Идя сквозь огонь (СИ) - Зарвин Владимир (книги онлайн полные версии txt) 📗
Негодяи замерли, опасливо глядя на лезвие сабли. Будь их меньше числом, они бы не раздумывая пустились наутек. Но глупо было отступать, имея над врагом десятикратное превосходство в силе.
К тому же, Анфимьевна, видевшая лица насильников, наверняка бы выдала их городской страже. Посему они не могли уйти, оставив ее в живых.
Ни у кого из членов шайки при себе не было сабли, но каждый, идя на дело, захватил с собой топорик, нож или кистень. Вдесятером тати могли рассчитывать на успех.
Однако Фрол, имевший опыт уличных побоищ, не стал рисковать понапрасну. Он знал, как повести дело, чтобы не дать незнакомцу воспользоваться своим преимуществом.
— С саблей в руке каждый удалец! — криво ухмыльнулся он. — А ты попробуй одолеть меня голыми руками!
— Хочешь сразиться на кулаках? — вопросил его пришлый. — Изволь!
Отвязав от пояса ножны, он протянул их вместе с саблей Анфимьевне.
— Не делай сего, Фрол тебя обманет! — попыталась отговорить казака от безумной затеи Наталья.
— Поглядим, — ободряюще подмигнул ей Газда, — не пугаться же мне всякой мрази!
Отдав оружие вдове, он вышел на середину трапезной и принял боевую стойку, подняв к груди согнутые в локтях руки.
— Готов? — обратился к Фролу казак.
— Готов! — осклабился негодяй. — Бейте его, братцы!
Выхватывая на ходу оружие, тати ринулись в бой. Но застать Газду врасплох было непросто, и первые двое из нападавших тут же пожалели о своей поспешности.
Высоко прыгнув, казак ударил супостатов ногами в головы, повергая их на земляной пол. Третий тать, обойдя роксоланина сзади, попытался схватить его за чупер, но опрокинулся навзничь, получив удар локтем в нос.
Видя, что с ходу степняка не взять, Фрол попытался выбить ему глаза плетью, но Газда, увернувшись от удара, хлестнул его по роже ногой.
Сызмальства дравшийся на улицах, Фрол знал толк в кулачном бою, но на сей раз он столкнулся с врагом, против коего его бойцовские приемы были бессильны. От крепкого удара сапогом в зубы он недвижимо распластался на земле.
Газда был подобен смерчу, крушащему все на своем пути. В ход шли кулаки, стопы, локти, колени и голова, коей он бодал в лицо неосторожно приблизившихся татей.
К мародерам и насильникам казак не ведал жалости, посему ни стоны злодеев, ни хруст их костей не могли его остановить. Но как бы ловок и силен он ни был, численное превосходство врага сказалось на исходе драки.
Пафнутий, доселе стоявший стороне, огрел его кистенем по затылку, и оглушенный казак рухнул наземь. Второй удар должен был добить Газду. Но Анфимьевна, налетев на лиходея, толкнула его в плечо, и тот промахнулся.
Грязно выругавшись, Пафнутий ударил ее кулаком в скулу, от чего Наталью отнесло к стене. Кряхтя и морщась от боли, на ноги встал Фрол.
— Кончайте их обоих!.. — просипел он, выплюнув с кровью передние зубы. — Пусть их смерть не будет легкой!!!
Подобрав с пола ножи, тати обступили казака. Пафнутий придвинулся к Наталье, вынимая из-за голенища шило.
— Не повезло тебе, Анфимьевна! — гнусно ухмыльнулся он. — Не блудила бы — жила бы и дальше. А так ступай вслед за Прасковьей!..
Договорить он не успел. Дверь в трапезную, затворенная им на крючок, слетела с петель, и на пороге возникло двое оружных мужей.
В одном из них тати без труда узнали боярина Бутурлина, другим был его приятель-поляк, сопровождавший на Москву датского посла. В руках оба держали обнаженные сабли.
— Ножи, секиры на землю! — зычно приказал недругам Дмитрий. — Тому, кто ослушается, снесу голову!
Тати, дрогнули. Им хорошо была известна сила и ловкость Дмитрия, не раз выходившего победителем в городских кулачных боях. Клинок же боярина вселял в них священный трепет.
За насилие над женщиной, по московским законам, полагалось битье кнутом и изгнание из столицы. В любом случае это было менее страшно, чем потерять голову. Оружие само выпало из рук негодяев.
