Джек Абсолют - Хамфрис Крис (лучшие книги онлайн TXT) 📗
К горлу его подступил ком.
— Значит, мы пленные, сэр. Во всяком случае, на некоторое время.
— Да, мы находимся в их руках. Все мы, без исключения. — Генерал умолк и наконец поднял глаза. — То есть все, за исключением троих.
Он подождал, пока до Джека дойдет смысл сказанного, и продолжил:
— Как раз об этом я и хотел бы с вами потолковать. Одно из моих условий состояло в том, что мне было позволено уведомить моих вышестоящих начальников о... разгроме, произошедшем во многом по их вине. Поэтому янки гарантировали безопасный проезд трем моим гонцам с депешами. Один отправится в Бостон и оттуда, самым быстрым фрегатом, в Лондон, к лорду Гермэйну. Другой — в Нью-Йорк, к генералу Клинтону. И еще один — к сэру Уильяму Хоу, нашему командующему в Северной Америке, который добился некоторого успеха против Вашингтона и занял Филадельфию.
Когда Бургойн произносил эти слова, в голосе его невольно проскользнула нотка горечи.
— Я хочу, чтобы этим третьим гонцом стали вы. И отправились в Филадельфию.
У Джека учащенно забилось сердце: предложение генерала означало возможность остаться непричастным к капитуляции, сохранить свободу и продолжить борьбу. Однако солдатская честность заставила его выступить с предостережением.
— Я благодарю вас за оказанную честь и доверие, генерал. Но мое состояние, — Джек махнул рукой, — пока оставляет желать лучшего. Выздоровление может оказаться не столь быстрым, как вам бы хотелось. Насколько срочно требуется доставить генералу Хоу это известие?
— Не сомневаюсь, что он и сам узнает о случившемся не позже чем через неделю, — тихо отозвался Бургойн. — Мятежники будут трубить о своем торжестве повсюду, и здесь, и при европейских дворах. Особенно — в Париже. Французы с самого начала оказывали содействие мятежу и даже не особо скрывали своего участия. Кто знает, что теперь предпримут эти проходимцы?
Он вздохнул.
— Нет, Джек, по правде сказать, вы нужны мне не для того, чтобы рассказать Хоу о поражении. А для... кое-чего другого.
Горячность, с которой он заверял Джека в успехе своих переговоров, исчезла: генерал подался вперед, нервно потер руки, приложил ладонь ко лбу и уставился перед собой еще более потемневшими глазами.
— Есть несколько причин, которые могли бы послужить оправданием моего поражения. К их числу относятся и мои собственные ошибки, хотя решающее значение, разумеется, имело не это. Нет, главной, основной причиной столь прискорбной неудачи явилась подрывная деятельность. Мне до сих пор не дает покоя мысль о том, что кто-то, находясь рядом со мной, все время тайно работал против меня. Как мы уже говорили, где-то среди этой мешанины немцев и лоялистов затесался предатель. Он похитил мои трафареты для дешифровки, он сеял раздоры между моими союзниками, вызнавал мои планы и постоянно информировал о них врагов. Я не говорю о фон Шлабене — мы знаем, что, когда пропал шаблон, его не было в лагере, — хотя я уверен, что он причастен и к этому. Граф вполне может быть тем, кто скрывался под именем «Катон». Но главным во всем этом был кто-то другой...
— "Диомед"?
— Именно так. «Диомед». Кем бы он ни был, он не успокоится на достигнутом и попытается погубить генерала Хоу, как погубил меня.
Генерал снова повернулся к Джеку и, потянувшись, сжал его руку.
— Вы должны найти его. Выявить и выкорчевать, убить его прежде, чем кампания, проводимая генералом Хоу, по вине этого злодея завершится столь же бесславно, как и моя. Возможно, это будет последняя акция, которую я смогу предпринять, чтобы помочь выиграть эту войну. Послать своего лазутчика, чтобы заманить в западню вражеского.
Джек вдруг понял, что страшное чувство, которое он испытал, размышляя о напрасной гибели Саймона Фрейзера, рассеивается, словно с его груди сняли тяжкий груз. Теперь он точно знал, что следует делать, чтобы эта смерть, как и многие другие, не оказалась напрасной.
— Я поеду в Филадельфию, сэр. И клянусь вам, я позабочусь о том, чтобы этот «Диомед» был мертв.
Бургойн на мгновение удержал его взгляд.
