Капитан мародеров. Демон Монсегюра - Крючкова Ольга Евгеньевна (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Граф потерял счет времени, сколько он простоял, сжимая статуэтку в руках, он не знал, ибо все произошедшее произвело на него неизгладимое впечатление. Правда, Бафомет не предстал перед ним в полупрозрачном демоническом облике, но исчезновение крови в чаше, вселило в его душу страх, и он почти поверил в магическую силу бога соблазна.
Наконец Раймонд IV очнулся. Он еще раз изучающе воззрился на статуэтку и решил, что ей место в его спальне на камине, а отнюдь не в сокровищнице.
Остаток ночи граф провел спокойно, видения Бафомета его более не беспокоили, а на утро он пробудился в прекрасном расположении духа. Первым, что увидел граф, встав с постели – это статуэтка Бафомета, стоявшая на камине. Ее глаза отливали демоническим блеском, словно напоминание о той сделке, которую Бафомет и Раймонд IV заключили минувшей ночью.
… Через несколько дней в сопровождении многочисленной свиты в Тулузу прибыл граф Этьен де Гренобль. Он преподнес Раймонду IV Тулузскому щедрые дары и молил защитить его от посягательств графа Клермонского, коему некуда было потратить свой военный пыл, ибо нового крестового похода не намечалось, разве что на соседние графства.
Раймонд ликовал: все произошло, как он того и желал – Бафомет действительно обладал магической силой. После отъезда Этьена де Гренобль граф Тулузский серьезно задумался: а не вернуть ли ему под свою длань графство Руссильон? Ибо он считал земли Руссильона, бывшее графство Барселонское, своим законным наследством: отец Раймонда IV, граф Раймонд III Тулузский вступил в законный брак с Эрменгардой, виконтессой де Безье Барселонской. Земли, принесенные Эрменгардой в приданое своему супругу, были обширными и богатейшими. И впоследствии получили название Маркизата Готия*. Но пока граф Раймонд IV Тулузский воевал на Святой земле вместе со своим верным вассалом-племянником графом Барселонским, земли Барселоны захватил Арагон, переименовав их в графство Руссильон*.
Раймонд IV пришел в бешенство, узнав о вероломстве Арагона. Он тотчас же хотел отправиться в поход и вернуть свои законные земли, если бы не вмешательство его младшего сына Альфонса, который не участвовал в крестовом походе в силу своего юного возраста. Ему едва минуло четырнадцать лет, и он, увы, не мог противостоять силе арагонцев, ибо все доблестные воины Тулузы отправились на Святую землю.
Теперь же Альфонс достиг того возраста, когда мог высказать свое мнение отцу. Несмотря на свою юность, он мыслил, как истинный стратег: надо собраться силами, ибо на помощь Руссильону придут не только арагонцы, но и графство Прованс, жаждавшие освободиться от власти дома Тулузов. Раймонду IV оставалось лишь согласиться с вескими доводами сына.
С принятием Гренобля вассальной клятвы, ситуация стала менее напряженной и Раймонд IV все чаще стал подумывать о том, чтобы отправиться в поход против Барселоны. Тем более, что он был преисполнен уверенности: Бафомет поможет достичь желаемого. Остается всего-то малость – наполнить его жертвенную чашу своей кровью.
Перед тем как отправиться в поход против Руссильона, граф Тулузский решил перебраться в замок Монсегюр, сделав его своей резиденцией. Монсегюр занимал выгодное стратегическое положение, был не преступен, хотя и менее приспособлен для жизни. Но отсутствие привычного комфорта не смущало графа. Помимо неприступности замка его прельщала еще и близость к Пиренеям, ведь Монсегюр располагался на северных предгорьях, что было весьма удобно для организации предстоящего похода.
Покуда вассалы постепенно стекались к Монсегюру в сопровождении своих военных отрядов и обозов с провиантом, Раймонд IV Тулузский, облюбовав одну из близлежащих укромных пещер, превратил ее в храм поклонения Бафомету. Мало того, он привлек к кровавым обрядам своего младшего сына Альфонса.
Как только все вассалы прибыли в Монсегюр, граф Тулузский, не мешкая, выступил в поход. Раймонду сопутствовала удача: его войско штурмом взяло Перпеньян, который также некогда принадлежал Маркизату Готия. Затем один за другим пали города Фигерас, Олот, Вик, Манреса, Жерона.
