Бешеный Лис - Красницкий Евгений Сергеевич (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

Роська согласно кивнул, немного помолчал, раздумывая, и неуверенно поинтересовался:

– А как их вставлять-то?

– Ну вот послал бы я тебя привести этих ребят ко мне и сказал бы так: «Особо не скромничай, минимум десять человек». Это значит, что меньше десяти приводить нельзя. Чуть больше можно, а меньше – нет. Как бы границу прочертил. Или наоборот: «Особо не жадничай, максимум пятнадцать человек». Это значит…

– Не больше пятнадцати! – радостно подхватил Роська. – Чуть меньше можно, но не больше.

– Правильно, – похвалил Мишка крестника. – А теперь придумай что-нибудь сам с этими словами.

– Ну, это…

Лицо Роськи исказилось от напряженной работы мысли. Он поскреб в затылке, не помогло. Поерзал – тот же результат. В конце концов предложил:

– А может, ну его?

– Давай-давай, мозгам тоже упражнения нужны, как и телу.

Роська напрягся и выдал:

– Это… Вот! А пригони-ка мне минимум десять лошадей!

– Неправильно, а значит, глупо. Выглядишь смешно. Слова «минимум» и «максимум» употребляются тогда, когда точное число назвать не можешь, а можешь только обозначить границы – самое большее или самое меньшее. Вот представь себе, что ты кормщик, как Ходок. Нужно вести ладью на веслах против течения, и хозяин спрашивает тебя: «Сколько пройдем за день?» Придумывай ответ со словом «минимум».

– Э-э… Минимум двадцать верст!

– Почти верно. Еще лучше будет: верст двадцать пять, минимум двадцать. То есть никак не меньше двадцати, но может быть, и чуть больше. Понял?

– Ага.

– Тогда давай по течению, но тут уже будет максимум.

– Верст пятьдесят, максимум шестьдесят, – отбарабанил Роська.

– Вот и ладно, потом еще попрактикуемся.

Некоторое время Роська сидел тихо, что-то бормоча себе под нос, наверно, тренировался, потом снова повернулся к Мишке:

– Минь, а сколько их всего?

– Кого?

– Ну, слов научных.

– А ты сколько всего слов знаешь?

– А… Да кто ж их считал?

– Ты знаешь, скорее всего, около тысячи слов.

– Сколько?

– Около тысячи. Хотя ты на ладье во многих местах бывал, много видел, с разными людьми общался. Может быть, и полторы тысячи.

– Ого!

Роська явно был ошарашен «оцифровкой» собственной эрудиции.

– А если еще столько же научных слов узнаешь и поймешь, – добавил Мишка, – то станешь мудрецом, все тебя уважать будут, за советом приходить, и будешь ты лысым, беззубым и с седой бородой.

– А лысым-то чего? – возмутился Роська.

– А мыслям в голове тесно будет, они изнутри волосы и повыталкивают.

– Да ну тебя.

Роська еще немного помолчал, но долго дуться не смог.

– Минь, а ты сколько слов знаешь?

– Тысяч пять.

«А не свистите, сэр?»

– Пять?

– Это все по большей части книжные слова, они в простых разговорах редко звучат, как тот самый максимум… Слушай, Роська, а ты читать умеешь?

– Ходок учил.

«Ну и повезло тебе, парень, далеко, далеко не всякому мальчишке, попавшему в рабство, попадается такой Ходок, ох не всякому!»

– Останови-ка.

Мишка, не вылезая из остановившихся саней, концом костыля крупно написал на снегу: «Ростислав».

– Прочти-ка.

Роська некоторое время напряженно смотрел на надпись, потом расплылся в улыбке.

– Ну себя-то я знаю!

– Хорошо, тогда это.

На снегу появилось слово «Ратное».

– Рцы, Аз – Ра. Твердо, Наш… Твердо, Наш… Твердо, Наш… не выходит, Минь.

– В первом слоге три буквы.

Мишка разделил слово вертикальной чертой.

– Попробуй теперь.

– Рцы, Аз – Ра. И еще Твердо – рат. Наш, Он – но. Ратно… Есть… Ратное!

– А теперь напиши сам: «Рыжуха».

«Рцы» Роська вывел уверенно, но над следующей буквой впал в задумчивость. Почесал в затылке, потоптался, глянул на Мишку и нацарапал наконец «И». Дальше все продолжалось в том же духе. Результатом примерно трехминутных усилий стала корявая, составленная из кривых и разнокалиберных букв надпись: «Рищуха».

