Розеттский ключ - Дитрих Уильям (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
Следующий выстрел вызвал второй камнепад за нашими спинами, но это нам уже не мешало, а вот погоню Силано вполне могло задержать. Я прикинул, что мы одолели половину пути по этому извилистому ущелью, и раз арабы забрались наверх, намереваясь помешать стрельбой нашему бегству, то, вероятно, лошади остались без охраны. Забрав наших лошадей, мы отпустим на волю остальных и…
Запыхавшись от бега, мы завернули за очередной поворот и увидели, что путь нам перегородила повозка. В таких оборудованных клеткой фурах, как я не раз видел, перевозили рабов, и, вероятно, именно ее появление вблизи нашего лагеря сильно напугало лошадей. Возле нее торчал одинокий араб, направивший на нас дуло мушкета.
— Беру его на себя, — прорычал Нед, поднимая дубину.
— Нед, не стоит подставляться под пулю!
Однако моряк успел сделать всего шаг, когда просвистевший мимо нас почти со скоростью пули камень поразил лоб араба, не дав ему прицелиться. Мушкет громыхнул, но пуля пролетела мимо нас. Я оглянулся назад. Мухаммед, развязавший свой тюрбан, ловко использовал его в качестве пращи.
— Так я в детстве отгонял собак и шакалов от наших овец, — пояснил он.
Мы бросились вперед, чтобы связать ошеломленного араба и убрать повозку, Нед впереди, за ним Астиза. Однако, падая, этот бандит задел какую-то задвижку, и повернутая к нам задняя сторона клетки с грохотом отвалилась. В фургоне маячила здоровенная темная зверюга, изготовившаяся к прыжку.
— Нед! — предостерегающе заорал я.
Этой твари, похоже, даже не понадобилось отталкиваться задними лапами, она вылетела на нас словно выпущенный из катапульты снаряд. Я заметил лишь песочную гриву, разинутую пасть с белыми клыками и вываленный розовый язык. Астиза завизжала. Столкнувшиеся нос к носу Нед и лев взревели в унисон, дубинка с треском обрушилась на голову хищника, а его челюсти в тот же миг сомкнулись на левом предплечье Неда.
Моряк взвыл от боли и ярости, но в ушах у меня звучал только треск львиных ребер, ломавшихся под ударами дубинки, наносимыми с такой бешеной мощью, что лев, не разжимая, однако, челюстей, повалился на бок, увлекая за собой Неда. Человек и зверь катались по земле, напоминая пыльное меховое облако. Разъяренный моряк продолжал колотить дубинкой, не обращая внимания на раздирающие его львиные когти. Одежда на нем повисла лохмотьями, обнажив израненную плоть. Меня охватила безумная ненависть.
Мой томагавк в данном случае был не полезнее чайной ложки, но я ринулся на помощь, невольно отбросив благоразумие и осторожность.
— Итан! — как в тумане услышал я голос Астизы.
Очередной камень из пращи Мухаммеда, просвистев мимо меня, врезался в голову хищника, и лев рухнул на землю.
Вмешательство оказалось весьма своевременным, поскольку я уже собирался врукопашную сразиться со зверем, чтобы отодрать его от Неда. Мой топорик пробил лоб над львиным глазом, и тогда лев, разжав челюсти, выпустил руку Неда и, оглушительно взревев от боли, задергался всем телом и забил хвостом, взметая пыль. Астиза тоже подключилась к сражению: словно атлет, она подняла над головой тяжелый камень и швырнула его прямо на окровавленную голову зверя, разбив ему морду.
Этот удар оказался решающим. Лев вдруг вскочил и, перемахнув через доставившую его сюда повозку, бросился к выходу из ущелья. Продолжая бегство, он не преминул, как я увидел, напасть на спешивших нам навстречу с явно недружелюбными намерениями арабов Нажака. Пронзительно завизжав при виде такой переориентации их собственного тайного оружия, бандиты развернулись и бросились наутек. Окровавленный лев свалил одного из них, чуть помедлив, разодрал ему горло, потом разделался с остальными и устремился к вольным склонам окрестных холмов.
Дико заржали перепуганные лошади.
Наши сердца тоже колотились со страшной силой, мы еще не оправились от потрясения. На окровавленное лезвие моего томагавка налипли волоски львиной шерсти. Астиза, задыхаясь от пережитого ужаса, склонилась к земле. Как ни удивительно, но все мы, за исключением Неда, не получили ни единой царапины. Опустившись на колени возле могучего моряка, я попал в такую зловонную атмосферу звериной мочи и крови, что слова застряли у меня в горле. Схватка Неда со львом стала для меня примером непревзойденной храбрости.
