Нострадамус - Зевако Мишель (онлайн книга без .TXT) 📗
Екатерина задыхалась,
— Значит, как вы сказали, — еле выговорила она, — через час кто-то объявит об этом королю?
— Через полчаса, мадам, — холодно возразил Боревер, взглянув на стенные часы.
— Вы можете помешать этому неизвестному явиться в Лувр?
— Да, мадам. Только я и могу сделать это. Но я займусь этим только в том случае, если вы поклянетесь озаботиться тем, чтобы моей жизни ничто не угрожало.
Екатерина вздохнула. Ей было очень трудно сдерживаться, так хотелось наброситься на этого наглеца, обрушить на него свою ненависть. Да, никогда еще ненависть такой силы не переполняла ее душу.
— Хорошо, — сделав над собой огромное усилие, пообещала она. — Я позабочусь о том, чтобы ничто не угрожало вашей жизни. Клянусь.
Боревер поклонился и сказал:
— Мадам, извольте вывести меня из Лувра, если хотите, чтобы я поспел вовремя.
— Пойдемте, — поторопилась ответить Екатерина.
III. На этот раз удалось!
Екатерина проводила молодого человека до пробитого в стене отверстия, служившего дверью в той части дворца, где еще шли ремонтные работы. По дороге они не встретили ни одной живой души. Королева сама открыла дверь. Секунды спустя Боревер был уже на улице. Екатерина прислонилась к стене, чтобы не упасть. Рядом с ней ниоткуда возникла тень.
— Следи за ним! — прошептала она. — Не спускай с него глаз! И помни: ты жизнью отвечаешь за то, чтобы я узнала, где он прячется!
Лагард удалился. Екатерина медленно пошла назад, поднялась по лестнице, миновала галерею, где толпились придворные, где раздавались крики, где, размахивая руками, вопили во весь голос.
— Нет, он же все-таки прошел по доскам через ров!
— Он в Лувре, это точно!
— Он здесь был!
Екатерина подошла к великому прево. Он был бледен.
Она повторила:
— Он здесь был.
— Мадам… — заикаясь, пробормотал Роншероль. — Мадам… О, вы что-то знаете! Мадам, я отдал бы жизнь за то, чтобы узнать то, что знаете вы!
— Завтра утром Лагард скажет вам, где скрывается этот человек.
В шесть часов утра хозяйка «Угря под камнем», уже умытая и принаряженная, в полном соответствии с выработавшейся в последние дни привычкой, приоткрыла дверь комнатушки, в которой Руаяль де Боревер провел остаток ночи. Оказалось, что молодой человек, не раздеваясь, бросился на узкую кушетку и, видимо, сразу же погрузился в глубокий сон, потому что свеча, которую она ему оставила, догорала на столе. Мирта, просунув голову в проем двери, смотрела на юношу, стараясь не выдать своего присутствия ни жестом, ни вздохом, чтобы не разбудить его. Ее взгляд светился нежностью, а грудь вздымалась, может быть, чуть быстрее, чем обычно.
«Если бы он только захотел, — думала девушка. — Мы ведь знаем друг друга с детства. Его растила моя собственная мать Мирто. Мы играли вместе. Он защищал меня, когда на меня нападали другие дети. А когда он уезжал, похожий на бравого капитана, верхом на своем боевом коне, когда он уезжал, он поцеловал меня и сказал: „Я очень тебя люблю, моя малышка Мирта!“ А я ему ничего не ответила. Но, когда его уже не стало видно, расплакалась… Как часто я думала о нем, вспоминала его! Я не могла ему сказать: „Я очень люблю вас!“, но я его любила… Любить его! Ах, если бы он захотел! Но он никогда не захочет, а я… я никогда не скажу ему: „Хотите, мы соединим наши судьбы?“…
Мирта вздохнула и потрясла своей золотистой головкой, словно хотела разогнать сожаления, подобно тому, как ветер высушивает и уносит с собой цветы с кустов… Потом тихонько прикрыла дверь.
Девушка выглянула в окно и бросила взгляд сначала направо, потом налево: тоже привычное утреннее дело — посмотреть на соседние, еще спящие дома. Но на этот раз она отпрянула от окна и торопливо опустила подъемные рамы. Она дрожала. Она стала страшно бледной.
— Что нужно этим людям?
Сквозь толстые круглые стеклышки она наблюдала за ними. Их было пятеро, и, казалось, они внимательно изучают дом, в котором находился трактир. Среди них был человек, которого Мирта узнала мгновенно: великий прево!
