Олег Рязанский против Мамая. Дорога на Куликово поле - Поротников Виктор Петрович (книги читать бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Почто же Мамай мирится с заносчивостью Дмитрия? – фыркнул Урус-хан. – Почто Мамай не проучит Дмитрия как следует? Неужели Мамая устраивают подачки московского князя?
– Мамаю ныне не до Москвы, ведь он уже третий год воюет с тобой, великий хан, – промолвил Олег. – Дмитрию же эта распря между тобой и Мамаем токмо в радость. Я не удивлюсь, если Дмитрий в скором времени вообще перестанет платить дань Мамаю.
– Дмитрий не только дерзок, но и коварен, – задумчиво произнес Урус-хан. – Сарайские купцы рассказывают, что в Москву стекаются товары с Востока и Запада, что казна московского князя ломится от сокровищ. Будто бы Дмитрий окружил свой град крепкой белокаменной стеной, так ли это?
– Так, великий хан, – кивнул Олег.
– Похоже, Дмитрий готовится к войне с Золотой Ордой, – сказал Урус-хан, нервно теребя свою куцую бородку. Он помолчал и обратился к Олегу с вопросом: – Сколько городов платят тебе дань, князь?
– Двенадцать, – ответил Олег. При этом он покривил душой, включив в это число как ныне существующие города Рязанского княжества, так и те грады, которые лежат в руинах после многочисленных татарских вторжений.
– А много ли городов платят дань московскому князю? – опять спросил Урус-хан.
– Тридцать, великий хан, – сказал Олег, опять намеренно погрешив против истины, поскольку на самом деле зависимых от Москвы городов было гораздо больше.
Не хотелось Олегу выглядеть слабым и незначительным князем на фоне могущества великого московского князя.
– Стало быть, получив ярлык от Мамая, князь Дмитрий заимел право собирать дань со всей Руси, что он и делает, – тем же задумчивым тоном промолвил Урус-хан. – При этом Дмитрий выплачивает Мамаю жалкие крохи, основную часть дани складывая в свою казну. Мамай понимает это, но ничего не может поделать, поскольку вот уже который год стремится вырвать у меня Сарай. – Урус-хан быстро взглянул на Олега. – А ты, князь, тоже платишь дань московскому князю? И велика ли твоя доля?
– Нет, великий хан, Рязань никогда не ходила в данниках у Москвы, – вымолвил Олег, горделиво приподняв подбородок. – Рязанские князья всегда сами отвозили дань в Орду.
– Значит, ты отдельно от Москвы возишь дань Мамаю, так? – Урус-хан сверлил Олега прямым пристальным взглядом. – Молви смело, князь. Мне ведомо, что ты тоже получил из рук Мамая ярлык на рязанский стол. Это было четыре года тому назад.
– Это было пять зим тому назад, – сделал поправку Олег. – Сараем тогда владел Хаджи-Черкес, который требовал от меня покорности и дани. Я не верил в то, что Хаджи-Черкес надолго утвердился в Сарае, что он вообще Чингисид, поэтому предпочел пойти на поклон к Мамаю.
– Что ж, князь, – с одобрением в голосе промолвил Урус-хан, – в ту пору ты все верно рассчитал и обдумал. Мамай в скором времени изгнал Хаджи-Черкеса из Сарая, но и сам удержался в Сарае ненадолго. Его выбил из Сарая Алибек, чистокровный Чингисид. Алибека убил его сын Кари-хан, который, в свою очередь, пал от рук моих нукеров. – Развалившись в кресле, Урус-хан нагнал на себя важный вид. – Я решил прекратить эту затянувшуюся смуту, которая раздирает изнутри Золотую Орду. Я занял золотоордынский трон по праву своего рождения, так как веду свой род от непобедимого Чингисхана. Ты правильно сделал, князь, приехав ко мне. Скоро я покончу с Мамаем и вся Золотая Орда окажется под моей властью. – Урус-хан ударил себя кулаком в грудь. – Мамай и его ставленник Абдуллах – оба безродные выскочки. Скоро я насажу их головы на острия копий. Их жен и наложниц я раздам своим нукерам. Тебя, князь, я вознагражу за то, что ты склонил голову передо мной. Разделавшись с Мамаем, я поверну своих конников на Москву, заставлю князя Дмитрия покориться мне, опустошу его казну. Московское княжество я разделю на уделы и самый богатый из них уступлю тебе, друг мой.
