Декабрист - Войлошников Максим Витальевич (лучшие книги без регистрации txt) 📗

– Обойдемся без чинов, Павел Иванович! – Генерал по очереди подал руку присутствующим.

– Что привело вас к нам, Алексей Петрович? – спросил Ипсиланти. – Не думаю, что маловажное дело!

– Да, господа, меня привело печальное известие, однако сильно облегчающее всем нам жизнь. Получено известие, что господарь Валахии, Александр Суццо, – тот, что послал голову вашего, Александр Константинович, сербского курьера в Стамбул, только что скончался от тяжелой болезни. Ваших людей работа? – прищурился он.

Ипсиланти слегка покраснел.

– Долмандо, наш поверенный, должно быть, в курсе… – лаконично ответил он.

– Ну, цель все оправдывает, не так ли? Теперь путь открыт. Князь Михаил Суццо, господарь Молдавии, ждет вас на челе вашего войска. Нельзя терять ни минуты, пока Порта не опомнилась и не прислала в Бухарест замену валашскому правителю.

Ипсиланти и Пестель обменялись взглядами.

– Конница Кантакузина еще не подошла, – сказал генерал.

– Князь вас догонит, – парировал Юшневский.

– Да, и еще, – Алексей Петрович пронзительно посмотрел в глаза Ипсиланти и понизил тон: – Ваши греки – в большинстве своем народ трусоватый, склонный к ретираде. Дерутся отчаянно, только если припрешь их к стенке. Поэтому мой вам совет как генералу – устройте небольшое кровопролитие туркам, после которого обратного хода не будет. Я привез человека. – Он слегка покачнул головой, и приехавший с ним грек в статском выступил вперед, сохраняя сумрачный вид. – Это ваш единоплеменник, Василий Каравья, нежинский [4] уроженец. Он бывалый воин и хороший рубака. Возможно, вы его знаете – он из киевского отдела «этерии». Можете смело давать ему любые поручения – он их выполнит.

Каравья, слегка выдвинув челюсть, кивнул головой.

– С богом, господа! – подытожил Юшневский. – Успеха нам всем!

В стане этерии тотчас развернулась бешеная деятельность. Петр тоже решил подготовиться к выступлению. Палаш у него был, но, получив пару пистолетов, он посчитал, что для боя этого мало. А потому нашел шорника и заказал ему срочно сделать перевязь на шесть боевых мест. Только это он и успел.

Глава 6

Вторжение

В ночь, ближе к утру Ипсиланти со своим отрядом в пятьсот человек, на трех десятках лодок переправлялся через неширокий пограничный Прут. Петр ехал в передовой лодке, слабо плескали весла, над холодной рекой, еще недавно покрытой льдом, стелился туман. Инстинктивно он ждал выстрелов с противоположной стороны, но берег, куда они плыли, оставался тих. Когда они высадились, им не попалось ни одного человека. Все силы турки действительно стянули в Грецию. Тяжелая перевязь, украшенная шестью пистолетами, осталась не потревоженной.

– Стройся! Вперед, шагом марш! – с удовольствием командовал своим маленьким войском на молдавском берегу однорукий генерал, когда еще только разгоралась первая заря. Он был в полной генеральской форме, с парадным палашом на боку.

Ипсиланти победным маршем вошел в Яссы, столицу Молдавского княжества. Теперь с ним были уже два брата – к Петру присоединился Георгий. Генерал был торжественно встречен тремястами вооруженных арнаутов [5], кричавших ему «ура!», князем Михаилом Суццо и русским консулом, местными сторонниками «Гетерии». Он тотчас принял начальство городом. В пламенной речи он призвал греков и молдаван к восстанию против турецких поработителей.

В городском соборе отслужили торжественную службу, митрополит освятил шпагу и знамя генерала. Все сопутствующие ему греки поклялись не брить бород, пока над Святой Софией в Константинополе не встанет крест.

Князь обосновался в старом дворце господарей Молдавии, откуда почти полвека правили его предки. С тех самых пор как деда князя, его тезку, главу гильдии меховщиков Стамбула, в тяжелые времена екатерининских войн, султан назначил правителем Молдавии. Впрочем, старый Ипсиланти не оправдал надежд султана, показал себя сторонником русских, за что казнен был турками, а его дети укрылись в России.

