Прошел караван столетий (сборник) - Моисеева Клара Моисеевна (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
– Многое знал, – согласился Габбу. – Мне было десять лет, когда отца взяли в Тушпу строить храм великому Халду. Немного было в Урарту таких каменотесов и резчиков, как Нарагу. За ним прислали царских гонцов. Отец взял меня с собой, и мы четыре дня мчались на лошадях через горы.
Когда прибыли мы в Тушпу, нас повели на холм, где строили храм. Много там трудилось рабов иноплеменных, да и свободного люда было немало. Их привезли из разных мест Урарту. Высокие возвели стены! А внутри храма – круглые колонны из базальта. Отцу приказали сделать украшения для стен и вокруг жертвенника. А еще велено было высечь из розового камня высокие светильники. Я помню, как трудился над ними отец. Они были подобны волшебным цветам, когда их зажгли, и камень засветился розовыми лучами.
– В горах наших очень много хорошего камня, Габбу. Благородный то камень для резчика. Чудесный камень! А здесь все известняк – грубый, некрасивый камень.
– Зато нам легче с ним работать, – возразил Габбу. – Не хочется здесь такие труды тратить на резьбу, как на своей земле. Там для своих царей храмы строили и своих ягнят в жертву приносили. А здесь все для других… Не получает от нас великий Халд жертвы и не делает нам добра. Так и живем, забытые богами, и жизнь наша тяжка.
– Ты прав, Габбу, – согласился Аплай. – Грозный Халд не слышит нас. Да и как услышать, когда мы с тобой уже столько лет ни одной жертвы ему не принесли! Столько лет мы трудились на злобных и жадных царей Ассирии и не заработали даже маленького ягненка для священной жертвы богам. Как не быть беде!
– Частенько я думаю об этом, – вздохнул Габбу. – Боги требуют жертв и молитв, а что можем мы сделать для них, бедные рабы? И все же я думаю о лучшем, я надеюсь! Я хотел бы многое узнать, что мне неведомо. Хотел бы знать, куда девался мой отец. Остался ли он в Мусасире или был убит. В рабство он не попал, иначе мы бы встретились с ним. Такого искусного мастера взяли бы в Ниневию, не правда ли?
– Пожалуй, и так, – кивнул Аплай. – Все лучшие мастера Урарту, прибывшие в тот год строить храмы в Мусасире, – все попали в рабство к ассирийцам. Он был горяч – Нарагу. Если он отбивался, то могли его и убить.
– Многое я готов отдать за то, чтобы узнать обо всем, что дорого моему сердцу, – вздохнул Габбу.
– А почему бы тебе не попробовать бежать? – спросил Аплай. – Я уже так давно говорю тебе об этом.
– Верно, – согласился Габбу. – Но я не сделаю этого. Я не оставлю тебя, мой добрый Аплай. Ты один у меня на всей земле. Ты заменил мне всех, кто мог бы любить меня и жалеть. Ты один утешал меня в минуты горя и несчастий. Как могу я покинуть тебя на чужой земле! Я был ребенком, когда встретил тебя здесь. С тех пор прошло столько лет… Мы связаны узами дружбы и цепями рабства, как можно их разорвать!
– Но ты молод, – возразил Аплай. – Ты можешь еще пожить на родной земле. Я хочу для тебя немного счастья… Послушай старого друга: беги при первом же случае. Ты еще крепок, и руки у тебя золотые.
Друзья еще долго не расставались. Лишь пение петуха напомнило им о том, что пора разлучиться.
Светало. Габбу нужно было незаметно уползти в хижину рабов-каменотесов. При первом же крике глашатая он должен был войти в большой, огороженный стеной двор, где собирались рабы-строители.
Нередко темной ночью молодой Габбу приползал к старику, чтобы перевязать его раны, накормить сухой лепешкой, положить ему свежую циновку. Сколько долгих ночей проводили они за беседой! Но ни разу им еще не приходилось так хорошо поделиться своими мыслями и переживаниями.
Габбу ушел. У Аплая были впереди еще целый день и целая ночь. Шумукин позволил ему отдохнуть, прежде чем начать лепить статую бога Шамаша. Когда Габбу ушел, Аплай достал из-под циновки бронзовую фигурку бога Тейшебы с булавой и топором в руках.
