Еретик - Корнуэлл Бернард (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Вы нас не видели, — сказал он недужным, и Женевьева повторила эти слова на местном языке.
Они двинулись дальше на запад и, выбравшись из тумана, продолжали держаться деревьев, пока лес не кончился, уступив место голому каменистому склону. Беглецы начали карабкаться вверх, прячась за валунами или в расщелинах. В долине туман уже рассеялся. Сначала показалась крыша аббатской церкви, потом остальные крыши, а спустя немного времени открылся весь монастырь. Но к тому времени Томас и Женевьева уже добрались до вершины и повернули на юг. Если идти на запад, дорога привела бы их в долину реки Жер, где деревушки располагались одна за другой, к югу же расстилалась почти безлюдная пустошь.
В полдень беглецы остановились передохнуть.
— У нас нет еды, — заметил Томас.
— Значит, мы пойдем голодными, — отозвалась Женевьева и улыбнулась. — Это не страшно. А куда мы пойдем?:
— В Кастийон-д'Арбизон, — ответил Томас.
— Вернуться туда? — удивилась девушка. — Они же нас прогнали. С чего бы им принимать нас обратно?
— С того, что мы им нужны, — сказал Томас.
Разумеется, полной уверенности в этом у него не было, но из того, что говорил Планшару Вексий, он узнал, что часть гарнизона перешла на сторону графа Бера, и догадывался, что эту группу наверняка возглавлял Робби. Он не мог представить себе, чтобы сэр Гийом нарушил свою клятву верности графу Нортгемптону, а Робби, с тех пор как покинул Шотландию, не связывал себя никакими обязательствами. Томас решил, что в Кастийон-д'Арбизоне остались люди, которых он привел с собой из Кале. Англичане. Поэтому Томас решил пойти в Кастийон-д'Арбизон. Если замок пал, а гарнизон перебит или взят в плен, они продолжат путь на запад, пока не доберутся до английских владений.
Но сейчас следовало держать путь на юг, где росли покрывающие предгорья леса. Когда Томас снова поднял свою поклажу, из мешка вывалилась найденная в монастыре шкатулка, засунутая поверх запасных наконечников, точильного камня и тетивы. Он снова сел и поднял ларец.
— Что это? — спросила Женевьева.
— Планшар думал, что в этой шкатулке хранился Грааль, — сказал он ей, — но, может быть, она служила для отвода глаз, чтобы люди думали, будто в ней хранился Грааль.
Он стал разглядывать выцветшую надпись. При солнечном свете ярче проступили буквы, и стало видно, что надпись была сделана красным, а там, где она стерлась, на дереве все равно остались ее следы. Внутри шкатулки сохранился еще один отпечаток: кружок пыли, въевшейся в дерево, как будто там долго что-то лежало. Две железные петли стали хрупкими от ржавчины, а дерево настолько иссохло, что казалось невесомым.
— Она настоящая? — спросила Женевьева.
— Настоящая, — сказал Томас, — но хранился ли там Грааль, я не знаю.
При этом он невольно подумал, как часто уже произносил эти слова, когда речь заходила о Граале.
Впрочем, теперь он знал немного больше. Он знал, что в прошлом столетии, когда французское войско, предприняв Крестовый поход, вторглось на юг искоренять ересь огнем и мечом, семеро темных паладинов бежали из Астарака. Но их словам, они спасали некое сокровище и поклялись его хранить, но теперь, после стольких лет еретическую веру сохранил лишь Ги Вексий. Действительно ли отец Томаса обладал Граалем, так и осталось невыясненным, но теперь стало понятно, почему Ги Вексий поехал в Хуктон и убил отца Ральфа. Точно так же, как потом он убил Планшара. Арлекин истреблял потомков темных паладинов за то, что они изменили заветам предков, и Томас точно знал, что случится с ним, если он попадет в руки своего кузена.
— Странная форма для Грааля, — заметила Женевьева.
Ларец был низеньким, квадратным, а не высоким, как для кубка.
— А кто знает, как выглядит Грааль? — откликнулся Томас, снова убирая шкатулку в мешок.
Они продолжили путь на юг. Томас постоянно оглядывался назад и по сторонам и около полудня увидел людей в темных плащах, взбиравшихся со стороны монастыря вверх по склону. Их было человек десять, и он догадался, что они хотят с вершины обозреть местность. Должно быть, Ги Вексий снова обыскал монастырь и, ничего не найдя, решил раскинуть свою сеть шире.
Томас и Женевьева прибавили шагу. Ближе к вечеру впереди показалась та каменная россыпь, где была ранена Женевьева. До леса было уже недалеко, но Томас продолжал оглядываться, опасаясь, что дюжина дозорных может появиться в любой момент.
