Радуга над Теокалли (СИ) - Свидерская Маргарита Игоревна (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
– Я обещаю, что бы ни случилось, ты всегда будешь в моем сердце, Иш-Чель. И я сделаю всё, чтобы вернуться назад.
Ласковые руки гладили её по плечам, отдавали тепло и нежность, а горечь от приближающейся разлуки делала эти ощущения ещё более острыми и желанными. Иш-Чель готова была простоять с ним вечность. Она каждой клеточкой тела ощущала его любовь. И с диким, первобытным ужасом осознавала: если с Амантланом что-то случится, в её жизни никогда не появится мужчина, способный так любить. А без этой безграничной любви и доверия ей не выжить. Она знала, что окажется в пустыне без огненного вихря чувств, которые рождал его мимолётный взгляд. Равновесие, длившееся эти месяцы, не могло быть вечным, но построенное на любви и уважении, оно выдерживало житейские бури и только крепло. Иш-Чель не хотела потом собирать его осколки и хоронить то, что так долго строила.
– Ты не сможешь разлюбить меня так быстро… Я вернусь и снова докажу свою любовь…
После этих слов он со страстью увлёк её в мир, принадлежащий только им. Солнце ещё не встало, когда он покинул спящую жену и ушёл в казармы к ягуарам.
Всю дорогу он изнурял и воинов и себя быстрым темпом. Постоянно находился с людьми, только бы не оставаться один на один с тяжёлыми мыслями о последствиях, которыми грозил закончиться поход.
Сколько его людей не вернётся?
Об этом было даже страшно думать…
А бессмысленность их гибели тяжким бременем ложилась на сердце, и сжимала его жёсткой хваткой ягуаровой пасти, едва Амантлан встречал довольный и горделивый взгляд какого-нибудь юнца, отправившегося завоёвывать славу и почести, как он много лет назад. Обычно из новобранцев в жестокой сече не выживал никто.
Жрецы на привалах сновали между кострами и своими призывами поддерживали воодушевление воинов, разжигая в них огонь фанатизма.
Скоро Амантлан не мог уже без дрожи смотреть в глаза своим людям – там горел яркий огонь веры. Его люди готовы были к бою и жаждали смерти, они не задумывались, что дома их ждут такие же женщины и дети, как те, над которыми уже вознеслись их тяжёлые палицы.
Они хотели убивать. Они жаждали крови… Тёплой. Липкой. Тягучей. Чужой. Умыться ею, пить её и, подняв руки к небу, возносить молитвы богу Уицилопочтли, богу южной земли, богу солнца и войны…
Страх закрался в его душу и леденил кровь. Он хотел бы ощущать тот же прилив бодрости и энергии, который дарили жрецы, всегда сопровождавшие его армию, но сейчас был одинок, и это угнетало. Он словно шёл по обочине, в стороне от своих людей, объединённых общей целью. Хотя, это было и невозможно – вся огромная человеческая масса подчинялась малейшему его желанию, все распоряжения выполнялись мгновенно. Но он не мог произнести того, что было для них всех единственно правильным – приказа повернуть назад. Его бы не поняли. Одурманенные ололиуки, постоянно подбрасываемым жрецами в питье, обкуренные, его воины видели другую цель. И их она не страшила, она стала смыслом движения, которое он, Амантлан, все больше и больше ускорял.
Неотвратимость трагедии, которую он предвидел, заставляла его желать быстрого свершения. В конце пути он уже не понимал, чего хотел больше: победы или поражения. Только гордый дух победителя поддерживал в нем силы, чем еще больше распалял ненависть к собственной раздвоенности. Долг сохранить живых людей, не подвергнув сомнению непобедимость мешиков, брал над ним верх, заставляя разум и честность отступать…
На одном из привалов, позднею ночью, проверяя посты, Амантлан почувствовал присутствие своего тоналя – природный защитник от всего неведомого призывал его к себе.
Вождь немедленно пошёл на зов. Едва миновал густые кусты, как впереди раздалось шуршание, очень тихое мяуканье и появилось серебристое свечение. Невольно, впервые за двенадцать дней, Амантлан улыбнулся.
Мужчина вышел к своему покровителю: "Приветствую тебя, мой верный защитник!"
"И тебе привет, брат мой!" – услышал в голове ответ серебристого ягуара Амантлан. Он присел на корточки и протянул руку, чтобы погладить своего хранителя, ощутить мощный поток энергии.
