Безымянное семейство (с иллюстрациями) - Верн Жюль Габриэль (электронная книга txt) 📗

Важно было установить если не личность, то, по крайней мере, происхождение этого человека, настоящее имя которого оставалось неизвестным, человека, имевшего какие-то особые основания скрывать его. Таким образом, военный трибунал пока не приступал к процессу, а Жана подвергли допросу с пристрастием.

Но он не выдал себя — он отказался даже отвечать на вопросы о своей семье. Пришлось отступиться, и 10 декабря арестованный предстал перед судьями.

Процесс не давал повода для дискуссий. Жан признался в том, что принимал участие как в первых мятежах, так и в последних. На суде он во всеуслышание, смело потребовал от Англии прав для Канады. Молодой патриот высоко держал голову перед притеснителями и говорил так, будто его слова могли проникнуть сквозь стены форта и быть услышаны всей страной.

Когда майор Синклер задал ему вопрос о его происхождении и его семье, он ограничился таким ответом: «Я — Жан Безымянный, франко-канадец по рождению, и вам должно быть достаточно этого. Совсем не важно, как зовут человека, который сейчас будет сражен пулями ваших солдат! Зачем вам знать имя покойника?»

Жана приговорили к смертной казни, и майор Синклер приказал увести его обратно в камеру. Одновременно, исполняя предписание генерал-губернатора, он послал нарочного в Квебек с извещением, что происхождение узника Фронтенака установить не удалось. Следует ли при этих обстоятельствах действовать дальше или нужно отсрочить приведение приговора в исполнение?

Уже целых две недели лорд Госфорд принимал активное участие в изучении материалов, относящихся к мятежам в Сен-Дени и Сен-Шарле. Сорок пять самых видных повстанцев содержались в тюрьмах Монреаля, одиннадцать — в тюрьме Квебека. Окружной суд готовился приступить к работе в составе трех судей, генерального прокурора и ходатая, представлявшего Британскую Корону. Был также созван военный трибунал под председательством генерал-майора, состоящий из пятнадцати старших офицеров-англичан, главным образом — из тех, кто помогал в подавлении восстания.

В ожидании приговора заключенные содержались в ужасных условиях, которые нельзя было извинить никакими политическими соображениями. В Монреале — в тюрьме Пуэнта-Кальер, в старой тюрьме, расположенной на площади Жака Картье, и в новой тюрьме, у подножия Курана, в страшной тесноте, в лютом холоде сидели сотни несчастных людей. Мучимые голодом, они едва перебивались выдававшимися им пайками хлеба — единственной их пищей. Они дошли даже до того, что умоляли о скорейшем суде, а, следовательно, и вынесении приговора, каким бы суровым он ни был. Однако, прежде чем позволить им предстать перед окружным или военным судом, лорд Госфорд хотел подождать, пока полиция покончит с обысками, чтобы все повстанцы, которых она сможет обнаружить, оказались в его руках.

Вот при каких обстоятельствах весть об аресте Жана Безымянного и о заключении его в крепость Фронтенак дошла до Квебека. Все поняли: делу независимости нанесен смертельный удар.

Было девять часов вечера, когда 12 декабря аббат Джоан и Лионель прибыли в расположение форта. Точно так же, как перед тем Жан, они поднялись вверх по течению вдоль правого берега реки Св. Лаврентия, затем переправились через нее, рискуя в любой момент быть задержанными. Правда, Лионелю ничто особо не угрожало за его поведение на ферме «Шипоган», зато аббата Джоана разыскивали агенты Джильберта Аргала, Поэтому путники вынуждены были принимать некоторые предосторожности, тормозившие их продвижение.

Кроме того, была ужасная погода. Уже сутки бушевал один из тех сильнейших ураганов, которым метеорологи края дали прозвище «blizzard» [194]. Иногда во время этих метелей температура воздуха падает до тридцати градусов, то есть мороз становится столь сильным, что многие жертвы его погибают от удушья [195].

На что надеялся аббат Джоан, подойдя к укреплению Фронтенак? Какой выработал план? Был ли способ связаться с узником и помочь ему бежать? Во всяком случае, для него сейчас важно было добиться разрешения пройти сегодня же ночью в камеру к Жану.

