Искатель следов - Эмар Густав (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗

У отца Серафима начиналась сильная лихорадка, лицо его пылало, глаза блестели. Как всегда бывает при ранах от огнестрельного оружия, нагноение вызвало сильное воспалительное состояние.

Миссионера положили на звериные шкуры, и Валентин сейчас же приступил к осмотру раны. По счастливой случайности пуля засела в плече, не тронув лопатки. Валентин извлек пулю, затем с помощью Курумиллы, который молча растер листья орегано 81 , он сделал пластырь и положил его на рану, предварительно хорошенько промыв ее.

Когда рана была перевязана, миссионер заснул глубоким сном и проснулся только вечером.

Лечение Валентина дало прекрасные результаты: лихорадка прекратилась, черты лица приняли спокойное выражение, лихорадочный румянец исчез и сменился страшной бледностью из-за большой потери крови, одним словом, состояние здоровья раненого уже не внушало никаких опасений.

Проснувшись, миссионер увидел сидевших у его постели охотников, которые следили за ним тревожными глазами. Он улыбнулся и слабым голосом, до глубины души тронувшим охотников, сказал:

— Благодарю вас, братья, за то, что вы позаботились обо мне… Господь наградит вас за это… Я чувствую себя гораздо лучше.

— Слава Богу! — сказал Валентин. — Теперь вы скоро и совсем будете здоровы, отец мой, хотя в первое время я даже не смел надеяться на такой благополучный исход.

— Неужели?

— Да, ваша рана, хотя и очень серьезная, не опасна, и через несколько дней, если вам необходимо, вы можете заняться своими делами.

— От всего сердца благодарю вас за приятное известие, дорогой Валентин, я уже и счет потерял, сколько раз вы спасали меня от смерти.

Охотник покраснел.

— Не говорите об этом, отец мой, — сказал он, — я только исполнил священный долг каждого человека. В состоянии ли вы будете поговорить с нами несколько минут?

— Да, говорите, друг мой

— Я хотел бы попросить у вас совета.

— Голова моя еще очень слаба, но вы знаете, как сильно я вас люблю, Валентин. Скажите мне, что вас печалит, и, может быть, я и в самом деле подам вам полезный совет.

— Думаю, что так, отец мой.

— В таком случае, говорите, потому что иначе вы не стали бы просить помощи у меня. Вы говорите, что это дело очень серьезное?

— Да, очень серьезное.

— Говорите, я вас слушаю.

И миссионер поудобнее улегся на постели, приготовившись слушать охотника.

На другой день на рассвете Курумилла отправился в деревню Единорога и к вечеру уже вернулся в пещеру.

Вместе с ним прибыл и вождь команчей. Сашем глубоко уважал отца Серафима и его прекрасный характер, и очень жалел, что миссионер был ранен.

— Отец, — сказал он ему, — кто эти злые люди, которые осмелились ранить вас, тогда как вам Владыка жизни открыл тайну быть счастливым… Эти люди умрут, кто бы они ни были.

— Сын мой, — отвечал кротко монах, — я не назову вам имени несчастного, который в минуту исступления поднял руку на меня… Мой Бог — Бог мира: Он добр и повелевает людям прощать обиды и платить добром за зло.

Индеец с удивлением смотрел на миссионера. Ему казались непонятными эти странные заповеди любви и милосердия. Воспитанный в кровожадных правилах своей расы, убежденный, как и все краснокожие, что первая обязанность каждого воина состоит в том, чтобы мстить за нанесенные ему обиды, он признавал только один свирепый закон прерий, который гласит: око за око, зуб за зуб. Но как ни суров этот закон, в этом нельзя обвинять обитателей прерий, где засады расставлены на каждом шагу и где безжалостная смерть подкарауливает свои жертвы за каждым углом.

— Сын мой, — продолжал отец Серафим, — вы великий воин, вы много раз мужественно переносили нестерпимые мучения у столба пыток, что, по-моему, в тысячу раз хуже самой смерти… Точно также не раз и вы сами мучили врагов со свирепой радостью… Я, впрочем, не ставлю вам этого в вину, потому что эти понятия вы всосали с молоком матери. Нажав коленом на грудь врага, вы безжалостно убиваете его, но вам, наверное, никогда не приходилось еще пощадить кого-нибудь в битве?

— Никогда, — отвечал индеец, в глазах которого сверкало чувство удовлетворенной гордости. — Единорог отправил много собак-апачей в благословенные прерии, их скальпы висят у входа в его хижину.

— Послушайте, — тихо сказал миссионер, — постарайтесь быть милосердным хоть раз, всего только один раз, и вы поймете, какое величайшее счастье даровал Господь человеку, научив его прощать обиды врагов!

Вождь покачал головой.

— Нет, — отвечал он, — мертвый враг не страшен… Его лучше убить, чем дать ему возможность отомстить за себя потом.

— Сын мой, вы меня любите, не правда ли?

— Да, отец мой добр… Он сделал много добра краснокожим, и команчи благодарны ему за это. Пусть отец мой приказывает, его сын исполнит его приказание.

— Я не имею права приказывать вам, сын мой, я могу только просить вас.

— Хорошо! Пусть мой отец скажет, что ему нужно… Единорог исполнит его желание.

— Благодарю, — отвечал миссионер с чувством глубокой радости, — я прошу вас дать мне слово простить первого несчастного, кто бы он ни был, который попадется вам в руки, и вы доставите мне этим большое удовольствие.

Индейский вождь нахмурил брови, по лицу его видно было, что он очень недоволен.

Отец Серафим с беспокойством следил за тем, какое впечатление произвела его просьба на индейца, на умном лице которого, как в зеркале, отражалось состояние его духа.

Наконец индеец успокоился, и лицо его прояснилось.

— Мой отец требует этого? — спросил он совершенно спокойно.

— Я прошу вас об этом, а вовсе не требую.

— Хорошо… Мой отец может быть спокоен — я даю ему слово пощадить первого врага, которого Владыка Жизни пошлет под мой нож.

— Благодарю вас, вождь, — сказал обрадованный миссионер, — благодарю вас!.. Господь, который читает в сердцах людей, вознаградит вас за это доброе дело.

Индеец молча поклонился и обернулся к Валентину, присутствовавшему при этом разговоре.

— Мой брат звал меня, я пришел. Что ему нужно от Единорога?