Жан Оторва с Малахова кургана - Буссенар Луи Анри (книги без регистрации .txt) 📗

Именно так русские атаковали на Черной речке, где, впрочем, потерпели поражение, а бой этот остался в истории как сражение шестнадцатого августа 1855 года у Трактира или, точнее, на Трактирном мосту.

Название мосту дали союзники из-за расположенной по соседству харчевни или, по-русски, трактира. Поскольку это знаменитое сражение было последним перед генеральным штурмом, будет нелишним описать его в общих чертах.

Три французские дивизии стояли лагерем на левом берегу Черной речки, занимая Федюхины высоты. Справа были позиции дивизии Фоше, слева — дивизии Каму, а сзади — дивизии Эрбийона.

Справа от дивизии Фоше находилась небольшая сардинская армия, надежная и боеспособная.

Французские силы составляли восемнадцать тысяч штыков и сорок восемь орудий, сардинские — девять тысяч человек и тридцать шесть полевых орудий, то есть всего двадцать семь тысяч человек [266] и восемьдесят четыре ствола.

Черная речка летом сильно мелеет. Почти всюду ее можно перейти вброд, и она не была серьезной преградой. Зато канал, проходивший сзади параллельно речке и представлявший собой неширокий, но глубокий ров, служил прекрасным прикрытием франко-сардинским соединениям.

Пятнадцатого августа, вечером, князь Горчаков дал приказ к выступлению своим войскам, стоявшим лагерем на Макензиевых горах. Этим именем называли плато, господствовавшее над дорогой Балаклава — Бахчисарай и над верхним течением Черной речки. Отсюда до Трактирного моста было не больше семи километров.

Русские войска включали в себя шесть пехотных дивизий, семьдесят четыре эскадрона кавалерии, тридцать шесть казачьих сотен и большое количество артиллерии — более трехсот орудий. Общее число этих сил составляло внушительную цифру — семьдесят тысяч человек [267].

На счастье франко-сардинских соединений, атака русских затянулась. Будь она стремительней, наши силы потерпели бы поражение. За исключением боковых дозорных и кавалерийского авангарда, вся русская армия, построившись в одну колонну, двигалась по дороге, пересекающей Черную речку по Трактирному мосту.

Хотя расстояние, которое следовало преодолеть русским, было совсем коротким, марш, то и дело прерываемый пальбой, длился всю ночь.

Еще не рассвело, когда патруль егерей поднял тревогу во французском лагере. В то же время сардинские берсальеры [268], засевшие в укрытиях, открыли огонь.

Операция стала разворачиваться в полной темноте, казавшейся особенно плотной из-за густого тумана, который поднялся над болотами по берегам Черной речки. Русские сошли с дороги, медленно заняли свои позиции и упустили тем самым момент внезапности.

Наконец солнце разогнало туман, и взгляду предстало зрелище, примечательное со всех точек зрения, зрелище, напоминавшее эпическую битву при Балаклаве, но исполненное еще большего величия и напряжения.

Главный удар был нацелен на Трактирный мост, который защищали сто пятьдесят французов. Они энергично оборонялись, а затем в образцовом порядке отступили за акведук, прикрываемые с флангов стрелками дивизии Фоше.

Русские, на которых обрушилась страшная ружейная пальба, держались хорошо и бились с энергией отчаяния, но несли при этом большие потери. Однако огонь усиливался, и две русские пехотные дивизии остановились в нерешительности, закружились вихрем и беспорядочно кинулись назад к реке, где многие солдаты утонули.

В центре численное превосходство было на стороне русских, и это вначале обеспечило им успех. Демонстрируя великолепное презрение к смерти, они перешли вброд Черную речку и устремились к Федюхиным высотам, обороняемым французами. Движение наступающих застопорил отводной канал. Но русские несли с собой перекидные мостики. Установив их концы на одном берегу, они опустили их на другой и под градом пуль и картечи ринулись вперед. Презирая опасность, раны, смерть, славяне прыгали на узкие мостки и взбегали на береговой откос с бесстрашием, вызывавшим у французов крики восхищения.