Лионель тоже был готов пожертвовать собой ради спасения Жана Безымянного, но как действовать? Они находились уже в полумиле от крепости Фронтенак, которую им пришлось обогнуть, чтобы достичь леса, опушка которого спускалась прямо к озеру. Под оголенными зимними ветрами деревьями их время от времени обдавал ледяной «самум» [196], снежные вихри которого закручивались над поверхностью Онтарио.

Там Джоан сказал юному клерку:

— Останьтесь здесь, Лионель, спрячьтесь и ждите моего возвращения. Надо, чтобы солдаты караульной гвардии не заметили вас с крепости. А я попытаюсь проникнуть в форт и увидеться с братом. Если мне это удастся, мы вместе с ним обсудим возможность побега. Если бежать совершенно невозможно, посмотрим, не могут ли патриоты атаковать крепость; быть может, в гарнизоне Фронтенака мало солдат.

Само собой разумеется, что для такой атаки потребовались бы довольно длительные приготовления. Аббат Джоан не знал, что уже два дня тому назад состоялся суд и что приказ о казни ожидался с часу на час. Впрочем, попытку нападения на форт Фронтенак молодой священник считал крайним средством. Чего он желал сейчас, так это дать Жану возможность бежать, и как можно скорее.

— Господин аббат, — спросил Лионель, — а у вас есть надежда увидеть брата?

— Лионель, разве можно запретить пройти в крепость священнослужителю, который пришел дать утешение узнику, ожидающему смертного приговора?

— Нет, это было бы недостойно!.. Это было бы низко! — воскликнул Лионель. — Вы не должны встретить отказ!.. Идите, господин аббат!.. Я буду ожидать вас на этом самом месте.

Аббат Джоан пожал руку юному клерку и скрылся за опушкой леса.

Менее чем через четверть часа он достиг ворот крепости Фронтенак.

Крепость эта, возвышающаяся на берегу Онтарио, состояла из Центрального блокгауза [197], окруженного высокими стенами. У основания стены со стороны озера расстилалась узкая, лишенная растительности прибрежная полоса, которая в эту пору была покрыта толстым ковром снега и сливалась с поверхностью озера, замерзшего у берега. На противоположной стороне ютилась деревушка в несколько дворов, население которой составляли в основном рыбаки.

Возможен ли побег из тюрьмы на эту сторону, а потом — через деревню? Как удастся Жану выйти из камеры, перелезть через стену, обмануть бдительность часовых? Это и предстояло выяснить вместе с братом аббату Джоану, если его пропустят в крепость. Как только Жан очутится на свободе, они втроем, вместе с Лионелем, отправятся не к американской границе, а к Ниагаре, на остров Нейви, где сосредоточились повстанцы, чтобы попытаться предпринять последнее усилие.

Аббат Джоан пересек наискось прибрежную полосу, подошел к воротам, у которых стоял часовой, и попросил, чтобы его пропустили к коменданту форта.

Из караульни, расположенной внутри обнесенного стеною двора, вышел сержант в сопровождении солдата. Он нес большой фонарь, так как было уже совсем темно.

— Что вы хотите? — спросил сержант.

— Поговорить с комендантом.

— А кто вы такой?

— Священник, который пришел предложить свои услуги заключенному Жану Безымянному.

— Можете сказать: осужденному!..

— Разве приговор уже вынесен?..

— Еще позавчера, и Жан Безымянный приговорен к смертной казни.

Несмотря на все свое волнение, аббат совладал с собой и в ответ лишь промолвил:

— Тем больше оснований не отказывать осужденному в посещении священника.

— Я доложу об этом коменданту форта майору Синклеру, — сказал сержант и направился к блокгаузу, приказав пропустить аббата Джоана в караульню.

Тот присел в темном углу, размышляя над тем, что сейчас услышал. Раз приговор уже вынесен, не слишком ли мало осталось времени для осуществления его планов? Однако приговор, вынесенный более суток назад, еще не приведен в исполнение — не потому ли, что майор Синклер получил приказ отсрочить казнь? Аббат Джоан ухватился за эту спасительную мысль. Но сколько продлится отсрочка, хватит ли ее на то, чтобы подготовить побег узника? И разрешит ли ему майор Синклер пройти в тюрьму? Наконец, как быть, если он согласится допустить священника лишь в тот момент, когда Жан уже пойдет на казнь?