— Наталья, сбегай за стражей! — обратился к Анфимьевне Бутурлин. — А мы пока приглядим за сей сворой!
Выскользнув из-под руки оторопевшего Пафнутия, женщина выбежала на улицу. Тупое изумление в глазах татей сменилось выражением страха.
— Ты неверно нас понял, боярин… — жалко улыбнулся окровавленным ртом Фрол. — Мы лишь хотели покарать блудницу!
— Так же, как покарали год назад Прасковью? — холодно вопросил его Дмитрий. — Кто ты, чтобы карать других? Господь Бог? Великий Князь?
Тать промолчал, не найдя ответа. Застонал, приходя в себя, Газда. По его затылку сбегала струйка крови, но, к счастью, казак был жив. Из уст Дмитрия и Флориана вырвался облегченный вздох.
— Кто это меня так? — осведомился Газда, поднимаясь на ноги. — Ты, что ли, косматая морда?
Взор казака был устремлен на Пафнутия, и тот съежился в ожидании удара.
— Что ты, парень?.. — пролепетал насильник, пятясь в угол трапезной. — Я и в драку-то не вступал…
— Ты был за моей спиной, когда ко мне пришел удар, — покачал головой казак, — так что больше некому!..
Я готов простить тебе сию низость, — продолжал Газда, — но обиду, нанесенную Наталье, не прощу никому!
Подпрыгнув, он с хрустом впечатал каблук в нос татя. Врезавшись спиной в стену сруба, насильник сполз по нему на земляной пол.
— Гляди не убей его, — остановил Газду Бутурлин, видя, что он занес ногу над головой Пафнутия — а то Великий Князь спросит и с тебя!
— За эту мразь? — изумился казак. — Ты, верно, шутишь?
— Какие тут шутки, Петр! Сей тать — подданный Московского Владыки. Государь один вправе решать его судьбу.
— В державе нужно действовать по закону! — добавил рассудительный Флориан. — Мне самому охота посечь злодеев, но будет лучше доставить их на княжий двор…
— Мой закон — правда да честь казацкая! — проворчал Газда, привязывая к поясу саблю, — а что сделает татям ваш Государь? Высечет да с Москвы прогонит, только и всего!
С улицы донеслись топот и лязг оружия. Миг — и в трапезную ворвались городские стражники, приведенные Натальей. Без лишних слов и церемоний они связали татей одной длинной веревкой и вытолкали их из трапезной.
Снаружи их ждал на коне сам Воротынский, при виде коего злодеи пали на колени, убеждая боярина в том, что хотели лишь проучить развратную бабу.
— Помилосердствуй, боярин! — скулил, растеряв свою наглость, Фрол. — Она ведь осрамила мой род!
— Цыц, пес! — брезгливо поморщился державный муж. — Будто ты его не осрамил! Стражи, уймите сего висельника!
Исполняя его повеление, один из ратных людей въехал Фролу под ребра древком бердыша, и тот скорчился от боли.
Последними трапезную покинули Бутурлин с друзьями. При виде их Воротынский многозначительно усмехнулся.
— Так-так-так! — произнес он, качая головой. — И почему я не удивлен при виде вашей троицы? Как вы узнали, что ночью сюда нагрянут тати?
— Меня в гостинный двор чутье привело! — ответил, выходя вперед, Газда. — Хочешь — верь, боярин, хочешь — нет, но я порой вижу грядущее. Господь указал мне, где этой ночью свершится разбой!
— Допустим, тебя привело к Анфимьевне… чутье, — криво усмехнулся Воротынский, — а как здесь оказались вы оба? Наталья сказывала, вы явились к ней много позже!
— Быть может, мне передался дар Газды, — пожал плечами Бутурлин. — Едва он исчез ночью с моего подворья, я догадался, где его нужно искать!
— И впрямь ценный дар! — рассмеялся старший боярин. — Со мной поделиться не желаете? Я бы многое отдал, чтобы вовремя чуять в державе разбой и измену!
— Сего обещать не могу! — лицо Газды расплылось в шутовской ухмылке. — Дар сам решает, кому передаваться, а кому — нет!
— Иного я и не ждал! — проворчал Воротынский. — Ну да ладно! Обойдемся без предчувствий!..
А ты, парень, не робкого десятка, — в голосе боярина впервые прозвучало уважение к казаку, — не сробел выйти в одиночку против такой оравы!
— Коли бьешься за тех, кого любишь, в душе нет места страху! — ответствовал Газда.