Положение последних могло бы стать критическим, если бы и справа и слева не подошли подкрепления. Дело тотчас приняло иной оборот. Навесной огонь всех орудий, штыковая атака зуавов и турок отбросили русских к предмостному укреплению, которое сумела захватить бригада Файи.

Было семь часов, а сражение продолжалось уже два с половиной часа. В какой-то миг наступило затишье, и русские воспользовались этим, чтобы сконцентрировать свои силы в компактные соединения, после чего снова устремились к предмостному укреплению, продвигаясь вперед под ураганным огнем.

Ничто не могло остановить эту движущуюся стену. Французов, не успевших соорудить укрепления в начале моста, смели. Их первая линия, слишком малочисленная, была прорвана. Во второй раз русские подняли свои перекидные мостки и опустили их над каналом. Они преодолели его несмотря ни на что и снова принялись карабкаться на склоны Федюхиных высот.

Неся громадные потери, они все же продвигались вперед. Встречный огонь усилился, но порыв этих людей, презирающих смерть, было не остановить. Вдруг над французскими позициями раздался страшный крик:

— В штыки!

Русские преодолели уже треть склона. Три бригады, двенадцать тысяч человек из лучших частей французской армии, потоком спускались по склонам им навстречу. Рукопашная длилась около двадцати минут. Успех снова оказался на стороне французов, в яростном порыве они возместили нехватку бойцов. Скорость их движения удвоилась крутизной склонов, штыковая атака была неотразима.

Русских резали, кололи, кромсали, и они начали отступать, поначалу медленно. Но стоило им дрогнуть, и натиск сверху усилился во сто крат.

Теперь французы, опрометью мчавшиеся по склону вниз, не могли остановиться. Отступление русских превратилось в беспорядочное бегство. Они скатывались, падали в канал и в Черную речку, многие утонули. Артиллерия довершила навесным огнем разгром русских, которые потеряли четырех генералов, десять полковников и половину офицеров [269].

Это памятное утро стоило России восьми тысяч человек из отборных частей, в то время как французы, занимавшие более выгодные позиции, потеряли всего тысячу восемьсот человек. Потери сардинцев составили пятьсот человек.

Защитники Севастополя понесли тяжелые потери, оказавшиеся в конечном счете бесполезными, ибо даже победа на Трактирном мосту не спасла бы осажденный город. Русские лишь продемонстрировали еще раз горячий патриотизм и воинскую доблесть своих бесстрашных солдат, которых ничто не могло сломить.

Так или иначе сражение на Трактирном мосту преподнесло чрезвычайно болезненный сюрприз англо-французам, которые не подозревали, что у неприятеля еще столько энергии и сил, и полагали, что он окончательно деморализован. На самом деле это были последние конвульсии гиганта, перед тем как рухнуть, но эти конвульсии показали, что агония будет страшной. И Пелисье решил, прибегнув к сильным средствам, ускорить развязку.

А сильные средства старого рубаки — это зверская, безжалостная бомбардировка, которая сметает все с лица земли и готовит генеральный штурм по всей линии силами всей осаждающей армии. Железное и огненное кольцо сжимало и душило несчастный город. Сто километров параллельных траншей тянулись от Карантинной бухты до Килен-балки. Двести двадцать пять километров ходов сообщения пересекали Херсонесское плато. Перед Малаховым курганом прорыли шесть линий траншей. Если их растянуть в одну линию, она составила бы двадцать пять километров.

От первых извилин этой шестой линии до исходящего угла русского бастиона оставалось не больше пятидесяти метров.

Это незначительное расстояние, однако, казалось штабу слишком большим. Чтобы избежать в штурмовых колоннах чересчур жестоких потерь, решили сократить его вдвое. Таким образом, атакующий сможет рывком достигнуть пролома.