Адъютант его превосходительства - Северский Георгий Леонидович (читать книги регистрация .txt) 📗
Кольцова в приёмной не оказалось, а Микки сказал, что Павел Андреевич только недавно вышел.
Решив дождаться Кольцова, Юра присел возле окна. Микки, тихонько мурлыча что-то под нос, перекладывал на столе бумаги. Из-за плотно закрытой двери кабинета командующего не доносилось ни звука.
Окно за Юриной спиной было зашторено наполовину, и жаркий квадрат света лежал у ног мальчика, а когда под порывом ветра штора колебалась, квадрат вытягивался, добирался до двери кабинета командующего, и начищенная ручка вспыхивала слепящими огоньками.
Прищурившись, Юра не отводил взгляда от этой белоснежной двери. Точно такая же была и у них в доме, и такие же, словно подпалённые солнцем шторы покачивались на окнах, не пропуская в комнату жаркие солнечные лучи. И так же, как здесь, вспыхивали ослепительно ручки дверей. Но все это было так давно, в прошлой жизни, той самой, о которой теперь Юра боялся и вспоминать. И рядом были и мама, и отец…
Дожидаясь Кольцова, Юра уселся в углу с тонкой книжицей «Пещера Лейхтвейса». Он повертел в руках книжку и с сожалением увидел, что читать осталось совсем немного. В это время где-то скрипнула дверь, и лёгкий сквозняк разом перевернул несколько страниц.
Юра поднял голову, прищурился. Лицо ему остудило сквозняком. «Может, Павел Андреевич у себя в комнате?» — подумал Юра и пошёл искать его в жилых апартаментах. В комнате Кольцова не было. Его комната примыкала к личным покоям командующего и имела две двери. Через одну из них можно было пройти прямо в гостиную. Правда, она была всегда заперта. На этот раз оказалась приоткрытой, и Юра подумал, что сквозняком тянуло оттуда.
Он приоткрыл дверь, заглянул в гостиную. Там никого не было, но из кабинета командующего явственно доносились голоса.
— Здесь план предполагаемой нами совместной операции по разгрому Южной группы, — узнал Юра голос командующего. — Думаю, Симеону Петлюре он придётся по душе. Ваша задача: как можно быстрее доставить план в штаб Петлюры. Сделать это надо, во-первых, секретно, во-вторых, деликатно. С пакетом можно послать только очень доверенное лицо.
— Такой человек есть. Это — капитан Осипов, — услышал Юра голос Щукина.
— Ну что ж. Распорядитесь, пусть готовится. Его доставят на станцию Ручей. А оттуда ему нужно будет добираться своими силами.
— Не беспокойтесь, ваше превосходительство. Доберётся!
Юра невольно замер у двери, не зная, что ему делать, когда услышал шорох и увидел, как шевельнулась портьера, плотно закрывающая дверь в кабинет командующего. Не сводя с неё глаз, Юра попятился, вышел из гостиной в коридор и уже оттуда вернулся в приёмную.
— Ты чего это такой взъерошенный? — увидев его, спросил Микки.
— В гостиной Владимира Зеноновича кто-то прячется, — таинственным голосом сообщил Юра.
Микки бросил взгляд на книжку в руках Юры и в тон ему с оттенком насмешливости ответил:
— От такой книги и не то почудится…
— Нет, я серьёзно! Я вошёл… а он… за портьерой! — настаивал на своём Юра.
— Кто? — спросил Микки, вставая из-за стола. — Идём посмотрим. Не успели они войти в гостиную Ковалевского, как в дверях приёмной прозвенели шпоры. Вошёл Кольцов.
— Павел Андреевич, мальчик говорит, что в гостиной командующего кто-то прячется, — улыбаясь, сказал Микки.
— Кто там может прятаться? — усомнился Кольцов. Но тут же быстрым шагом вышел в коридор и направился к покоям командующего.
В гостиной Юра указал на портьеру. Кольцов отдёрнул её. Никого. С улыбкой посмотрел на мальчика. Юра недоуменно пожал плечами. Он мог поклясться, что это ему не почудилось.
— Заглянем ещё в спальню, — предложил Кольцов.
Но и там никого не обнаружили.
— Эй, кто-нибудь! — на всякий случай крикнул Кольцов. Откуда-то издалека отозвался знакомый хриплый и недовольный голос. В столовую вошёл генеральский ординарец Степан. На лбу у него висели нечёсаные белесые пряди.