Поблагодарив Урус-хана за милость, Олег вновь отвесил ему поклон. Бурная радость переполнила его сердце, именно на это он и рассчитывал, прибыв к Урус-хану волжским речным путем.
Глава четвертая
Владыка Иоанн
В этот же день, благодаря стараниям Дурджахан-хатун, Олег встретился с любимой супругой Урус-хана – персиянкой Гель-Эндам. Это была молодая женщина изумительной красоты с темно-карими миндалевидными очами, с длинными плавно изогнутыми бровями, с прямым благородным носом и красиво очерченным небольшим ртом. Чтобы попасть в ичкари, женские покои дворца, Олегу пришлось миновать целый лабиринт из комнат и внутренних двориков, пройти мимо двойной стражи через обитые медью двери с маленькими зарешеченными оконцами.
Ханский дворец в Сарае представлял собой несколько обширных строений из глиняных кирпичей, прилепившихся друг к другу вроде пчелиных сот. Изначальный дворцовый комплекс, построенный ханом Узбеком, имел четкий план и стройные архитектурные пропорции, выдержанные в стиле хорезмийских и хорасанских зодчих. Внутри и снаружи дворец Узбека был украшен голубыми и желтыми поливными плитками, выложенными в виде геометрических узоров. Высокая кровля дворца блистала медью, напоминая купол мечети. Дворец был одноэтажный, но его стены были так высоки, что он смотрелся со стороны как трехъярусное здание.
При сыновьях Узбека, Джанибеке и Бердибеке, к дворцу были сделаны пристройки с восточной и западной сторон, это было вызвано резким увеличением числа слуг и стражи, а также необходимостью в расширении дворцовых кладовых и амбаров. Свою лепту в строительство дополнительных дворцовых помещений и внутренних переходов внесли также Кильдибек, сын Джанибека, и Хызр-оглан, дядя Урус-хана. Оба недолго правили в Сарае, не имея достаточных военных сил, чтобы противостоять своим более могущественным соперникам. Из-за хаотичного дополнительного строительства дворец Узбека утратил свой первоначальный прекрасный облик, превратившись в мрачное и безвкусное нагромождение из глинобитных стен и кровель, над которыми господствовал большой медный купол центрального главного чертога.
Гель-Эндам была не только красива, она оказалась еще и интересной собеседницей. Узнав, что Олег неплохо говорит по-персидски, Гель-Эндам спровадила прочь свою служанку-татарку, которая владела русским языком. Олег не мог себе и представить, что его познания в персидском языке вдруг сослужат ему такую добрую службу. Оказалось, что Гель-Эндам знает арабскую и персидскую грамоту. Слушая, как Гель-Эндам по памяти читает стихи Омара Хайяма, Рудаки и Фирдоуси, Олегу стало досадно и горько на душе оттого, что такая красивая и глубоко чувствующая женщина досталась в жены грубому и примитивному человеку, каким является Урус-хан.
Статный, крепко сложенный, светловолосый рязанский князь произвел приятное впечатление на Гель-Эндам своими познаниями в татарском и персидском языках, знанием стихов Хафиза и мудрых изречений Саади.
Расспросив Олега о его умершей жене-татарке и о его нынешней супруге Евфросинье, дочери Ольгерда, Гель-Эндам пожелала узнать, надолго ли рязанский князь приехал в Сарай. Прекрасная персиянка не скрывала того, что ей хочется еще раз повидаться с Олегом.
– Скоро Урус-хан выступит в поход на Мамая, тогда я смогу выходить за стены дворца, который для меня хуже темницы, – сказала Гель-Эндам, протянув руку Олегу и глядя ему в глаза. – Мы сможем встречаться, князь, не в этих ужасных стенах, а где-нибудь за городом… Мы сможем оставаться наедине столько времени, сколько захотим.
Олег, взволнованный взглядом и прикосновением руки прекрасной Гель-Эндам, признался ей, что он собирался в обратный путь на Русь через два-три дня, но теперь ему совсем не хочется уезжать так скоро из Сарая. Олег сказал, что он, пожалуй, дождется в Сарае победоносного возвращения Урус-хана из похода. Ведь Урус-хан уверен, что поход против Мамая не будет долгим.
– Да, мой муж полон решимости на этот раз окончательно уничтожить Мамая и его войско, – сказала Гель-Эндам. – Он даже пригласил в Сарай поэтов из Ургенча и Бухары, которым надлежит сочинить поэму о его победе над Мамаем. Урус-хан собирается устроить состязание между поэтами и одарить щедрой наградой того из них, чья поэма окажется наиболее талантливой.
