Западня - дю Террайль Понсон (онлайн книга без txt, fb2) 📗
Благодаря поистине дикарской ловкости, с которой Мюлар смог открыть дверь, они вошли к больной совершенно бесшумно, и Маринетта, сонно клевавшая носом в изножье постели, их даже не услышала.
Беззвучно шагая по толстому ковру, они оказались у ничего не подозревавшей девушки за спиной. И вот Сентак предстал перед ее взором.
При его неожиданном появлении Вандешах в испуге вскочила, из ее груди вырвался сдавленный крик.
– Господин де Сентак… – прошептала она.
Саиль бросил взгляд на это дитя, освещенное колеблющимся светом ночника, и тут же узнал ту, в кого был страстно влюблен.
– Вандешах! – в свою очередь воскликнул он, не в состоянии сдвинуться с места от изумления.
В течение минуты юная девушка и Сентак смотрели друг на друга. Первая дрожала всеми своими членами, глаза второго полыхали огнем неожиданного триумфа.
Что же до Мюлара, тоже узнавшего принцессу, то он склонился перед ней в глубоком поклоне и оставался стоять в этой смиренной позе, пока слово вновь не взял Сентак.
Тот тут же понял, какие преимущества дает ему присутствие Вандешах у постели жены.
– Было бы большой ошибкой пугать это дитя еще больше, – сказал он себе. – Своим поведением я должен ее успокоить, чтобы она не боялась здесь оставаться. От принцессы я смогу узнать, где ее прячут, повелительницу моего сердца, чтобы впоследствии найти и похитить.
Поэтому когда он вполголоса заговорил, в тоне его звучали нотки глубокого уважения, к которому примешивалась некоторая доля безразличия.
– Мадемуазель, я не мог уснуть, – сказал он. – Мою тревогу за состояние жены нельзя выразить словами. Думая о ней, я вспомнил, что когда-то в Индии учился лечить больных и пришел, чтобы…
– Несчастный! – дрожащим голосом воскликнула Маринетта.
– Что это значит? – спросил Сентак.
– Вы не приблизитесь к этой кровати! – продолжала юная девушка, преграждая Сентаку путь и устремив на него взгляд, недвусмысленно выдававший ее страх.
Перед саилем вновь возникло препятствие, которое он, придя к жене в столь поздний ночной час, казалось, устранил.
– Мадемуазель, – сказал он, прекрасно владея собой, – я не знаю, какие чувства побуждают вас говорить со мной подобным образом.
– Мадам де Сентак – моя благодетельница, – ответила Вандешах.
Услышав этот ответ, Мюлар и его хозяин тут же поняли, что если Эрмина была в курсе происходящего, то рассказал ей об этом не кто иной, как Маринетта.
– Мадемуазель, опомнитесь, – продолжал Сентак, – по всей видимости, от темноты, длительного бодрствования у постели больной и легкого испуга ваш разум немного помутился.
– Если вы приблизитесь к этой постели, я позову слуг, – сказала Вандешах.
– Зовите, если считаете нужным, – ответил Сентак, – странно, что вы позволяете обращаться со мной, как с врагом, рядом с этой постелью, на которой страдает женщина, носящая мое имя.
Маринетту эти слова поразили.
– Кто вправе помешать мне, – суровым голосом продолжал саиль, – дать жене снадобье, необходимое, как я полагаю, для исцеления от болезни, которая ее пожирает?
– Доктор запретил что-либо делать до тех пор, пока он в следующий раз не явится сюда с визитом, – отважилась возразить юная девушка, прекрасно чувствуя всю шаткость своих позиций.
– Ха! Мне нет никакого дела до доктора. Давай Мюлар, используй свое лекарство.
Маринетта встала перед кроватью и вытянула перед собой руки, чтобы не дать индусу что-либо сделать.
– Ну же, дитя мое, – сказал Сентак, – не мешайте нам.
И бесцеремонно взял девушку за руки.
– Вы затаили на меня обиду за то, что тогда между нами произошло, и теперь считаете, что я способен на самые гнусные преступления. Тем не менее уверяю вас, что я раскаиваюсь в том зле, которое могло быть вам причинено, и прошу у вас прощения.
Вандешах пожала плечами.
– Да и потом, если бы я хотел совершить что-то плохое, то разве не позаботился бы о том, чтобы куда-нибудь вас отослать, понимая, что вы будете опасным свидетелем?
