Прыжок через пропасть - Самаров Сергей Васильевич (прочитать книгу TXT) 📗
— У меня сначала возникали мысли, что под этим инкогнито скрывается мой племянник… Но Алкуин постарался доказать мне невозможность такой мистификации. Теперь я и сам вижу, что это не Хроутланд. Он всегда был жаден до славы. И непременно уже заявил бы о себе каким-нибудь подвигом. Ах, как красив этот поединок!
Поединок двух князей был и в самом деле красив и зрелищен для тех, кто хоть раз в жизни держал в руках тяжелый рыцарский меч. Тому же, кто предпочитает дубинку, он мало что говорил, ибо человек видел просто хаос бессмысленных ударов и защит, тогда как специалист оценивал их как высокое и великолепное, многим недоступное мастерство.
— И вообще мне начинает казаться, что это дерутся два славянских князя… — сказал Карл уже вполголоса.
Между тем на маленьком участке ристалища, окружив бойцов, собрались все стражники и герольды, и даже Сигурд следил за боем с завистливым восхищением. Он отлично понимал, что не сможет так же драться, окажись победителем любой из бойцов, и просчитывал возможности, как избежать схватки. План у него уже был готов, и это вселяло в Трафальбрасса уверенность и презрение к противникам. Но, чтобы план удался, Ратибору необходимо было оказаться победителем. Впрочем, Бравлина дан не так опасался. Главное, не допустить старика до мечного боя. И даже в мечном бою его можно победить, потому что Бравлин уже откровенно устал, и у него не будет времени, чтобы восстановить силы. Но Сигурду нужен Ратибор! Тогда герцог сможет красиво и эффектно отомстить за все унижения последних дней.
Впрочем, к этому все и шло. Возраст Бравлина сказывался все заметнее. Вагр начал задыхаться и уставать, тогда как его противник только наращивал темп и усилия.
— Добей его, Ратибор! Снеси ему голову… — злобно крикнул со стороны Сигурд.
— Ты не сможешь победить меня, — тихо сказал пославянски Годослав вагру.
— Я знаю. Убей Сигурда!
— Я сделаю его смешным. Пусть на него показывают пальцем.
— Лучше — убей. Он слишком злопамятен. И побереги силы.
Мечи снова скрестились, высекая искры из стали, и вдруг неожиданный боковой удар просто разрубил меч князя вагров почти посередине. Бравлин отступил назад и снял островерхий славянский шлем. Жест признающего свое поражение. Годослав поклонился противнику, вложил меч в ножны, снял металлическую рукавицу и с уважением пожал Бравлину руку.
Герольд объявил победителем рыцаря-инкогнито.
Теперь осталось только два претендента на звание победителя турнира. Стражники подвели им коней. Оруженосцы передали новые копья и щиты. Сигурд сразу обратил внимание, что на сей раз его противник взял в руки не простое копье, а тяжелую рогатину, способную пробить и щит и доспех при достаточной мощи столкновения. Ту самую рогатину, что стояла в палатке. Значит, это страшное оружие специально для него припасено…
Торжественной поступью приблизился главный герольд, чтобы дать традиционные последние указания. Внезапно герцог Трафальбрасс жестом остановил его и, в нарушение всяких правил, громко произнес:
— Я желаю до начала схватки обратиться к королю Карлу Каролингу, — и посмотрел в королевскую ложу, до которой было всего шагов десять.
Карл слышал его слова. Герольд вопросительно посмотрел на короля. Тот кивнул.
Сигурд начал говорить, не подъезжая ближе, чтобы его было видно и слышно на ближайших берфруа, где его так нелюбезно встретили сегодня, хотя только вчера провожали с восторгом.
— Ваше Королевское Величество, я благодарю вас за предоставленную мне возможность продемонстрировать силу датского оружия здесь, на турнире.
И он поклонился.
Карл тоже слегка склонил голову, не понимая, что замыслил Трафальбрасс.
— Я победил всех соперников, с которыми меня угодно было свести судьбе, и, думаю, что заслужил в свой адрес добрые слова.
— Остался последний бой, — как маршал турнира, вмешался граф Оливье. — До его окончания нет смысла говорить о том, что вы заслужили.
Оливье чувствовал, что герцог неспроста начал вести себя нетрадиционно, и пытался разгадать эту загадку, но, боясь провокации, взял огонь на себя, чтобы не поставить в неприятное положение короля.
— В том-то и беда, Ваше Королевское Величество, что я прошу вашего суда в деле чести, так как не желаю принимать участия в этом последнем поединке.