Военному опыту графа Раймонда, полученному в крестовом походе, не могла противостоять ни одна крепость Руссильона. Когда же его войска вторглись в Таррасу, Сабадель и Бадалону, предместья Барселоны, граф Хуан Руссильонский отправил в ставку неприятеля своих переговорщиков, дабы обсудить условия сдачи своей столицы. Граф Раймонд ликовал, ибо победа была полной.
… По возвращении из похода, у графа Раймонда начались видения, ему казалось, что Бафомет повсюду преследует его и требует крови. Облик Бафомета возникал перед графом совершенно неожиданно, будь он за обеденным столом, за разговором с вельможами, на охоте, конной прогулке, словом, где угодно.
Однажды, ужиная в окружении сыновей и супруги, граф побледнел, затем схватил со стола серебряный кубок и запустил его в пустоту. Кубок упал, красное вино разлилось по полу, подобно крови.
– Прочь, демон! Прочь! – неистово возопил граф.
Обеспокоенная графиня и младший сын бросились к мужу:
– Что с вами, ваше сиятельство? Может быть, послать за лекарем? – предложила заботливая графиня.
– Бесполезно… Все бесполезно… Он повсюду… – лепетал граф, уставившись в пустоту.
– Боже Всевышний! Помоги нам! – взмолилась графиня. – Граф сошел с ума!
И лишь один Альфонс знал истинную причину безумия своего отца. Помутнение рассудка – это была слишком дорогая плата за сделку с Бафометом.
Увы, но лекарь не смог облегчить душевные муки своего господина. Граф постепенно терял рассудок. Однажды он покинул замок, воспользовавшись одним из потайных ходов, и устремился в пещеру, где поклонялся Бафомету.
Граф, вооружившись мечом, в приступе безумия бросился к статуэтке, и попытался разрубить ее на части. Но безуспешно.
– Будь ты проклят! Я не хочу, не хочу подчиняться тебе! Оставь меня в покое! – бесновался граф.
Статуэтка лежала на каменном полу, ее глаза ловили отблески многочисленных свечей и отсвечивали кроваво-красным огнем.
… В замке почти сразу же заметили исчезновение Раймонда. Графиня выказала крайнее беспокойство, подозревая, что ее безумный муж тайно покинул Монсегюр. Она тотчас приказала разыскать его, ибо тот пешком вряд ли успел далеко уйти.
Альфонс с отрядом стражников покинул замок и тотчас, отделившись от них, свернул на малоприметную тропу, ведущую в горы. Вскоре ему пришлось спешиться, ибо тропа круто вела вверх. Альфонс прекрасно ориентировался, не раз проделывая этот путь вместе с отцом. Наконец он достиг тайного убежища.
Войдя в пещеру, минуя несколько природных извилистых коридоров, взору Альфонса открылось свободное пространство, подобное залу – необыкновенное творение природы. С потолка свисали многочисленные сталактиты, придавая горному храму еще большей таинственности.
Альфонс хорошо ориентировался в полумраке, ибо свечи едва горели вокруг алтаря, на котором по обыкновению стояла статуэтка Бафомета. Приблизившись, он увидел своего отца, он лежал перед алтарем, раскинув руки, рядом с ним – Бафомет и меч.
Альфонс склонился над графом:
– Отец! Что с вами? Отец…
Но Раймонд IV Тулузский безмолвствовал, ибо он был мертв.
Альфонс сел рядом с отцом, слезы душили его.
– Ты слишком много желал отец… – произнес он, сдерживая рыдания. – Ты хотел власти…
Альфонс поднялся и приблизился к статуэтке. Она притягивала его и манила…
– Я уничтожу тебя! – воскликнул он и взял ее в руки. Но как только Альфонс прикоснулся к ней, то подумал: «Еще пригодится… спрячу в замке… на чердаке…»
… Раймонда IV Тулузского похоронили в семейной усыпальнице в Тулузе, где он обрел вечный покой рядом со своими предками. Законным наследником Лангедока стал Альфонс Тулузский, но правил он недолго.
Вскоре он покинул королевство, передав всю полноту власти регенту, направившись на Святую землю. Там он посетил Триполи, где правил старший брат Бертран, а затем отправился в Иерусалим, надеясь обрести душевный покой.