– Бог ветра, бури и войны, – призывал он Тейшебу, – помоги урартам отомстить за позор и несчастье, постигшее нас! Пошли проклятье потомству Саргона!
В ГОРОДЕ ТЕЙШЕБАИНИ
А в это время далеко от Ниневии, в столице Урарту – Тушпе, царь Руса, сын Аргишти, стоя перед статуей бога Халда, просил его милости и покровительства.
– Милостью твоей, о великий Халд, мы снова обрели силу и могущество, – говорил Руса. – Мы построили новые города и храмы на развалинах, оставленных нам Саргоном, – да будет проклято имя его навек! Мы прославляем тебя, великий Халд, новыми каналами. Тучные пастбища и плодородные поля мы имеем. Для могущества нашей страны мы строим крепости, которые защитят нас от врага. Дай нам силу и богатство, чтобы отстоять земли наши! Пусть никогда не повторится поход Саргона, уведшего в рабство наших жен и детей, поправшего наши святыни, наши храмы и самих богов! В жертву тебе мы приносим десять священных быков и двенадцать ягнят. Сделай нас неуязвимыми для врагов наших! – молил Руса.
Пока Руса просил милости Халда, жрецы и служители храма разводили на берегу озера Ван множество костров. Рев животных возвестил жителям окрестных селений о том, что воздается великая жертва богу Халду.
– Для силы и мощи нашей воздадим великую жертву! – говорил старый жрец храма Халда, высоко подняв над собой сверкающий на солнце жертвенный нож.
– Для силы и мощи нашей! – вторили жрецы в белых одеждах, с длинными бородами.
Они громко читали молитвы, угодные Халду, и шептали какие-то заклинания над пылающими кострами, где должны были сгореть животные, предназначенные для жертвы.
Настал расцвет Урарту, какого страна не знала со времени царя Аргишти, сына Менуи. Снова были воздвигнуты города. Расцвели сады и виноградники. Снова паслись в горах стада овец и коз. Рабы строили дворцы и храмы. Ремесленники выделывали кожи, ткали шерстяные ткани, чеканили бронзовые щиты. Тихо было на землях урартов.
Царь Руса часто покидал свой дворец в Тушпе и через горы совершал путешествия в город Тейшебаини, где строилась главная крепость, рассчитанная на самый большой удар при столкновении со скифами.
Царь приказал делать крепкие кирпичи, чтобы сотни лет стояли толстые стены и чтобы самый лютый враг не смог разрушить их. Длинные высокие залы старательно оштукатурены и украшены цветной росписью. В угоду богам царь Руса велел расписать лучший зал дворца изображением дерева жизни с плодами граната на ветвях и фигурами богов, покровителей плодородия.
Над крепостью возвышались базальтовые башни, в которых могли прятаться невидимые стрелки. Тихо было в пределах Урарту, но кто мог знать, не собирались ли соседи совершить набег, чтобы забрать нажитое добро, угнать скот, увести в плен молодых и сильных урартов…
С давних пор славились урарты своими ремеслами. Были среди них искусные ткачи, медники, кожевники, гончары, оружейники. Много всякого умелого люда было в Урарту, а умелый человек нужен каждому царю. Руса знал, что и ассирийский царь Асархаддон поглядывает на границы Урарту и засылает своих лазутчиков для разведки. И скифы не прочь поживиться – сговор ведут с ассирийцами. Много врагов вокруг священной земли урартов. Уберечь ее – дело великое, угодное богу Халду.
Город Тейшебаини трудился для крепости. В каждом доме, под каждой кровлей люди работали для благополучия царского наместника в Тейшебаини Иштаги, выполняя его требования. Каменотесы обрабатывали бесформенные глыбы гранита и базальта, превращали их в ровные, гладко отшлифованные плиты, которые шли на строительство дворца. Гончары готовили для царских подвалов громадные карасы. Грозный Иштаги приказал изготовить карасы в полтора человеческих роста и на каждом делать отметку, сколько зерна войдет в этот сосуд. Жадный до всякого добра, Иштаги стремился так построить дворцовое хозяйство, чтобы ничего не пропало и не было украдено ловкими прислужниками.