— Ты где был? — строго спросил Кольцов, глядя в плутоватые глаза ординарца.
— Во дворе, к прачкам за бельём, как бы сказать, ходил, — часто заморгал ординарец соломенными ресницами.
— Не видел, никто не выходил отсюда чёрным ходом? — продолжал допрашивать Кольцов.
— Не примечал, Павел Андреевич. — И, отморгавшись, добавил: — Вроде точно не примечал.
Кольцов снова с улыбкой взглянул на Юру.
— Это ветер, сквозняк, вернее, — объяснил он и взял из рук Юры книжку. — И ещё… Лейхтвейс!
— Мой друг, советую вам прочесть «Вий» Гоголя, если, конечно, не читали, — усмешливо посоветовал Микки. — Везде потом будут чудиться гробы и черти.
Они вернулись в приёмную. Позади всех плёлся сконфуженный и удручённый Юра.
Вскоре, провожая из кабинета полковника Щукина, в приёмную вышел Ковалевский. Увидев Кольцова, озабоченно сказал:
— Павел Андреевич, распорядитесь и лично проследите, чтобы к вечеру приготовили специальный паровоз с вагоном.
— С вашим салон-вагоном? — переспросил Кольцов.
— Нет, это не для меня.
— Будет исполнено, Владимир Зенонович! — вытянулся Кольцов.
Лишь после этого Ковалевский обратил внимание на Юру.
— А, юный путешественник, — ласково потрепал он его по голове и затем, бросив взгляд на Щукина, предложил: — Может, попросим Николая Григорьевича разобраться с вашим садовником?
— Нет, нет! — испуганно и торопливо ответил Юра. Ковалевский с недоумением посмотрел на него, и Юра, поняв, что допустил оплошность, сбивчиво проговорил: — Спасибо, Владимир Зенонович, но я уже и думать о нем забыл. Да, наверное, это был вовсе и не наш садовник… просто, наверно, мне показалось.
— Да, да, — с рассеянным видом согласился Ковалевский. — Может, и показалось. Ну-ну! — И ушёл в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.
Вернувшись к себе, Юра ещё долго не мог успокоиться: заинтересуйся полковник Щукин «садовником» — и… страшно подумать, что могло бы произойти. Получилось бы, что Юра сам отдал чекиста в его руки.
Немного послонявшись по комнате, Юра присел к столу, снова было взял «Пещеру Лейхтвейса». Но, поморщившись, отбросил книжку — впервые мир выдуманных приключений показался ему пресным и скучным. Он продолжал думать о Семёне Алексеевиче, и не просто думать, а изобретать различные способы его освобождения. И, наконец наняв извозчика, отправился в лагерь для пленных, чтобы осуществить один из них. План этот Юра считал невероятно простым и уже поэтому гениальным. Поручик Дудицкий должен обязательно поверить Юре, что Семён Алексеевич — садовник из их имения, и как начальнику лагеря ему ничего бы не стоило отпустить пленного.
Территорию лагеря окружал высокий забор с колючей проволокой вверху. Юра сказал дежурному, что ему нужен поручик Дудицкий, и назвал себя. И уже вскоре он сидел в канцелярии напротив начальника лагеря, который не очень удивился рассказу Юры — мало ли что бывает, — но спросил:
— Кстати, как фамилия садовника? Я велю доставить его сюда, — Дудицкого забавляла наивная встревоженность мальчика.
Юра не знал фамилии Семена Алексеевича, но предвидел этот вопрос. С хорошо разыгранным — высокомерием он ответил:
— Господин поручик, откуда я могу знать фамилию какого-то садовника?
Дудицкий хохотнул:
— Убейте меня, я тоже своего не знал. А как мы его все-таки найдём?
Юра и этот вопрос предусмотрел в своём плане. Как бы размышляя, он предложил:
— Может, я пойду посмотрю?
Дудицкий на секунду задумался и вдруг подозрительно спросил:
— Слушайте, Юрий, а почему вы не обратились к командующему?
— Я обращался, даже дважды… Он обещал распорядиться… И все некогда, все забывает. Вот и сегодня обещал, — сбивчиво, но не отступая от своего плана, ответил Юра.
В канцелярию вошёл пожилой фельдфебель, совсем по-домашнему приложился пальцами к козырьку:
— Вызывали?
— Пойдёте вот… с юнкером, — сказал Дудицкий. — Покажете пленных, последнюю партию.
Они вышли на грязный, мощённый булыжником двор. Группами, прямо на камнях, здесь сидели пленные.