— Что им нужно? Чего они хотят? Ради чего, ради кого они здесь? О-о, они пришли за ним! За ним!
В этот момент подошли еще трое и молча присоединились к первой пятерке.
— Господин де Лагард! — прошептала Мирта. — Чего же они хотят? Боже, да они ведь ждут подкрепления, их слишком мало, чтобы напасть!
Она, наполовину обезумев, заметалась по комнате. А когда снова посмотрела в окно, на улице стояли уже десять человек. Все с оружием. Она побежала туда, где спал Руаяль. Но у самой двери остановилась.
«Пусть поспит, бедняжка, — подумала девушка с нежностью. — Может быть, это его последний в жизни сон… Разбужу его, когда придет время. Господи! И — никого в трактире, никого, кто мог бы встать рядом с ним и обнажить шпагу! Всемогущая Пресвятая Дева! У меня есть сбережения: тридцать тысяч ливров я схоронила в погребе в надежде, что когда-нибудь он, может быть, решится… Я обещаю вам шитое золотом платье, а вашей кузине в соборе Нотр-Дам — золотую корону, я отдам треть своего состояния — десять тысяч ливров, только спасите его!»
Она снова подбежала к окну: их стало пятнадцать, теперь Роншероль спокойно и уверенно раздавал приказы. Мирта скатилась по лестнице, бросилась в общий зал: на первом этаже было два окна, оба, как тогда было принято, снабженные прочными решетками. Дверь тоже была прочной, укрепленной толстыми железными брусьями.
«Этого хватит примерно на час», — решила про себя девушка.
Она огляделась в ужасе.
— Будем защищаться! — громко сказала она. Деревянная лестница была расположена в глубине зала, в его левом углу. Люк, через который спускались в подвал, — в правом. Мирта подняла крышку люка и поставила ее стоймя. Снова огляделась. В зале было полным-полно скамей, столов, табуретов, у стен стояли два сундука, большой буфет. Прежде всего она сдвинула с места буфет. Потом подтащила к нему один из сундуков. В обычное время ей вряд ли удалось бы сделать это, но сейчас казалось, что они ничего не весят.
— А теперь — оружие!
Рядом с открытым люком (линия отступления) она положила два топора для рубки дров, все, какие попались ей в руки, кухонные ножи, секачи, две гири для взвешивания зерна.
Когда Мирта закончила все эти разнообразные приготовления к обороне, она поднялась наверх. И жадно посмотрела на улицу: их по-прежнему было пятнадцать. Но было ясно, что они все еще ждут подкрепления, потому что Роншероль и Лагард глаз не сводили с конца улицы. Мирта машинально взглянула на дома напротив. Все окна были закрыты, хотя уже давно рассвело. Но обитатели квартала предпочитали ничего не видеть. Если бы они что-то увидели, они стали бы свидетелями… А им было очень хорошо известно, что случается с добропорядочными горожанами, если им, не дай бог, случится стать свидетелями убийства. Только одно-единственное окошко оставалось открытым. У окна неподвижно сидела и смотрела на улицу женщина с седыми волосами и бледным лицом. Мирта отступила на шаг, перекрестилась и прошептала:
— Дама без имени… Ох!
На что же смотрела Дама без имени? Если бы Мирта была чуть спокойнее, если бы она чуть повнимательнее взглянула на седую женщину, она увидела бы, что та не смотрит ни на ее трактир, ни на улицу, нет, светлые глаза незнакомки были устремлены на двух мужчин, стоявших почти напротив, и глаза эти будто проклинали… Она смотрела только на них и видела только их. Этих двух мужчин. Маршала и великого прево. Жака д'Альбона де Сент-Андре и Гаэтана де Роншероля.
Итак, Мирта отступила от окна и… наткнулась на какой-то мешок, опрокинула его. Сначала она обозлилась, что-то проворчала, видимо, ругая себя за неловкость. Но потом, пристально поглядев на мешок, улыбнулась: какая-то светлая мысль, совершенно очевидно, пришла девушке в голову. В углу коридорчика стояла большая мельница для специй. Схватить мешок и высыпать половину его содержимого в жерло мельницы оказалось делом нескольких секунд. Мирта принялась молоть с бешеной скоростью, вращая ручку мельницы так быстро, словно от этого зависела вся ее жизнь. Когда дело было закончено, она высыпала получившийся порошок в ящик и снова наполнила мельницу, которая ответила на то, как Мирта рванула ручку, глухим скрежетом.
