Клан Пещерного Медведя - Ауэл Джин Мари Антинен (е книги TXT) 📗

Эйла поспешила разъяснить недоразумение.

– Зуг не знал, что я учусь у него, – сообщила она. – Я тайком наблюдала, как он обучал Ворна, и все перенимала сама.

– Давно ли ты охотишься? – изрек Бран следующий вопрос.

– Два лета. Я взялась за пращу три лета назад, но в первое лето я не охотилась, только училась владеть ею.

– Да, три лета назад Ворн тоже впервые взялся за пращу, – подтвердил Зуг.

– Мы с ним начали учение в один день, – сообщила Эйла.

– Откуда тебе известно, с какого именно дня обучается Ворн? – в недоумении спросил Бран.

– Я была там. Наблюдала за ними.

– Где «там»?

– На полянке для метания. Иза послала меня в лес набрать коры вишни. Но когда я подошла к зарослям вишни, то увидела охотников, – пояснила Эйла. – Уйти я не могла: Изе была нужна кора. Тогда я затаилась и стала ждать, когда уйдут мужчины. Я видела, как Зуг дал Ворну первый урок.

– Значит, ты видела, как Зуг дал Ворну первый урок, – вмешался Бруд. – А ты уверена, что это был именно первый?

Бруд слишком хорошо помнил тот день. И воспоминание о стычке на лужайке снова вызвало краску стыда на его щеках.

– Да, я уверена.

– А что ты видела еще?

Бруд злобно прищурил глаза. Жесты его стали отрывистыми и резкими. Бран тоже припомнил, что произошло в тот день на метательном поле. Мысль о том, что свидетельницей столь позорного случая стала женщина, отнюдь не была приятна вождю.

Эйла замешкалась.

– Я видела, как другие мужчины тоже упражнялись в метании камней из пращи, – попыталась она выкрутиться.

Взгляд Брана посуровел. Эйла заметила это и решила не хитрить.

– Я видела, как Бруд толкнул Зуга на землю, – добавила она. – И ты очень разгневался, Бран.

– Ты видела? Ты видела все? – настаивал Бруд.

Он побагровел от стыда и смущения. Почему из всех соплеменников именно она, эта несносная девчонка, стала свидетельницей его унижения. Она видела, как Бран грубо отчитал его. С досадой Бруд припомнил, что в тот неудачный день ему отнюдь не сопутствовала меткость. Да ведь и гиену, схватившую сына его женщины, он не сумел убить. Гиену убила она, Эйла. Девчонка, одержавшая над ним верх.

Признательность, которую он еще недавно испытывал к Эйле, улетучилась без остатка, а ненависть вспыхнула с новой силой. «Я был бы рад, если бы ее обрекли на смерть, – твердил он про себя. – Она заслужила это». Мысль о том, что свидетельница его позора останется в живых, казалась ему невыносимой.

Бран не сводил глаз с сына своей женщины. По лицу Бруда можно было понять, что душу его захлестнули обида и ярость. «Да, скверно вышло, – думал вождь. – И как раз тогда, когда неприязнь между Брудом и Эйлой могла, наконец, прекратиться». Он вновь обратился к девочке:

– Ты сказала, что начала обучаться в тот же день, что и Ворн. И как ты обучалась?

– Когда вы скрылись, я вышла на поляну для метания и увидела пращу, которую Бруд бросил на землю. После того как ты разгневался на Бруда, все позабыли о ней. Сама не знаю почему, но мне вдруг захотелось попробовать метнуть камень. Я вспомнила наставления, которые Зуг давал Ворну, и попыталась последовать им. Это оказалось нелегко. Я провела там целый день. Позабыла обо всем, не заметила, как наступил вечер. Наконец камень попал в цель. Я думаю, это вышло случайно. Но все же я решила, если буду много упражняться, сумею овладеть пращой. И я спрятала ее.

– Полагаю, из наставлений Зуга ты поняла, как сделать новую пращу?

– Да.

– И все лето ты упражнялась?

– Да.

– Когда ты дерзнула охотиться, почему ты избрала своей добычей хищников? Выследить их труднее, к тому же встреча с ними опасна. Мы находили в лесу убитых волков и даже рысей. Зуг всегда утверждал, что из пращи можно убить столь крупных зверей. Ты подтвердила его правоту. Но почему только хищники?

