt) 📗
Капитан Чейз выжил при обстреле. Сигнальному лейтенанту Коннорсу ядром оторвало правую руку, и его спустили в кубрик. Мичман Пирсон был убит выстрелом из мушкета. Лейтенанта пехотинцев ранили в живот и отнесли вниз умирать. Мертвы были дюжина канониров, еще двух пехотинцев выбросили за борт. И все-таки Чейз считал, что «Пуссели» повезло. Они сокрушили «Редутабль», который готов был атаковать флагман Нельсона. Глядя, какие повреждения причинили его пушки французскому линкору, Чейз торжествовал. Видит бог, он искромсал француза в клочья! Поначалу Чейз собирался ступить на палубу «Редутабля», но передумал – команда «Виктори» примет капитуляцию французов и без его участия. Тут взгляд капитана упал на «Нептуна» прямо по курсу.
– Теперь ему от меня не уйти! – крикнул Чейз Хаскеллу.
Несмотря на кровоточащее пулевое ранение в левой руке, первый лейтенант отказывался спускаться вниз. Рука обвисла безжизненной плетью, но Хаскелл уверял, что не чувствует боли, а кроме того, он не левша и прекрасно обойдется правой рукой. Кровь стекала с пальцев и капала на палубу.
– По крайней мере перевяжите, – велел Хаскеллу капитан, не сводя глаз с «Нептуна», который, несмотря на отсутствие бизань-мачты, шел на приличной скорости.
«Нептун» обходил соединенные упавшей мачтой корабли с запада, «Пуссель» двигалась восточнее. Казалось, что французский линкор хочет покинуть поле битвы.
– Пикерингу есть чем заняться, вместо того чтобы возиться с легкоранеными лейтенантами, – раздраженно ответил Хаскелл.
Чейз стянул с ноги шелковый чулок и поманил мичмана Коллиа.
– Затяните этим руку лейтенанту, – приказал капитан, затем обернулся к рулевому: – Право руля, Джон.
«Пуссель» несла восемьдесят четыре пушки, а «Нептун» – только семьдесят четыре, поэтому капитан надеялся на победу. И тут случилось несчастье.
«Пуссель» миновала «Виктори» и «Редутабль» и, выскочив из густой дымовой завесы, внезапно оказалась прямо перед целехоньким французским линкором! Фигура на его носу изображала скелет с косой в одной руке и французским трехцветным флагом – в другой. Неприятельский бак находился на расстоянии пистолетного выстрела от кормы «Пуссели».
– Право руля! – заорал Чейз рулевому, который разворачивал «Пуссель» левым бортом к «Нептуну».
И тут неизвестный линкор дал залп, первым же снарядом перебив штуртрос «Пуссели», мгновенно утратившей управляемость. Ничем не сдерживаемый руль выровнял корабль, и «Пуссель» начала заваливаться на левый бок, подставляя корму под вражеский огонь. Ядро врезалось в открытую палубу, убив восьмерых матросов, ранив еще дюжину и забрызгав всю палубу кровью. Следующее ядро разорвало Хаскелл а пополам, отшвырнув его туловище на перила правого борта. Ноги первого лейтенанта повисли на перилах спереди. Малыша Коллиа, все еще сжимавшего в руке чулок Чейза, с ног до головы забрызгало кровью. Четвертое ядро врезалось в штурвал. Деревянные обломки насквозь проткнули рулевого. Чейз нагнулся над разбитыми перилами.
– Штуртрос! – крикнул он. – Мистер Пил! Штуртрос! И держать право руля!
– Есть, сэр! Право руля!
Ядра врезались в корму «Пуссели». Мушкетные пули расщепляли палубу.
– Идемте со мной, мистер Коллиа, – приказал Чейз, видя, что юный мичман готов расплакаться. Положив руку на плечо мальчишке, он спустился со шканцев. – К несчастью, нас обстреливают продольным огнем, мистер Коллиа. – И капитан втолкнул юного мичмана в укрытие, рядом с останками штурвала и рулевого. – Вам надлежит оставаться здесь, Гарольд Коллиа, и записывать сигналы. Следите за часами! И за мной. Если меня убьют, вы найдете мистера Пила и скажете ему, чтобы брал командование на себя. Вы меня поняли?
– Да, сэр, – вымолвил юный мичман дрожащим голосом.
– Дам вам хороший совет, мистер Коллиа. Когда станете капитаном, постарайтесь не попадать под продольный огонь.