Карл даже встал. Встал и Оливье. Громкий шепот осенним ветерком прошелестел по берфруа, но сразу стих, потому что зрители боялись пропустить хоть слово Сигурда. Назревал какой-то скандал, и каждый желал знать все в подробностях. Простые люди всегда обожают наблюдать скандалы в высшем обществе, чтобы самим чувствовать лучше и выше после этих скандалов.
— Объясните… — сухо сказал Оливье.
— Ваше Величество, — словно не замечая маршала, который с ним разговаривал, продолжал Сигурд, — вы сами спрашивали меня про рыцаря-бретера, приехавшего на турнир.
Карл опять кивнул, по какой-то причине не желая разговаривать.
— Так вот, Ваше Величество, я утверждаю, что этот человек, которого все зовут князем Ратибором, на самом деле продажный наемный убийца. Вы все сами видели, с каким мастерством он владеет оружием. Убивать — его профессия, Ни один воин или рыцарь не может сравниться с ним во владении оружием. Его нанял князь Годослав, чтобы убить меня. И у меня есть тому доказательства, Ваше Величество. Король и граф переглянулись.
— Предъявите доказательства, если они у вас в самом деле есть, — потребовал Оливье. — И если ваши доказательства устроят короля, вам все равно придется провести еще один поединок, чтобы стать по праву победителем турнира. Тогда вашим соперником буду я.
Теперь уже король посмотрел на Оливье с удивлением.
Сигурд слегка поклонился, соглашаясь на последний поединок, тронул шпорами бока лошади и подъехал к самому барьеру. Один из стражников в ложе наклонился и принял из рук герцога кожаный кошелек.
— Что это? — спросил граф.
— Этим кошельком с золотом князь Годослав заплатил убийце за мою жизнь. Там вышит герб Годослава. Такие кошельки передаются только из рук в руки и не имеют хождения среди людей, не контактирующих с князем.
Король обменялся несколькими словами с графом Оливье, потом что-то спросил через плечо у своего дяди монсе-ньора Бернара и у майордома шевалье дю Ратье. Все трое утвердительно кивали.
— Откуда у вас, герцог, появился этот кошелек?
— Я предпологал, что Годослав, с которым мы накануне поссорились, пожелает мне отомстить. И присматривался ко всем участникам турнира, чтобы найти среди них возможг ного убийцу. Этот человек, назвавшийся князем Ратибором, сразу вызвал во мне подозрение. Я выбрал момент, когда в его палатке никого не было, и заглянул туда. И нашел под подушкой кошелек Годослава, полный золота.
Берфруа молчали. Молчала и королевская ложа. Все ждали продолжения.
— Рыцарь-инкогнито, приблизься… — потребовал Оливье строго.
Годослав шевельнул уздой, и его конь встал бок о бок с конем Сигурда.
— Что ты скажешь на слова обвинения? — продолжил граф допрос.
— Я скажу, что прибыл сюда именно для того, чтобы убить герцога Трафальбрасса.
Шепот удивления теперь пробежал не только по берфруа, но и по королевской ложе. Никто не ожидал такого откровенного признания.
— И не только его одного. По дороге в Хаммабург я приказал повесить датских солдат, устроивших на меня засаду, и хотел убить в поединке их начальника, командира датской королевской пехоты графа Ксарлуупа, слывущего лучшим меченосцем Дании. К сожалению, у графа оказалась очень прочная кольчуга, и я лишь распорол ему живот. И отправил его в сопровождении одного из солдат к королю Гот-фриду с объявлением войны.
Сигурд явно дрожал, слушая этот голос. Только вчера, во время ссоры с оруженосцами, этот голос звучал совсем иначе. Сейчас герцог узнал его и понял, в какое положение он попал.
— Но ты признаешь, что получил плату за убийство герцога Трафальбрасса? — настаивал Оливье.
— Нет.
Годослав снял с головы шлем, чтобы все увидели его лицо. Копна густых вьющихся волос упала на плечи. — Я, князь бодричей Годослав, признаю, что хотел убить герцога Трафальбрасса в честном поединке. Сейчас я отказываюсь от своего намерения и прошу у короля Карла Каро-линга справедливости. Этот человек не может стать противником ни одного благородного рыцаря, боящегося запятнать свою честь, скрестив оружие с вором и негодяем. Он забрался в мою палатку и украл мой кошелек с золотом, оставив меня в чужой стране без средств к существованию и без возможности поддерживать тот образ жизни, который соответствовал бы моему званию. И потому я требую посадить герцога на бревно «рекомендации», чтобы впредь другим неповадно было повторять его поступки.
