Узы крови - Хамфрис Крис (электронная книга txt) 📗
— Не стоит их пугать, Ромбо.
— Тебе уже приходилось нападать на кого-то наулице, англичанин?
— Ну… нет, но…
— Тогда придержи язык, сударь.
Джанни улыбнулся сам себе и зашагал чуть впереди, не отрывая глаз от добычи. Он снова стал Серым Волком, вышедшим на охоту. И добыча была получше, чем какой-то старик-еврей.
Портшез снова остановился. Соглядатаи услышали перебранку. Тагай выглянул из-под приподнятой шторки.
— Рю де Фероньер. Тут всегда затор. Смотри, впереди угол, а за ним над улицей натянут тент бочара. Ты готов?
— Да.
Жан открыл дверь, продолжая удерживать ее за край. Когда портшез снова дернулся вперед, он сказал:
— До встречи. Идите с Богом.
— Возможно. — Тагай адресовал ему быструю улыбку. — А ты иди с Матерью Землей. — Он перевел взгляд вперед и напрягся. — Пора!
Как только портшез повернул за угол, Жан выскользнул из него. Он тотчас оказался под тентом, и его колено ударилось о бочонок — часть выставленного на продажу товара. Жан быстро двинулся в темную глубину лавки. Из теней он наблюдал за тем, как портшез движется дальше. Шторке позволили наконец подняться, и теперь там сидел Каусек, наполовину отвернувшись от оконца. Он надел шапку и плащ Жана.
«Это недолго будет их обманывать, — подумал Жан, глядя, как сын проходит мимо. — Впрочем, будем надеяться, что достаточно долго».
Жан Ромбо дождался, чтобы Джанни миновал лавку, и досчитал до десяти. К нему уже обратился лавочник, спрашивая, какой товар его интересует. Жан вынырнул из-под навеса и быстро направился в ту сторону, откуда они пришли.
С портшезом было что-то не так! Джанни приблизился к нему на двадцать шагов, так что смог заглянуть туда справа. Шторка поднялась, и Джанни по-прежнему мог видеть шапку отца и край его плаща. Только пройдя еще пятьдесят шагов, он понял, в чем дело.
— Носильщики! — прошипел он Томасу. — Им стало легче идти.
— Что?
Джанни ускорил шаги, увлекая за собой своих людей. Портшез остановился чуть впереди: носильщики ругались; с каким-то возчиком, требуя их пропустить.
Джанни сокращал расстояние стремительно, как волк, настигающий добычу. Когда его рука тянулась к дверце, он уже обнажил кинжал.
Рывком Джанни распахнул дверцу. Какое-то лицо изумленно уставилось на него поверх плаща. Однако это не было лицо его отца.
— Помогите, помогите, по… — закричал Каусек. Третий вопль прервался: острие кинжала почти коснулось глаза перепуганного толстяка.
— Где они, мразь? Глаз испуганно закатился. Остро запахло мочой.
— Господин, господин… Я… я… не… не знаю! Прошу вас…
— Лакей заверещал: острие приблизилось еще на волос. — Они… они сказали… что… встретятся позже, но не сказали мне где!
Когда Джанни бросил перепуганного мужчину на пол, их догнал Томас.
— Что случилось?
— Нас провели!
Джанни поднял с пола платье и располосовал его кинжалом. А потом бросил тряпки, оттолкнул Томаса в сторону и обвел взглядом улицу.
Лошади, повозки, черные плащи, коричневые плащи, попрошайки, торговцы, отбросы, крысы. Черепица, навесы, хлысты, рукояти шпаг, черные волосы, светлые волосы, перья, перевязи. Ярость, бдительность, крики, смех, толкотня, шарканье, нытье, повороты.
Черный плащ, черные волосы. Бдительность. Поворот. Мысленно он увидел все это снова — и понял, в какую сторону ушел нужный ему человек.
— Возвращайтесь ко дворцу! — бросил Джанни через плечо. — Постарайтесь захватить их там. Я иду за этим.
Томас смотрел, как Джанни исчезает в толпе. Он сделал шаг вслед, окликнул его, но юнец уже скрылся. Тогда иезуит поспешно собрал остальных и повел их назад.
Джанни не мешало то, что это — не его город. Способы выслеживания дичи остаются одинаковыми в любом лесу. Тот единственный взгляд на черные волосы и черный плащ позволил ему взять след, хотя в этом городе и того и другого хватало с избытком.
