Ветер с Варяжского моря - Дворецкая Елизавета Алексеевна (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗

– Твой сын? – изумился чудин, достаточно знакомый с семействами обоих хозяев займища, и оглянулся на игравших во дворе детей – половина из них была детьми Торстейна.

– Мой старший сын, – невозмутимо пояснил Торстейн. – Он жил в Свеаланде, а теперь приехал ко мне сюда. Его зовут Снежный Волк.

– Мало всем будет радости, если он останется надолго! – проворчал чудин, но сошел с крыльца.

Снэульв не понравился ему, но мудрая богиня Рауни тихо подсказывала, что лезть в драку не следует.

Много думать о новом сыне Торстейна чудинам было некогда – у них были заботы поважнее. Целыми днями, с первых проблесков зари и до звезд, они сидели по очереди на высоких деревьях над речкой, спрятавшись в густой листве, и не спускали глаз с ближайшего поворота течения.

Однажды Снэульв сводил Загляду к первой засеке. Она была устроена не очень далеко от займища, но между ними не было никакой заметной тропинки.

Выйдя на берег, они оказались на повороте реки, с которого впервые открывался вид на засеку для тех, кто думал бы подняться со стороны Ладоги вверх по течению. Стоя на этом месте, легко было вообразить себя в лодке, плывущей прямо на засеку. Это было сплошное переплетение стволов и ветвей, будто занавес, опущенный над течением. Из-под него выбегала небыстрая вода, тихо недовольно журча в ветвях неожиданного препятствия. На коре толстых стволов виднелись колдовские знаки, закрывающие дорогу врагам.

Снэульв внимательно оглядел засеку и берега вокруг нее. Поглядев сбоку в его сосредоточенное лицо, Загляда поняла его мысли: он искал обходной путь, приглядывал место, к которому можно быстро подвести лодку, чтобы она не опрокинулась, наткнувшись на неожиданное препятствие, и не запуталась носом в ветвях.

Взгляд Снэульва задержался на одном из деревьев, где в густой листве сидел чудин-дозорный.

– Он думает, что хорошо спрятался, – с усмешкой сказал Снэульв Загляде. – Однако его прекрасно видно, если чуть приглядеться. Правда, лучше здесь и не спрячешься, а викинги с этого места будут смотреть не вверх, а вниз, на воду… Что ж – пусть каждому помогают его боги!

Загляда вздохнула. Только это они и могли теперь пожелать

Но, как ни старались дозорные, первым приближающихся врагов обнаружил Ило. В последующие дни он несколько раз появлялся на займище; но только на мгновение – парой слов рассказать, как обстоят дела и нет ли опасности. Что он ел и как спал, если спал вообще, – знали только лесные духи. Ранним утром, когда только засерел рассвет и женщины чесали волосы, Маленький Тролль неслышно взлетел по ступенькам низенького крылечка.

– Коз не выгонять сегодня! – вместо приветствия бросил он хозяйке. – И огонь не зажигать. Руотсы уже так близко, что они могут услышать блеяние и увидеть дым. Они ночевали недалеко и теперь плывут сюда.

– Много их? – спросил хозяин.

– Три лайвы по десять человек, да один старший – я его видел в палате возле Эйрика ярла, – да Гуннар Мешок на первой лайве. Всего тридцать два воина. У них мечи, копья, луки и много стрел.

– Ты так близко был, что всех пересчитал? Ловок!

– Они не могут меня видеть, – так просто, будто речь шла о слепых, ответил Ило на похвалу хозяина. – Но я видел их всех. И духи видят их всех. И всем им будет плохо – если они не повернут назад вовремя!

Горуша согласно кивал головой. Перед ним был пятнадцатилетний подросток, почти мальчик, тонкий и легкий, как ореховый прутик, но тридцать сильных мужчин были слабы против него, духа дремучих чудских лесов.

