Фанфан-Тюльпан - Вебер Пьер Жиль (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
— Я и был там еще четыре дня назад, но одно важное дело привело меня сюда… Сердечное дело…
Д'Орильи вздрогнул. Шпион продолжал:
— Можно я задам вам один вопрос? Вы все еще влюблены в прелестную Фикефлёр?
Робер не сразу понял, какое отношение имя юной актрисы имеет к этому месту и к их разговору, но, тем не менее, ответил со всем пылом сжигавшей его страсти:
— Страстно!
— Тогда, — воскликнул Люрбек, — вы легко поймете цель моей поездки. Я тоже до сих пор без ума от госпожи Фавар!
Лейтенант смотрел на датчанина растерянно: он не мог уловить, куда тот гнет.
А Люрбек продолжал:
— Я знаю, что госпожа Фавар и мадемуазель де Фикефлёр должны приехать сюда, в военный лагерь, чтобы дать офицерам несколько представлений по просьбе маршала Саксонского.
— Это верно! — ответил Д'Орильи. — Я тоже слышал об этом — мне сказали, что они должны были уже быть здесь не позже вчерашнего вечера, в офицерском собрании.
— Вот и прекрасно! Я рассчитываю на ваше гостеприимство — оно даст мне возможность приблизиться к той, кого я люблю!
Несмотря ни на что, маркиз был слишком честен, чтобы не возмутиться его намерениями. В такой момент, когда война должна была принять самый кровавый характер, время было плохо выбрано для разговоров о любовной интрижке. Молодой офицер был уже готов резко прервать речь эгоиста, думающего только об удовлетворении своих страстей в подобный момент, но шевалье продолжал речь в том же легкомысленном тоне:
— Уверен, что именно здесь я одержу, наконец, победу, которая увенчает мои желания!
Д'Орильи твердо сказал:
— Вы у меня требуете, мой друг, нарушения регламента, что для меня, не могу не признаться, довольно сложно. Вы должны знать, что любому иностранцу запрещено находиться поблизости от генерального штаба.
Светская улыбка Люрбека вдруг превратилась в злобный оскал. И, внезапно сменив тон, он встал и, пристально глядя на маркиза, сухо бросил:
— Вы плохо помните, маркиз, некоторые услуги, которые я вам оказывал!
При этих словах, в которых звучала откровенная угроза, офицер побледнел. Теперь он до конца понял игру господина де Люрбека. Ему стало ясно, что, когда тот давал ему в долг большую сумму, он таким образом хотел держать его в руках. Поэтому нужно было пока подчиниться воле Люрбека — ведь он явился только для того, чтобы увидеть госпожу Фавар… Ни малейшего подозрения о возможном шпионаже даже не возникло у доверчивого лейтенанта, и он тоном вынужденной любезности ответил:
— Хорошо, сударь, считайте, что вы — мой гость.
Люрбека нисколько не смутила его сдержанность. В конце концов, он получил разрешение остаться в районе генерального штаба, что ему и требовалось. Он поклонился и стал усиленно благодарить лейтенанта. В этот момент вошел капрал с объявлением:
— Полковник из Белого дома требует немедленно к себе лейтенанта Д'Орильи. Он находится в парадном дворе.
— Сию минуту иду! — ответил Д'Орильи.
И он вышел сразу же, оставив Люрбека одного в своем кабинете… Тот посмотрел, как он убегает, и пробормотал с саркастической ухмылкой:
— Ну, что ж, теперь за работу!
Люрбек направился к столу, где лежали вперемешку кипы донесений и депеш. Он прислушался, не идет ли кто-нибудь, и, увидев, что в кабинет никто не решается войти, начал перерывать бумаги.
Парадный двор был ярко освещен огнем костров, вокруг которых солдаты гвардии собирались погреться. Около одного из них сидел и штандартоносец маршала Саксонского, перебирая в уме грустные мысли и печально следя за вспыхивающими огнями костра.
Вдруг громкий шум и говор разбудили задремывающих солдат. Раздался крик:
— Актеры! Комедианты приехали!