– Я знала, что никогда не смогу принести свою добычу в пещеру. Знала, что женщинам не положено даже прикасаться к оружию. Но я хотела охотиться. Хотела хотя бы попробовать. Хищники досаждают нам, они похищают наши запасы. Я решила, что, убивая их, я принесу Клану пользу. К тому же мне не жаль было оставлять их шкуры в лесу, ведь мясо хищников не годится в пищу.

«Что ж, это она разъяснила, – подумал Бран. Она не разъяснила другое: как ей пришло в голову охотиться. Она женщина. У женщин не должно возникать подобных желаний».

– Ты знала, что метать камень в гиену с такого дальнего расстояния опасно? – осведомился он. – Вместо нее ты могла убить Брака.

Впрочем, когда Бран увидел, что зверь схватил ребенка, он был готов пустить в ход свою болу, хотя тут вероятность размозжить мальчику череп увесистым камнем была куда больше. Но мгновенная смерть лучше смерти в пасти гиены, к тому же тело мальчика осталось бы им и они погребли бы его должным образом – с соблюдением всех обрядов, сопутствующих переходу в мир духов. А если бы гиена скрылась со своей добычей, им вряд ли удалось бы найти даже обглоданные кости Брака.

– Я знала, что непременно убью гиену, – ответила Эйла.

– Ты не могла знать. Гиена была слишком далеко.

– Для меня не далеко. Мне случалось убивать зверей с такого расстояния. Я никогда не даю промаха.

– Я различил на трупе зверя следы двух камней, – заметил Бран.

– Да, я метнула два камня, – подтвердила Эйла. – Я делаю так с тех пор, как на меня набросилась рысь.

– На тебя набросилась рысь? – Бран не скрывал, что это его поразило.

– Да, – кивнула Эйла и рассказала о своем столкновении с гигантской кошкой.

– С какого же расстояния ты попадаешь в цель? – спросил Бран. – Нет, не говори. Лучше покажи нам. Праща с тобой?

Эйла кивнула и поднялась. Все направились к дальнему концу поляны, туда, где среди камней петлял маленький ручеек. Эйла подняла с земли несколько камешков подходящего размера и формы. Круглые летели дальше и точнее попадали в цель, зато камешки с зазубренными краями поражали добычу наповал.

– Я попаду вон в ту маленькую белую скалу за валуном, – показала Эйла.

Бран кивнул. Это расстояние примерно в полтора раза превышало то, на которое мог метнуть камень самый лучший охотник. Эйла тщательно прицелилась и один за другим выпустила из пращи два камня. Зуг направился к скале, чтобы проверить меткость Эйлы.

– На белом камне две отметины. Она попала в цель оба раза, – оповестил он, вернувшись. Взгляд его светился от изумления и гордости.

«Конечно, она женщина, – думал старый охотник, – и ей не положено даже прикасаться к праще; законы Клана строги и незыблемы. Но, как бы там ни было, она владеет оружием мастерски». Хотя он не знал, что Эйла училась у него, иметь такого ученика – честь. Он и сам не прочь у нее поучиться, перенять прием, которым она метает два камня один за другим. Истинным наставником можно счесть лишь того, кто воспитал учеников, превзошедших его в искусстве. Эйла его превзошла.

Тем временем Бран заметил в траве какое-то шевеление.

– Эйла! – окликнул он. – Вон кролик! Убей его!

Она взглянула туда, куда он указывал, и увидела маленького зверька, торопливыми скачками пересекавшего поляну. В мгновение ока она уложила его на месте. Других доказательств ее меткости не потребовалось.

Бран устремил на девочку изучающий взгляд. «В ловкости ей не откажешь», – признал он про себя. Конечно, подобное пренебрежение древними законами непростительно. Но, прежде всего, Бран неизменно думал об интересах Клана, о его безопасности, спокойствии и благоденствии. У него мелькнула мысль, что Клану не повредит лишняя добытчица. «Нет, это невозможно, – тут же одернул он себя. – Даже думать об этом кощунственно».

Креба меткость Эйлы не восхитила, а расстроила. Если у него еще оставались робкие сомнения, Эйла уничтожила их. Теперь он видел сам: она опытная охотница.

– Скажи, как ты осмелилась впервые взять пращу? – спросил он, бросив на девочку тяжелый, суровый взгляд.

Эйла растерянно покачала головой и потупилась:

– Не знаю. – Никогда еще сознание того, что она огорчила Креба, не причиняло ей такой боли.