– Две ошибки, – подвел итог Мишка.

– Где?

– Здесь. Вместо «Еры» написано «И», а вместо «Живете» – «Шта». Вообще-то не так плохо, как я ожидал. Грамоту ты знаешь, только практики мало было. Надо побольше читать и писать.

– Где ж мне?..

– Как вернемся, дам тебе Псалтырь. Давай садись, поехали. Так вот, дам тебе Псалтырь. Каждый день будешь заучивать один стих. А вечером будешь у меня на глазах по памяти его записывать. Покопайся в дровах, набери бересты. Знаешь, как с ней обращаться?

– Знаю.

– Вот и будешь писать. И как только наберем ребят в твой десяток, сразу же начнешь учить их грамоте.

– Я?

– А кто же?

– Так я же… – Было невооруженным глазом видно, что Роська ожидал чего угодно, но только не этого. – Ты же сам сказал, что в лошади две ошибки, и Ратное я сам не смог…

– Самый лучший способ научиться чему-нибудь – учить того, кто знает это еще хуже тебя. – Мишка изобразил на лице ободряющую улыбку. – Ребята твои будут совсем неграмотными, так что ты, по сравнению с ними, ученый муж.

– Да какой я ученый… – Роська безнадежно махнул рукой.

– Петька своих тоже будет грамоте учить. Твои должны выучиться быстрее и лучше.

– Так он в монастыре учился, за большие деньги!

– Хватит препираться, будешь учить! – приказал Мишка командным тоном. – Теперь проверим счет.

– Ну это я знаю! – Роська заметно приободрился, видимо, в этой «научной дисциплине» он чувствовал себя увереннее.

– Знаешь? Ну что ж, проверим. Три и два?

– Пять!

– Шесть и три?

– Девять!

– Семь и восемь?

– Пятнадцать!

– От шестнадцати отнять девять?

– Семь!

– Гм, двадцать семь и тридцать шесть?

– Э… Шестьдесят три!

– Однако! Сколько не хватает до сотни?

– Тридцать семь!

– Очень прилично, даже не ожидал. – Мишка действительно был приятно удивлен. – А умножать можешь?

– Если не много.

– Три по три?

– Девять.

– Два по семь?

– Четырнадцать.

– Четыре по восемь?

– Э… Тридцать… тридцать два.

– Семь по восемь?

– Семь по восемь… не помню.

– Все равно очень хорошо! – искренне похвалил Мишка крестника. – Тоже Ходок учил?

– Ха! Пока весь товар на ладью погрузишь, да пересчитаешь, да не сойдется, да снова пересчитаешь, а потом выгружать, да не все, и новое грузить, и опять считать…

– Понятно-понятно, – прервал Мишка бойкую скороговорку. – По счету у тебя знаний примерно половина от Петькиных, по чтению, пожалуй, десятая часть, по письму… считай, сотая. Придется догнать… и перегнать.

– Да он же в монастыре!..

– Помню: за деньги. Нет денег – бери умом и старанием. Я помогу. Запомни: твои ребята должны выучиться быстрее и лучше Петькиных. Тогда тебе и морду ему бить не придется. Понял?

– Не-а, не получится…

– Отставить! Десятник «Младшей стражи» Василий! Слушай приказ! Приступить к обучению ратников «Младшей стражи» второго десятка по их прибытии в твое распоряжение. Обучать быстро и хорошо. Обогнать в учении ратников первого десятка. Срок – до прибытия ладьи купца Никифора!

– Минь… Ой. Слушаюсь, господин старшина! А если не выйдет?

– Значит, хреновые мы с тобой, Роська, командиры.

– А ты-то тут при чем, Минь?

– А я в «Младшей страже» при всем. Старшина. Куда денешься?

Снова шипит под полозьями снег, топочет Рыжуха, проплывают мимо деревья.

«Повезло мне с Роськой. Вернее, сначала Роське повезло с Ходоком, а я теперь пользуюсь плодами его воспитания. Наверно, любил он парнишку, возился, учил… теперь, поди, тоскует без него. Но отпускал с легкой душой – понимал, что для Роськи так лучше.

Дед, скорее всего, прав: Роська – это на всю жизнь. Смогу ли я заменить ему Ходока? Обязан. «Мы в ответе за тех, кого приручили». А Роська даже не приручился, а… и слово-то не подобрать. Сломанный костыль вот мне починил, поднялся, наверно, ни свет ни заря, а я, свинья этакая, даже не поблагодарил как следует, не до того было».