На следующий день из Бессарабии подошел князь Георгий Кантакузин с восмьюстами всадниками. Греки стали стекаться толпами под трое знамен Ипсиланти, из которых одно было трехцветным, на другом развивался крест, обвитый лаврами, с текстом «сим знаменем победиши», на третьем был изображен возрождающийся Феникс.

Известия о восстании достигли Одессы. Поднялось всеобщее волнение. В Одессе со времен екатерининских операций в Архипелаге скопилось множество эмигрантов. Старшее поколение их еще помнило, как они дрались с турками под знаменем адмирала корсаров Ламбро Качиони. Дух свободы воспылал. В лавках, на улицах, в трактирах – везде собирались толпы греков. Они продавали свое имущество, покупали сабли, ружья, пистолеты. Сотни греков просили паспорта для выезда за границу к родственникам: на самом деле они ехали в войско Ипсиланти. Понтийских греков, выходцев с малоазийского побережья Черного моря, называвших себя «ромеос» в память о Византийской империи, у Ипсиланти собралось до четырех тысяч. Но были и уроженцы Эллады – из мятежной Мореи, некогда прозывавшейся Спартой, был прислан бывалый клефт-разбойник, эпирот, капитан Формаки.

Между тем Ипсиланти вызвал к себе угрюмого Василия Каравью.

– Что желаете, генерал-эфор? – спросил нежинский грек слегка развязно.

– Возьмешь две сотни людей и поезжай в порт Галац. Там, говорят, есть турки – разделаешься с ними, отрежешь крепость Брэилу от Дуная.

– Будет исполнено, князь, – Василий небрежно отдал честь и отправился готовить поход на порт Галац в дельте Дуная.

Генерал вызвал худощавого энергичного Пенда-Деку, своего помощника, в юности бежавшего из Турции (он получил воспитание в Москве, где его заметил Каподистрия):

– Ты езжай с Василием, присмотри за ним. Затем найди средство известить турок о резне.

– Все выполню, ваше высочество, – ответствовал Пенда-Дека.

После этого Ипсиланти отдал приказ готовиться к торжественному приему и балу в честь греческой революции.

Петр Ломоносов вернулся в Скуляны через несколько дней, чтобы взять новую партию оружия и боеприпасов для восставших. Первым делом он встретился с полковником Пестелем, нетерпеливо ожидавшим известий с того берега. От Пестеля как раз выходил подполковник Иван Липранди, как пояснил первый, занимавшийся почти тем же делом, что и он, но только в канцелярии наместника Новороссии графа Воронцова. Липранди очень интересовала обстановка в приграничных княжествах.

– Как ваше продвижение? – спросил полковник, здороваясь и пригласив Петра сесть.

– До сей поры стоим в Яссах, – сказал отставной майор, устало опускаясь на стул. – У нас уже настоящий двор, практически мы короновались греческой короной, титулы раздаем.

– Это общая слабость греков – любовь к мишуре. Они привыкли обманывать словами, и словами же обманываются сами. Надеюсь, что храбрости им это не убавит. – При этих словах Петр состроил кислую гримасу.

– Мы бездействуем. Только Василия Каравью послал брать Галац. Судя по всему, предстоит резня.

– Турки слишком долго угнетали православных, эксцессы неизбежны – это издержки восстания, – Пестель неопределенно качнул головой, а Петр вспомнил окончание беседы Ипсиланти с Юшневским.

– Да эти православные – сами разбойники, каких поискать. Один молдавский бандит Кирджали чего стоит… Да и сам князь… Велел арестовать валашского банкира Андра и потребовал от его семьи огромный выкуп…

– Ну, на войну нужны деньги, – ничуть не возмутился Пестель. – Правда, у него их и так немало – пять миллионов франков собрала «Этерия», да мы ему сколько всего передали… Пошло бы впрок… По мне, так ему бы двинуться безотлагательно на Бухарест, пока до Стамбула вести не дошли… Пришло известие из Валахии: Владимиреско собрал около семи тысяч людей и собирается идти на Бухарест. Если князь не двинется, он может опоздать. Молдаване и валахи не любят жадных греков. Жадные фанариотские [6] господари и сами их грабили, и позволяли это делать своим соотечественникам-торгашам. А так называемые русские консулы – суть те же греки: они должны были бы являться нашими политическими агентами при господарях, а на самом деле были у них на содержании. Да и своих-то бояр молдаване хуже турок ненавидят.