Чейз хлопнул юного мичмана по плечу и вернулся на шканцы. Снаряд за снарядом ядра французского линкора разрушали высокие окна «Пуссели», падая внутрь и оставляя кровавые брызги на деревянных балках. Ядро попало в бизань-мачту где-то под палубой, и Чейз с ужасом увидел, как мачта медленно заваливается вправо. Ванты лопались со звуком, напоминающим пистолетные выстрелы. Зашаталась грот-мачта, но тут лопнул связывающий обе мачты канат, и бизань-мачта с треском и грохотом рухнула вниз. Враги разразились победными криками. Перегнувшись через разрушенные перила, Чейз наблюдал, как с дюжину его матросов повисли на запасном штуртросе.
– Тяните сильнее, ребята! – проорал он, пытаясь перекричать орудийный грохот.
Двадцатичетырехфунтовая пушка завалилась набок, придавив орущего канонира. Одна из карронад правого борта слетела с лафета. Белый флаг «Пуссели» полоскался в воде. Пока корабль совершал маневр, ни одно из орудий не отвечало на вражеский огонь.
– Да тяните же сильнее! – снова крикнул Чейз, и лейтенант Пил, обливаясь потом, повис на штуртросе вместе с матросами.
Корабль начал поворачиваться, хотя и очень медленно – мешала бизань-мачта, свисавшая с правого борта вместе со снастями и парусами. Французский линкор, так неожиданно возникший из тумана на беду «Пуссели», продолжал обстрел.
Этот линкор носил гордое имя «Ревенан». Капитан понял это, увидав на шканцах вражеского линкора невозмутимого Монморана. Дым, вылетающий из дул французских пушек, поднимался вверх к неповрежденным снастям неприятеля, а корабль Чейза рушился прямо под ногами своего капитана. Наконец команде «Пуссели» удалось совладать с рухнувшей мачтой и при помощи запасного штуртроса повернуть корабль. Теперь правый борт мог открыть ответный огонь, но первый залп оказался слабым – стреляли не более семи пушек. Некоторые орудия сорвало с лафетов, многих канониров убило.
– Закрыть порты левого борта! – прокричал Чейз.– Всей команде на правый борт! Живо!
«Пуссель» постепенно возвращалась к жизни. Чейз сам повел матросов на корму убирать остатки разрушенной бизань-мачты. Уцелевшие канониры на нижней палубе готовились дать залп с правого борта. «Ревенан» тем временем поворачивал к «Пуссели» левым бортом. Монморан не собирался упускать свой приз. На баке французского линкора толпились матросы с саблями и абордажными крючьями, но карронада «Пуссели» под командой боцмана Джона Хоппера смела их за борт. Чейз перерубил последний канат топором, оставил матросов убирать обломки под руководством главного корабельного старшины, а сам вернулся на шканцы. «Ревенан» подбирался все ближе и ближе. Орудийные расчеты «Пуссели» наконец-то заработали – снаряды расплющивали бока французского линкора в щепки. Французы тоже успели перезарядить – черные дула показались в открытых портах неприятеля. Паруса «Ревенана» содрогнулись, когда его пушки дали бортовой залп, затем дрожь пронзила «Пуссель». Тут капитан заметил, что юный Коллиа замер у перил правого борта, не сводя глаз с приближающегося французского линкора.
– Что вы здесь делаете, мистер Коллиа?! – прокричал Чейз.
– Исполняю свой долг, сэр.
– Разве я не приказывал вам следить за часами на корме?
– Там больше нет часов, сэр. – В доказательство мальчишка показал капитану расплющенный эмалевый циферблат.
– Тогда ступайте в кубрик, там лежит сетка с апельсинами, подарок адмирала Нельсона. Принесите их наверх. Только не смейте мешать хирургу!
– Есть, сэр!
С мачты «Виктори» пришел сигнал, но капитан не нуждался в сигнальном лейтенанте, чтобы прочесть его: «Подпустить противника ближе!» Чейз должен был сойтись в смертельном поединке с практически неповрежденным кораблем противника, тогда как его собственный корабль был почти полностью разрушен. Впрочем, разве это имело значение? Видит бог, Нельсон еще будет им гордиться! Чейз не обвинял себя в том, что его корабль попал под обстрел. В такой свалке, в почти непроглядном пороховом дыму любой корабль мог подвергнуться подобному испытанию. Напротив, Чейз гордился, что его команда смогла выстоять и развернуть судно, прежде чем французы выпустили бортовой залп в корму. А главное, «Пуссель» все еще могла сражаться! Поверх разбитых, искалеченных британских линкоров Чейз видел неповрежденные снасти кораблей, готовых вступить в битву. «Сантисима Тринидад», который возвышался над прочими судами, словно неуклюжий бегемот, был повержен. Юркие британские фрегаты кружили вокруг, словно терьеры, загнавшие быка. «Нептун» пропал из виду, и «Пуссели» угрожал теперь только «Ревенан». Неизвестно, как ему удалось избежать в бою повреждений, но Монморан, лучший капитан во всем французском флоте, был настроен взять свой приз.
