Пророчество Апокалипсиса 2012 - Дженнингс Гэри (мир книг .txt) 📗
Однако я не отправился прямиком в обсерваторию Звездочета. Вместо этого я поспешил по сумрачным, опустевшим коридорам, где выгорели и потухли уже почти все факелы, в личные покои правителя. Пыли и грязи было столько, что в прежние времена дворцовый управитель угодил бы под кнут.
В конце коридора я заметил Цьянью. Сначала в тусклом свете единственного факела я не мог с уверенностью сказать, что то была именно сестра правителя, а когда подошел ближе, увидел, что она как бы не в себе. Словно под воздействием дурмана, причем не просто октли, а более сильного снадобья вроде магических грибов.
При моем приближении Цьянья вдруг узнала меня, и глаза ее расширились. Я замедлил шаг и склонил пред ней голову. Ее движение было столь же стремительным, сколь и внезапным: выхваченный из-под одежды кинжал метил мне в горло. Я рефлекторно вскинул запястье: клинок полоснул по нему, но глотка, по крайней мере, осталась цела. Когда Цьянья попыталась атаковать меня снова, я перехватил ее руку.
— Почему? — вырвалось у меня.
— Почему ты не умер вместе со своей матерью? — прошипела она. — Зачем ты выжил и вернулся к нам? — Она застыла, прожигая меня злобным взглядом.
— Это ты ее убила? — едва слышно прошептал я.
Лицо Цьяньи исказилось ненавистью и злобой. Вырвавшись из моей хватки, она снова замахнулась кинжалом. Я снова отбил удар, но обсидиановое острие задело грудь. Из пореза полилась кровь.
Не принадлежи Цьянья к правящему дому, я убил бы ее, но вместо того лишь снова перехватил ее руку. Неожиданно она дернулась и охнула. Сначала я ничего не понял, потом увидел обхватившую ее сзади и поддерживающую, не давая упасть, руку и лишь после заметил появившееся из ее горла острие кинжала, пробившего шею насквозь.
Цьянья захлебнулась в кашле, из уголка ее рта потекла кровь.
— Так будет лучше, — печально произнес Кецалькоатль. — Изгнания бы ей не вынести.
— Она убила мою мать? — хрипло спросил я.
— Да, — подтвердил он. — Твоя мать зачала от меня ребенка, и, узнав об этом, моя сестра обезумела. Она ударила твою мать кинжалом в живот и, думая, что ты умрешь вместе с ней, бежала. Но тут появился Звездочет. Его мать была повитухой, и он умел принимать младенцев у умирающих матерей. Вырезал тебя и отдал на попечение кормилицы. Однако сестра услышала от кого-то, что твою мать хоронили с разрезанным животом, провела расследование, разыскала кормилицу и пытками вызнала все. К счастью, прежде чем она успела добраться до тебя, Звездочет принял меры. Я в это время находился в походе, поэтому он нанес на твой живот знаки Темного Разлома, уложил тебя в тростниковую корзинку и пустил вниз по течению.
— А что же твоя сестра? — спросил я.
— Она одной крови со мной, к тому же водила дружбу с жрецами. Правитель, наш отец, запретил мне мстить. Твоя мать была простолюдинкой, и это я во всем виновен, ибо принудил ее к близости. Мои руки были связаны.
— Так ты мой отец? — потрясенно спросил я.
— Отец, бросивший свое чадо.
— Но это не твоя вина. Тебя тогда здесь не было. И куда я попал потом, ты не знал.
— Я любил твою мать, но позволил жить ее убийце.
— Ну, теперь покончено со всем.
— Не со всем. Мне снова придется тебя бросить. Мне придется бросить всех.
— Всех?
— Тебя, Толлан, сей мир — всех и всё.
— Из-за царящего в городе безвластия? Из-за жрецов?
— Мы предлагали людям жизнь, а жрецы — смерть, и жрецы взяли верх. Ты сам видишь, что эти служители смерти делают с Толланом. И видел, до чего их владычество довело майя.
— Куда ты направляешься, повелитель?
— Я отправлюсь на восток, навстречу восходящему солнцу. Как когда-то много лет назад ты, отплыву в суденышке из тростника. Дымящийся Щит поможет мне построить его, как помог Звездочету сплести корзину для тебя.