Тот наклонил голову, доверчиво подставив загривок. Шерсть дикой кошки сияла изнутри, напоминая расплавленное серебро.
"Твои переживания волнуют меня, не думай о гибели, дорогой брат, ещё не настало твое время", - мурлыкнула дикая кошка, выгибая спину от удовольствия.
"Ты уверен?"
"Я знаю. Битва будет. Ты найдёшь выход. Мне пора. Прощай!" – и ягуар растворился, оставив вождя в полной темноте. Энергия, которую Амантлан получил от звериного брата, прогнала мрачные думы, дала человеку уверенность и спокойствие.
Сомнения, терзавшие его день и ночь, растаяли, едва пересекли условную границу земель майя- неглубокую реку, лениво катившую воды на восток – они оказались в полном окружении. Их окружили, как только передовые отряды начали переправу. Вспоминая потом поход, он часто задавал себе один и тот же вопрос, не было ли это результатом его метаний? И отбрасывал сомнения. Тогда они шли сражаться и вновь подтвердить звание непобедимых воинов, воинов страны Анауак, добыть богам пищу, чтобы мир не умер, чтобы жизнь продолжалась.
Его огромная армия шла быстрым темпом, не растягиваясь на маршруте, именно это и спасло жизнь тем немногим, что смогли выбраться из страшного ада, в который их послала вера в богов и любовь к войне. Воинственный дух, подпитываемый звериной жаждой крови, воодушевил мешиков, и они бросились на превосходящих численностью воинов майя, с отчаянностью, которая заставила усомниться последних, что они смогут легко одолеть захватчиков.
Скоро их ряды заметно поредели, но мешики бросались на противника, размахивая палицами, совершенно не чувствуя усталости. Казалось, победа может быть достигнута, но подошли свежие силы отрядов Кокомо. И вот тогда каждый воин-мешик понял, что их просто вырезают.
– Амантлан! Нас перебьют, как кроликов! – подбежал к нему Рык Ягуара, который был настолько перемазан чужой и своей кровью, что узнать можно было только голос. Он лихорадочно размахивал ножом, забыв остановиться. Он с надеждой заглядывал в глаза другу, решив, будто у всегда предусмотрительного Амантланаприпасено что-то. И оно всех спасёт.
– А ты ожидал прогулку за очередной данью?! – огрызнулся Амантлан, внимательно наблюдая, как лавина майя накатывает на его отряды, защищающие центр. То там, то здесь мелькали яркие перья воинов-орлов, но их становилось все меньше. Как ни странно, большей частью в живых оставались именно молодые воины. Это даже в какой-то мере на краткий миг позабавило вождя, но голос друга требовательно вернул его к действительности:
– Ещё немного и нас вырежут! Нужно что-то делать!
– Что?
– Как это что?! – взвинтился Рык Ягуара, который был уверен в наличии плана на спасение или победу. Но Амантлан равнодушно, как ему казалось, взирал на резню, ещё ближе придвинувшуюся к ставке.
Если бы вождь кричал, метался от одного отряда к другому, это было бы нормально, по мнению Рык Ягуара, но спокойное наблюдение за битвой не соответствовало тому образу предводителя, привычного мешикам.
А их вождь и не был с ними.
Да, он стоял среди них, но смотрел в небо над битвой.
Его поглотило происходящее там.
Весь небосклон заполонили лесные звери и птицы, невозможно было определить, кто и на чьей стороне выступает. Почему они набрасываются друг на друга и рвут в остервенении на части, если в живой природе могли никогда и не встретиться…
Вот огромный Кайман подвергся атаке маленького быстрокрылого Колибри, и явно терпел от него поражение – один глаз грозного хозяина рек птица выклевала, и только везение спасало неповоротливое чудовище от полной потери зрения. Но Колибрине отступал, и казалось не один, а много пернатых напали разом – удары острым клювом сыпались не только на голову Каймана, и вот уже фонтаны крови заливали зверя, внезапно превратившегося в жалкого калеку, растерявшего силы. И огромное животное проиграло, в последний раз злобно вхолостую клацнув челюстями. Тут же в передних рядах Амантлан увидел, как схватился за голову и упал на колени огромный мешик-орёл, белоснежные перья окрасились алыми фонтанами крови. Слетела и покатилась под ноги рядом сражающимся маска хозяина неба. Погибший воин носил имя Клык Каймана…