Маринетта на мгновение задумалась и ответила:
– Пожалуй.
Потом немного помолчала и добавила:
– Если вы пришли сюда, чтобы сделать доброе дело, то не побоитесь прибегнуть к своему средству в присутствии не только меня, но и еще одного свидетеля. Я разбужу мадам де Мэн-Арди.
– Не надо, в этом нет надобности.
– Нет надо! – настойчиво заявила девушка.
Терпение Сентака было на исходе.
– Несчастная! – наконец взорвался он. – Вы забываете, что я могу погрузить вас в состояние летаргии, подобное тому, в котором вам однажды уже довелось побывать.
Эта угроза повергла Маринетту в трепет.
– Если бы я пришел сюда ради черного дела, то разве стал бы посвящать вас во все его подробности?
Бедное дитя будто онемело. При мысли о том, что она может лишиться чувств и оказаться во власти этого человека, перед которым девушка испытывала такой же страх, как перед страшным чудовищем, ее бросало в дрожь. Сопротивление ее было сломлено.
Мюлар, внимательно за ней наблюдавший, тут же это заметил и подошел к постели Эрмины.
Вечером у молодой женщины был жесточайший приступ горячки, она металась в бреду, а затем обессиленно откинулась на подушки.
Мадам де Сентак лежала совершенно раздавленная, не имея ни малейшего представления о том, что происходит вокруг, глаза ее были закрыты, но не потому, что она спала – веки ей смежили усталость и коматозное состояние.
– Саиль, – сказал Мюлар, – помогите мне.
– Что я должен делать?
– Приподнимите мадам, чтобы я мог надеть ей приготовленный колпак.
– Так? – спросил Сентак, деликатно взяв Эрмину за плечи и усадив ее на кровати.
– Да, отлично, теперь немного подождите.
Проявляя редкую сноровку, Мюлар снял с Эрмины чепец. Белокурые волосы очаровательной женщины, которые доктор Брюлатур предполагал остричь, были собраны на затылке в толстые косы.
Мюлар вытащил черепаховый гребень и роскошная шевелюра рассыпалась по плечам больной золотистым покровом.
– Поторопись, – сказал Сентак, чувствуя себя не в своей тарелке.
– Мне понадобится не больше минуты,
– Неважно, давай быстрее.
Войдя в комнату больной, Мюлар оставил приготовленное снадобье на круглом столике на одной ножке. Теперь он подошел к нему и, проявляя осторожность, на которую такой малый, казалось, был совершенно неспособен, надел на голову больной, позаботившись о том, чтобы мазь плотно прилегала к волосам.
– Ну вот, – сказал он, – готово.
– Теперь я могу уложить ее обратно в постель? – спросил Сентак.
– Пока нет, сначала нужно вновь надеть чепец.
Вандешах в ужасе смотрела на то, как Мюлар накладывает свой компресс, и ей казалось, что он совершает какое-то жуткое колдовство.
Лицо индуса, со впалыми, пылающими глазами, двуличный, холодный взгляд Сентака, полумрак, в котором двигались их фигуры, придавал всей сцене совершенно фантастический характер.
– Теперь уложите мадам обратно в постель.
Сентак осторожно опустил голову Эрмины на подушку и облегченно вздохнул.
Сей жестокий дикарь явно не годился на роль сиделки.
– И когда твое средство возымеет свое действие?
– В десять – половине одиннадцатого наступит существенное улучшение, – ответил Мюлар.
– А если этому снадобью предстоит ее вылечить?
– Если мое зелье спасет вашу жену, ближе к трем часам она придет в себя, а вечером станет понятно, устранена ли опасность для ее жизни.
– Значит, здесь нам делать больше нечего? – спросил Сентак.
– Совершенно верно.
– Вы все слышали, мадемуазель, – продолжал саиль, – не пытайтесь в своем неуместном рвении разрушить то, что мы только что сделали – вы убьете свою благодетельницу и я этого вам никогда не прощу.
Последние слова саиль произнес столь непритворно, что у юной девушки не осталось ни малейших сомнений в их искренности.
Впрочем, Сентак с Мюларом и не ждали от нее ответа. Они тут же ушли, и Маринетта услышала, как индус, обратившись к хозяину, сказал: – Теперь она проспит восемь часов самым безмятежным сном.