Вместо этого с востока показался новый отряд. Еще двенадцать всадников, колонной по трое, поднимались по тропе, ведущей через хребет. Перебежав открытую лужайку, Томас с Женевьевой нырнули в гущу деревьев за несколько мгновений до того, как эта колонна поднялась на гребень.
Беглецы, переводя дух, залегли в подлеске. В то время как дюжина конных ратников, не скрываясь, ждала на вершине, другие через некоторое время появились на безлесной части склона, выполняя роль загонщиков. Они явно надеялись выгнать Томаса и Женевьеву из какой-нибудь расщелины, и лучник понял, что его кузен разгадал его планы, сообразив, что он будет пробираться в Кастийон-д'Арбизон или направится на запад к ближайшей крепости, удерживаемой англичанами. Теперь его люди прочесывали всю местность к западу от Астарака. Пока Томас следил за всадниками, на вершине к ним присоединился его кузен собственной персоной во главе двадцати новых ратников. Теперь наверху собралось более сорока вооруженных длинными мечами всадников в кольчугах и черных плащах.
— Что будем делать? — еле слышно спросила Женевьева.
— Прятаться, — коротко ответил Томас.
Стараясь не шуметь, они отползли назад, в заросли, и Томас повел ее на восток. Он решил повернуть назад, к Астараку, рассчитывая, что Ги этого не ожидает. Но, дойдя до склона и увидев расстилавшуюся внизу долину, повернул на север посмотреть, что делают преследователи.
Половина из них двинулись дальше на запад, чтобы перекрыть тропы, пересекающие соседнюю долину, а остальные во главе с Вексием скакали к лесу, чтобы как загонщики выгнать добычу из зарослей навстречу другим ратникам, которые были уже близко. Томас увидел, что некоторые из них были вооружены арбалетами.
— Пока мы в безопасности, — сказал Томас, вернувшись в расщелину, где Женевьева укрывалась.
По его расчетам, они находились в середине прочесывающей местность цепи, причем чем шире растягивались ловцы, тем реже становилась их цепь и тем легче было ускользнуть через открывшиеся бреши. Но для этого нужно переждать до утра, потому что солнце уже садилось, опускаясь в розовеющие облака.
Томас прислушивался к лесным звукам, но не слышал ничего тревожного, только царапанье звериных когтей о кору, шум вспорхнувшего голубя и вздохи ветра. Всадники в черных плащах направились на запад, но и с востока в долине были видны следы их деятельности. Там еще оставались солдаты, они подожгли приют для прокаженных и то, что осталось от многострадальной деревни, чтобы пламя выгнало из хижин всех, кто в них мог укрыться. Все небо над монастырем заволокло черным дымом. Другие солдаты копошились среди развалин замка. Томас не мог понять, что они там делают, он был слишком далеко, чтобы это разглядеть.
— Мы должны поесть, — сказал он Женевьеве.
— У нас ничего нет, — сказала она.
— Тогда поищем грибов, — предложил Томас, — и орехов. А еще нам нужна вода.
Немного дальше к югу они нашли маленький ручеек и утолили жажду, прижавшись лицами к скале, по которой тонкой струйкой стекала вода. В овраге, рядом с этим источником, Томас устроил ложе из папоротника и, убедившись, что это убежище надежно укрыто, оставил там свою спутницу, а сам отправился на поиски пищи. Он захватил лук и полдюжины стрел, причем не только для защиты, но и в надежде встретить оленя или дикую свинью. В опавшей прелой листве кое-где попадались грибы, они были маленькие, черные и сморщенные, и Томас не знал, съедобны они или ядовиты. Он продолжил путь в поисках каштанов или дичи, передвигаясь по большей части ползком и все время прислушиваясь и посматривая на вершину кряжа. Шорох листвы заставил его обернуться. Ему показалось, что среди деревьев промелькнул олень, но на землю уже ложилась тень, и он не успел хорошенько разглядеть, что это было. Наложив стрелу на тетиву, Томас прокрался к тому месту, где приметил мимолетное движение. Скорее всего, ему посчастливилось выйти на молодого оленя, ибо сейчас, в период гона, возбужденные самцы должны были бродить по лесам, вызывая соперников на бой. Он знал, что не сможет развести костер, чтобы зажарить мясо, но ему уже доводилось есть сырую печень, и сегодня вечером он счел бы такой ужин пиршеством. И тут показались оленьи рога; низко пригнувшись, лучник подвинулся, чтобы отыскать в листве цель... и в этот миг рядом в ствол дерева ударила арбалетная стрела. Олень огромными прыжками умчался прочь, Томас же, развернувшись и натянув тетиву, увидел перед собой людей с обнаженными мечами.