Первый кавалер Франции вскочил на ноги и стремглав бросился к главному посту. Конечно, госпожа Фавар и ее труппа приехали сюда, чтобы выполнить пожелание маршала Саксонского, хотя был уже поздний час. Луч надежды забрезжил в душе юноши. Может быть, Бравый Вояка уже нашел Перетту, и она теперь снова находится среди других актеров? Расталкивая локтями толпу, он отодвинул любопытных и оказался в первом ряду. Факелы освещали кареты, которые останавливались, скрипя давно не смазанными осями. Фанфан с колотящимся сердцем увидел на козлах первой берлины рослого человека, делавшего ему знаки подойти поближе. Это был Бравый Вояка. Усталое лицо старого солдата вырисовывалось при свете факела. Истощенный вид и беспокойный взгляд ветерана не обещал ничего хорошего. Он тяжело спрыгнул с козел кареты. Фанфан обнял его. Первыми его словами были:
— Где Перетта?
Бравый Вояка так безнадежно махнул рукой, что бледный Фанфан похолодел.
— Ее увез Люрбек и отправил во Фландрию!
Фанфан качнулся на ногах. Новость чуть не убила его. Ему пришлось сделать над собой неимоверное усилие, чтобы сдержать слезы. И он сумел это сделать.
Но слова старого солдата потрясли не одного Фанфана — их услышал также Д'Орильи, которого слух о приезде труппы привел в толпу встречающих. В ужасе от того, что он узнал, офицер, задыхаясь, продолжал слушать, что говорил Бравый Вояка.
— Этот Люрбек — подозрительный тип, — продолжал ветеран, — я думаю, что он связан с англичанами.
И тут лейтенант внезапно понял, что за оплошность он совершил, оставив шевалье одного в своем кабинете со всеми военными секретами! Он бросился к замку, растолкал изумленных сотрудников штаба и в несколько шагов добежал до зала, куда поступали телеграммы. Войдя в переднюю, он затаил дыхание, осторожным шагом, на цыпочках, прошел через вестибюль и рывком отворил дверь в свой кабинет. То, что он увидел, окончательно прояснило ему истинные намерения и самую личность негодяя, называвшего себя его другом. Люрбек, сидя за его столом, отбирал себе важные документы.
— Негодяй! — закричал Д'Орильи.
Люрбек, сделав попытку скрыть кражу, ответил ему с поразительно наглым спокойствием:
— В чем дело?
Лейтенант сдержал приступ ярости и, подойдя к Люрбеку, сказал, глядя ему прямо в глаза:
— Я арестую вас как шпиона!
— Я в это не верю! — бросил ему предатель, сохраняя полное самообладание.
— Это все из-за моей расписки! Но я предпочту сойти за вора, чем предать мою страну!
Люрбек, ведя себя не как обвиняемый, а как обвинитель, подошел к маркизу Д'Орильи вплотную и, нагло смотря ему в лицо, заявил с тем же адским хладнокровием:
— У меня есть аргумент посильнее, чем расписка: ваша любимая Перетта!
— Да, я знаю, что вы ее подло увезли.
— А сейчас она находится в лагере англичан, и, если я не вернусь за ней, она будет расстреляна как заложница!
— Бандит! — зарычал лейтенант, охваченный гневом, и схватил предателя за горло.
Они схватились. Началась борьба. Это был жестокий поединок. Люрбек оказался сильнее своего противника, который, кроме того, не мог вынуть шпагу из ножен. Дерущиеся опрокинули стол и, сплетясь, покатились по ковру. Со стола упал подсвечник, и от опрокинутых свечей занялся ковер. Как-то достав пистолет, шевалье выстрелил, и пуля задела висок Д'Орильи; офицер потерял сознание, распластавшись на полу. Тогда шпион, не обращая внимания на то, что пожар уже охватил почти всю комнату, быстро собрал все бумаги, засунул их как попало в карман плаща и, перепрыгнув через тело Д'Орильи, выскочил вон.
Пламя побежало по занавескам; стекла со звоном вылетели; горький черный дым заполнил помещение. Солдаты снаружи заметили огонь в окнах и закричали:
— Пожар!
Во тьме ночи раздался тревожный звук трубы. Поспешно была организована борьба с огнем. Раздались команды, ведра с водой по цепочке стали доставляться к горящему зданию, головни зашипели под струями воды; но сильный ветер раздувал огонь, и он стал уже грозить всему кварталу.
Одним из первых к горящему зданию прибежал Фанфан. Он увидел страшные языки пламени, вырывавшиеся из окон здания, и спросил:
— Есть там кто-нибудь?
— Офицер-шифровальщик, — ответил один из комендантов, показав ему человеческую тень, метавшуюся в дыму.