— Нед, Нед! Нам пора двигаться дальше! — наконец прохрипел я. — Силано скоро бросится в погоню, но я полагаю, что лев очистил для нас путь к свободе.
— Боюсь, нам не по пути, мистер, — с трудом процедил Нед сквозь сжатые челюсти.
Все его тело поблескивало живой алой кровью, словно у запоротого плетью человека. Мухаммед бинтовал ему руку тканью своего тюрбана, но в данном случае любые повязки были бесполезны. Рана выглядела так, будто плоть искромсали какие-то гигантские ножницы.
— Мы понесем тебя!
Он рассмеялся или, скорее, фыркнул, с присвистом выпустив воздух через стиснутые зубы, в его широко открытых глазах светилось знание собственной обреченности.
— Разве что с дьявольской помощью.
Так или иначе, мы попытались его поднять, но он взвыл от боли и отпихнул нас.
— Бросьте, мы все понимаем, что мне не суждено вернуться в Англию! — проворчал он, не замечая скатывающихся по грязным щекам слез. — Он задрал меня до самых ребер, нога у меня то ли вывихнута, то ли сломана, а вешу я больше короля Георга вместе с его коронационной каретой. Бегите, летите на всех парусах, тогда хоть я не зазря тут сдохну.
Его сжимающие дубину пальцы совсем побелели.
— Нет, Нед, будь я проклят, если брошу тебя! Да еще после такого подвига!
— И умрешь, если не бросишь, а ваша драгоценная книга окажется в руках безумного графа и его кровожадного громилы. Может, хоть Люцифер мне поможет с толком истратить остаток отпущенной жизни! Я переберусь вон за ту кучу камней и задержу этих негодяев.
— Но они же пристрелят тебя!
— И поступят милосердно, мистер! Милосердно. — Он поморщился. — Я как чувствовал, что не видать мне больше Англии, если пойду с тобой. Но это было чертовски интересно, Итан Гейдж. Я еще не встречал таких потрясающих американцев и хитроумных картежников.
Как же так получается, что злейшие враги порой становятся лучшими друзьями?
— Нед…
— Бегите же, гром и молния! Бегите, а если сыщешь мою матушку, то передай ей мою долю от нашего золотишка.— Отвернувшись от нас, он с трудом поднялся, сначала на колени, а потом на ноги, и, истекая кровью, побрел назад. — О господи, как же хочется пить.
Я стоял в оцепенении, но Мухаммед дернул меня за руку.
— Эфенди, нам надо уходить. Скорей!
И мы побежали. Гордиться тут, конечно, нечем, но если бы мы остались сражаться с вооруженными французами, то наверняка бы все погибли, а ради чего? Поэтому мы пронеслись мимо валявшегося возле повозки араба, перескочили через труп с разорванным горлом и, задыхаясь от бега, устремились вперед по наклонному дну ущелья, все еще опасаясь, что за каждым новым поворотом нас может ожидать разъяренный хищник. Но лев исчез. На выходе из ущелья эхо донесло до нас вопль, полный невыносимой боли. Нед еще старался выиграть для нас время, даже ценой собственных мучений.
Лошади были привязаны там же, где мы оставили их вчера; они беспокойно били копытами и пронзительно ржали. Мы выбрали себе трех лучших скакунов, а остальных взяли за поводья и поскакали во весь опор по той же дороге, что привела нас сюда. В ущелье началась стрельба, но мы уже успели отъехать на безопасное расстояние.
Забравшись на вершину холма, мы оглянулись назад. Банда Силано, выбежав из ущелья, продолжила погоню, но эти бегуны заметно выдохлись. Расстояние между нами неуклонно увеличивалось. Сознавая, что нам не справиться с целым табуном лошадей, мы оставили себе по одной запасной, а остальных отпустили на волю. Правда, на их поимку нашим преследователям тоже понадобится время.
Вскоре, печальные и совершенно измотанные, мы повернули на север в сторону Акры.
На закате впереди показалась та полуразрушенная крепость, где мы заночевали по дороге в Город Призраков. На мой взгляд, нам лучше бы уехать подальше, но, проведя бессонную ночь в поисках книги и изрядно вымотавшись за время бегства из ущелья, мы с Мухаммедом едва не падали с седел. Астиза чувствовала себя немногим лучше. Будучи игроком, я сделал ставку на то, что Силано и Нажак не смогут быстро вернуть своих лошадей. Поэтому мы решили устроить короткую передышку и, глядя, как багровеют в закатном зареве камни замка, подкрепились скудными запасами хлеба и фиников, найденными в седельных сумках. Костер развести мы побоялись.