— Хорошо, — промолвил он со вздохом. — А я, дружище, собираюсь повысить вас в звании. До полевого майора. Правда, это всего лишь полевое повышение, которое штабные тупицы в Лондоне наверняка аннулируют по окончании войны, чтобы приберечь себе лишний фартинг. Ну да ладно. Через некоторое время капитан Мани прибудет сюда с депешей и толстым дорожным кошельком. Думаю, золота будет достаточно даже для такого мота, как вы.
С мимолетной улыбкой генерал поднялся с койки.
Джек тоже встал.
— Вы возьмете с собой своего дикаря? — полюбопытствовал Бургойн напоследок.
— Если мой «дикарь» согласится, то да. Но у него есть свои дела в этой стране. И нет никаких обязательств передо мной. Наоборот, я по уши в долгу перед этим малым, черт бы его побрал.
У самого полога палатки Бургойн остановился в последний раз.
— Желаю вам всей удачи, какая только может сыскаться в мире, майор Абсолют. Уверен, мы с вами еще увидимся. Хотите, в «Друри-Лейн», а? Там, где начался пролог нашей собственной маленькой пьесы. Вечерок тогда для вас выдался еще тот, верно? Сколько буду жить, я никогда не забуду ваш выход из правой кулисы! Вы едва успели застегнуть брюки! — Он издал смешок. — Но на сей раз постарайтесь не ввязываться ни в какие дуэли, ладно?
Едва упавший за Бургойном полог палатки перестал колыхаться, как полотнище снова откинули — вошел Ате.
— О, ты только что разминулся с генералом. Он хотел тебя увидеть.
— А вот мне его видеть не хочется, — заявил Ате, с пояса которого свисали две белки. — От него пахнет поражением. Это не тот запах, который мне нравится.
Джек ощутил мимолетную досаду, но подавил ее, понимая: в том, что у Бургойна не было выбора, Ате все равно не убедить. Вместо этого он рассказал ирокезу о своем новом задании.
— Ты как, со мной?
— До города я тебя провожу, потому как без меня тебе туда все равно не добраться. Но там не останусь. В земле могавков творятся дурные дела. Я должен вернуться.
— Справедливо, — сказал Джек и посмотрел на свою забинтованную руку. Правую руку, ту, которая орудует клинком. Предупреждение Бургойна насчет дуэлей было напрасным: возможность сразиться на шпагах представится ему очень не скоро. Но вот стрелять из пистолета вполне возможно и левой. В чем, как он надеялся, скоро убедится «Диомед».
— Итак, чем именно вы собираетесь заняться в Филадельфии, э... майор Абсолют?
Майор Паксли сидел за письменным столом, уставив взгляд на посетителя. На его широком крестьянском лице читалось явное беспокойство. Джек понимал это беспокойство и даже отчасти разделял его.
Когда Абсолют в последний раз видел Паксли, этот валлиец был старшим сержантом в драгунской роте Джека. И происходило это в 1767 году, том самом, когда Джек отказался от своей должности в Шестнадцатом полку и в первый раз отправился в Индию.
То, что этот младший командир так быстро продвинулся в чинах, Джека радовало, ибо он знал Паксли как серьезного, добросовестного служаку. Правда, по старшинству они теперь поменялись местами, ибо Паксли являлся полным майором, а не полевым, как Абсолют. И это, разумеется, вызывало у обоих неловкость.
Раздумывая, как ответить, Джек бросил взгляд в конюшенный двор. Взвод солдат седлал лошадей, капрал прохаживался среди них, проверяя амуницию. Хотя саму Филадельфию британцы удерживали прочно, в окрестностях было неспокойно, и выступать в патрулирование следовало хорошо снаряженными.
Паксли проследил взгляд Джека и истолковал его неправильно.
— Я хочу сказать, что, если вы желаете вернуться в полк... это может вызвать некоторые затруднения. Ваше звание дает вам старшинство по отношению к Келли и Крэддоку, которых вы, может быть, помните. Они оба дослужились только до капитанов, но служат долгие годы, и в полку, откровенно говоря, все настолько отлажено...
Он смущенно умолк. С этим малым Джек воевал под началом Бургойна в Испании и Португалии, всегда с ним ладил и не имел ни малейшего желания создавать для него сложности. Равно как и брать на себя обычные обязанности драгунского офицера. Он прибыл сюда по совершенно другим причинам, которые не должны касаться этого честного солдата.