«Наверное, ее любовник-язычник„ — думал Джанни, быстро заворачивая за угол. — Ну что ж, брат должен охранять невинность сестры, не так ли?»
Он поудобнее перехватил кинжал. От края первого здания ему был виден угол следующего — и фигура, которая быстро сворачивала за него. За следующим углом Джанни чуть было не потерял его на улице, полной лавок и покупателей.
Сосредоточив свои чувства, он отбросил все лишнее, быстро скользя взглядом от рыбных филе к кровоточащим заячьим тушкам. Джанни понадобилось время, но он снова нашел преследуемого: «любовник-язычник» приостановился возле лотка чуть впереди и наклонился, притворяясь, будто рассматривает какой-то товар. Джанни повернулся и тут же принялся торговаться из-за бутыли вина. Когда он расплатился и повернул голову, черный плащ скрывался за углом.
Там улица стала шире, а дома больше, в лавках продавалось белье и книги, а не фрукты и требуха. Лестница вела вниз, к дороге, которая шла параллельно Сене. Речные запахи густо поднимались под дневным солнцем. На берегу громоздились особняки богачей. Джанни осторожно спустился по лестнице и заглянул за ее перила: его дичь исчезала в парадных дверях довольно обветшавшего, но большого дома.
«Это — свидание любовников?» — подумал Джанни.
Он подошел к покрытым ржавчиной дверям. Прямо за ними сидел старик — беззубый, со слезящимися глазами. Хотя преследователю положено иметь терпение, Джанни был один и ему требовались сведения.
— Не разделишь ли с незнакомцем выпивку, друг? Старик вздрогнул, выходя из каких-то грез, и заморгал.
Джанни откупорил бутылку, купленную на рынке, и протянул ее привратнику. Старик понял, что происходит, и потянулся за ней. Джанни позволил ему сделать большой глоток и только тогда заговорил снова:
— Скажи мне, друг, чей великолепный дворец ты здесь охраняешь?
Тот что-то промямлил и поднял бутылку, чтобы глотнуть еще. Джанни отнял у него бутыль, когда жидкость потекла по грязной рубахе.
— Кто здесь живет, друг?
Голос зазвучал жестче, и старик почувствовал это, хоть и не смог оторвать глаз от удаляющейся бутыли.
— Я же сказал! Эта сука, маркиза де Сен-Андре, чтоб ей сгинуть от сухотки! Не платит мне достаточно, чтобы я мог покупать такое чудесное вино.
Корявые руки шевельнулись снова, и Джанни позволил своему собеседнику сделать еще один маленький глоток.
— Мне показалось, что сюда только что вошел один мой приятель. Алебардщик из отряда герцога де Фурне.
— Что? — Глаза остекленели от изумления, потом просветлели снова. Из стариковского горла вырвался смех, больше похожий на предсмертный хрип. — Солдат? Вы шутите, сударь. Мимо меня за весь день не прошел никто, кроме мальчишки-потаскуна, да и тот явился только что!
— Мальчишка-потаскун?
— Ну да, сударь. — Привратник провел языком по воспаленным деснам. — Ручная обезьяна маркизы. Коричневый ублюдок. Сует туда, куда она ему прикажет, понимаешь, о чем я?
Он изобразил неприличный жест большим пальцем и согнутым указательным. И в эту минуту из дома послышались крики.
Джанни подался к привратнику.
— Из этого дома есть другой выход?
Старик, не сводивший глаз с бутылки, раздраженно поднял голову.
— А кто захотел узнать? Ты, кажется, назвался другом потаскуна?
— Нет, — возразил Джанни, извлекая из кармана монету. — Я — твой друг.
В доме снова начался крик, потом — звон разбившегося стекла и долгий, отчаянный женский вопль. Распахнулось окно, наружу высунулась голова старухи.
— Помогите! Помогите! Ловите его! Зовите стражу! — завопила она. — Меня ограбили, разорили! Помогите!
Казалось, старик ее не услышал. Он потянулся за монетой и вином.
— Задняя дверь на реку, сударь. По дорожке справа отсюда.
Джанни бросился вокруг обшарпанной стены. Грязная дорожка вилась вдоль стены к воде, пересекаясь там с еще более грязной дорогой. Справа от него на петлях качалась деревянная дверца. Джанни быстро посмотрел в обе стороны вдоль берега. Ничего! Тогда он уставился вниз — и увидел след сапога, быстро наполнявшийся коричневой водой.