— Но ты вернешься?
— В ладье воскрешения, а не смерти — да. Я вернусь.
Отец обнял меня, впервые в жизни.
На миг я подумал о том, что женщина, обнимавшая меня в снах, та, чья грудь вскормила меня, — несчастная служанка, замученная до смерти. Оказывается, все мои воспоминания относились к ней, ибо мать умерла до моего рождения.
Я печально последовал за отцом к выходу из дворца, где его ждала встреча с Дымящимся Щитом и воителями-Ягуарами, намеренными сопровождать его к морю. Мне же предстояло встретиться со Звездочетом и выяснить, как продвигается работа над Календарем. А потом собрать все кодексы и отправиться в собственное путешествие.
Я был Хранителем Слова.
С кодексом Стражей, прикрепленным к спине, я направлялся к старику в обсерваторию.
73
Я тащился по бесконечным дворцовым коридорам, отрешенно, почти безразлично взирая на буйство и разгром, учиненные здесь жителями Толлана. Озлобленные выпавшими на их долю лишениями, люди теперь тащили все, что попадалось под руку, сгибаясь под тяжестью корзин с маисом, бобами, перцем, какао, сушеным и копченым мясом, мотками веревок, связками сандалий, рулонами тканей, обсидиановыми ножами, связками перьев, самоцветами и изделиями из нефрита.
Среди этой добычи были настоящие произведения искусства: мозаики из бирюзы с золотыми и серебряными вставками, украшенные пиритом, раковинами, жемчугом, с бахромой из перьев, драгоценные маски и щиты.
На удивление, многие из грабителей покидали дворец с охапками человеческих черепов, зачастую тоже выложенных бирюзой, со вставленными в глазницы самоцветами.
Попадались среди мародеров и любители музыки, прижимавшие к груди трубы из раковин, колокола, трескучие тыквы и калебасы, длинные тростниковые флейты, большие, гулкие барабаны. Ну а склонные к щегольству тащили вороха роскошных, отделанных перьями, мехом и драгоценными камнями одеяний. Самые бедные и голодные прежде всего накидывались на снедь: они спешили на улицу, нагруженные маисовыми лепешками, тамале, луком, перцем, бобами, початками, томатами, тушками кроликов и уток, сосудами с охлажденным какао и октли.
Любители животных освободили зверей из дворцового зверинца: изголодавшиеся люди и животные жадно поедали все съедобное, что им подворачивалось, не обращая друг на друга внимания.
Правда, покинув дворец, многие вдруг понимали, что вряд ли смогут унести все награбленное далеко, да и запрятать добычу им некуда, и, осознав этот печальный факт, просто бросали многое на землю, где уже было полно всяческого добра.
Что же до освобожденных ягуаров, пантер, рысей и оленей, то они носились туда-сюда по улицам, распугивая отскакивавших прочь с дороги людей. Попугаи, орлы, соколы и ястребы с криками кружили над головами горожан, тогда как под ногами у них ползали анаконды и аллигаторы.
Я созерцал все это безумное представление, онемев от потрясения. Толлан, давший мне так много, больше не являлся частью моей жизни, а скоро, похоже, перестанет быть и частью чьей бы то ни было. Моя судьба, как и судьбы всех этих охваченных паникой людей вокруг, была определена.
Зато теперь было определено мое происхождение и мое прошлое. Как, несомненно, и мое настоящее. Я должен был найти Звездочета и помочь ему завершить Великий календарь.
Более того, после проделанного путешествия было определено мое будущее. Кодекс Стражей уже был у меня за плечами, мне оставалось забрать кодексы Кецалькоатля и Звездочета, унести их поскорее из Толлана и найти надежный тайник, в котором эти сокровища знания сохранятся для будущих времен и будущих поколений. Нельзя допустить, чтобы они были утрачены.
Звездочет, мой двукратный спаситель и мудрейший человек, какого я когда-либо знал, верил, что от них может зависеть судьба грядущих поколений.
Кецалькоатль говорил то же самое.
Все знали, что Теотиуакан, Чолула и ацтеки рано или поздно начнут штурмовать ворота. На протяжении многих лет наши войска вторгались в их земли и захватывали множество пленников, попадавших в итоге на жертвенные алтари, где им вырывали сердца и отрубали головы.