Его подсчет был верным – в лесной поход пошло тридцать два викинга. Все они были вооружены мечами и луками, у всех были круглые щиты в руках и железные шлемы на головах. Предводителем их был Эгиль Пепельная Голова, жилистый и крепкий норвежец лет сорока пяти. Его жесткие темные волосы и борода были наполовину седыми – словно пепел, рассыпанный на снегу. На продолговатом лице его выделялся крупный нос в красных прожилках, одна бровь была выпрямлена и притянута к переносью старым шрамом, а верхняя губа приподнималась, открывая крепкие крупные зубы. Это придавало Эгилю сходство с диким зверем – не то медведем, не то кабаном, а умен он был и отважен, как старый вожак волчьей стаи. В этот поход его принудил идти обет, данный на пиру у Эйрика ярла, когда Эгиль был порядком пьян. Утром, когда он протрезвел и Гуннар напомнил ему о вчерашнем обете, Эгиль схватился за свою пепельную голову.

– Только безумный пойдет теперь в финские леса! – воскликнул он, потирая лоб и с досадой убеждаясь, что и правда был вчера так глуп. – Ты знаешь, сколько народу сбежало из Альдейгьи и рассеялось по всем окрестным лесам? Пусть Фенрир и мне откусит руку, как храброму Тюру, если ярлы Вальдамара конунга в Хольмгарде еще не знают о нас и не собирают войско! А дымы здешних пожаров видели вокруг на многие дни пути. В каждом поселке, на каждой усадьбе нам уже приготовили дань из острых стрел и топоров!

– Верно говорят: пьяный не знает, что делает! – с усмешкой сказал ему сам Эйрик ярл. – Но ты поднял вчера кубок Тюру и ему обещал посвятить пожар еще одного финского поселка. Посмотри, сколько человек повторили этот обет вслед за тобой!

Эгиль с тоской огляделся. Увлеченные примером опытного и отважного воина, которому покровительствовал, как верили, сам бог войны Тюр, еще немало викингов вызвалось идти в новый поход по пути, который укажет Сенный Гуннар.

– И никому не придется жалеть об этом, клянусь щитами Валхаллы! – сказал сам Гуннар. – В поселке старого Тармо вас ждет больше мехов, чем в целой улице здешнего посада!

– Что до меня, так мне уже бы хватило, – проворчал Эгиль.

– И все это будет ваше, – продолжал Гуннар. – Мне нужен только один пленник – старший сын Тармо. Он или его голова – другой платы я не потребую за то, что покажу вам дорогу туда.

Вчера Эгиля и многих других не убедили бы эти слова – мыслями викинги были уже на торговых площадях Сигтуны и Волина, где можно выгодно продать рабов и другую добычу. А можно снарядить корабль и отвезти все это прямо в Серкланд [193], где продать еще дороже. Но обет был дан, а от обетов богам не отступают.

Эгиль был недоволен этим предприятием и отовсюду ожидал бед. Чутьем он угадал засеку едва ли не раньше, чем она открылась за поворотом реки, и криком тут же велел править к берегу. Вытащив лодки на берег, викинги собрались возле них и принялись обсуждать, что делать. Несколько человек дозорных встали вокруг, держа наготове луки с наложенными стрелами и оглядывая ближние заросли. Засека повторила викингам то же самое, о чем предупреждал Эгиль: жители лесов знают о них и ждут их.

Но остановка была недолгой. Выслав вперед дозор и убедившись, что прямо за препятствием засады нет, викинги взялись за мечи и секиры и стали прорубать дорогу по берегу в обход засеки. Путь этот, хотя и короткий, дался им нелегко: деревья стояли так близко друг к другу и ветви их так тесно переплелись, что только через несколько часов они смогли поднять на плечи свои лодки и перенести их на воду позади засеки.

Тронувшись, наконец, дальше, скоро викинги были снова вынуждены резко править к берегу: посередине реки из воды торчал большой темный валун. Вместо заграждающего знака на его вершине темнела недавно засохшая кровь жертвы. Нельзя было без содрогания видеть этот лесной жертвенник, нельзя было прогнать боязнь, а не уготована ли участь жертвы и незваным гостям чудского леса. Узкая лесная речка не позволяла проплыть мимо камня ни с одной, ни с другой стороны, и лодки пришлось снова выволакивать на берег.

Снова взметнулись над ветвями боевые топоры, и вдруг шепот леса прорезал гулкий, нечеловеческий хохот. Пролетая по верхушкам деревьев, он отражался в ветвях и снова обрушивался на головы растерянных пришельцев.. Опустив секиры, они хватались за свои амулеты с оберегающими рунами, а тот – не человек, леший, лесной дух – хохотал над их растерянностью и испугом, издевался над чужаками, которые так самонадеянно сунули головы в пасть чужого леса.