Королева викингов - Андерсон Пол Уильям (читать онлайн полную книгу txt) 📗
Он умолк, и в зал вернулась тишина, сравнимая разве что с безмолвием снежной равнины в безветренный день. Эгиль и Аринбьёрн ждали.
Когда же Эйрик заговорил, хотя его тон и был резок, Гуннхильд сразу поняла, что потерпела поражение:
— Мир не знал еще лучшей поэмы. Итак, Аринбьёрн, я решил, как будет поступлено между мною и Эгилем. Ты защищал его, не жалея даже собственной жизни. Потому я, ради тебя, выполню твое желание и позволю ему уйти отсюда целым и невредимым. Но ты, Эгиль, запомни: впредь не попадайся на глаза ни мне, ни моим сыновьям и никогда не приближайся ко мне или моим людям. На сей раз я оставляю тебе твою голову, потому что ты вверил себя моей власти; и не стану делать ничего, что опозорило бы тебя. Но знай, что у тебя нет мира ни со мной, ни с моими сыновьями, ни с любыми моими родственниками, имеющими против тебя право мести.
Эгиль был слишком мудр, чтобы улыбнуться в ответ, с горечью подумала Гуннхильд. А голос его, зазвучав вновь, казался совершенно спокойным:
«И впрямь, где?» — подумала Гуннхильд.
О, эта тупая, ни на что не пригодная честь мужчин!
Аринбьёрн поблагодарил короля и попрощался. Он, его воины и Эгиль беспрепятственно вышли в день.
Теперь она не могла дальше говорить об этом с Эйриком. Это было бы хуже чем бесполезно. Она не станет плакать, думала она, не станет рыдать и кричать в гневе, прежде чем останется в одиночестве.
XIII
В Англии у Гуннхильд не было ничего подобного той сети шпионов, какую она имела в Норвегии. Для того чтобы создать такую в стране, куда Гуннхильд явилась чужестранкой, требовались годы. Но король узнавал о различных новостях, и она должна была находиться рядом с ним и слушать их настолько часто, насколько это было позволительно для женщины. Она не имела права выказывать свой гнев. Отвернуться от Эйрика означало на самом деле отвернуться и от сыновей, и от Рагнхильд.
Так Гуннхильд узнала о том, что моряки с корабля Эгиля, за которыми Аринбьёрн сразу же послал, прибыли в Йорк со своими товарами в тот самый день, когда их предводитель выкупал свою голову. Он предоставил им жилье и защиту. Таким образом, с непреходящей горечью думала королева, эти люди не только остались невредимыми, но даже получили возможность продать свои товары. Сам же Аринбьёрн тем временем собрал конный отряд из сотни вооруженных дружинников, чтобы доставить Эгиля к королю Эдреду. Ехать им пришлось не слишком далеко. Было известно, что Эдред отправился на север.
Гуннхильд заставила себя выжидать. Она долго и старательно обдумывала все случившееся, она творила исцеляющие заклинания, и постепенно ей удалось подавить свой гнев и избавиться от яда зла, разрушавшего сердце. Нет, конечно же, он не был таким уж дураком. Он угодил в расставленную западню, и то, что он считал справедливостью и благородством, не позволило ему довершить задуманного.
Аринбьёрн возвратился через несколько дней и направился прямо к королю. Был холодный ветреный осенний день. Большинство деревьев за городом уже облетело. Эйрик во дворе упражнялся с оружием. Воин, противостоявший королю, был молод. Эйрик велел ему не сдерживаться, а бить изо всех сил. Никто не мог сказать, сколько усилий приходилось прилагать человеку возраста Эйрика, чтобы не только не утрачивать, но и развивать свои силы и боевое мастерство. Как правило, он выбирал для упражнений противников, подобных этому воину. Мечи были хотя и деревянными, но тяжелыми и наносили весьма чувствительные ушибы.
Увидев Аринбьёрна, король тут же прекратил бой и сам проводил прибывшего в дом. Когда, войдя в сени, Эйрик снял шлем и назатыльник, смятые волосы оказались мокрыми от пота, который струйками сбегал по щекам. Кольчугу он не стал снимать.
— Ну, как дела? — все еще задыхаясь, бросил он.
Гуннхильд заметила прибытие Аринбьёрна и неслышно прошла в зал. Жестом подозвав слугу, она приказала ему принести пива, а затем отошла в сторону, но не слишком далеко, чтобы не пропустить ни единого слова. Огни в очагах чуть тлели, лампы зажжены не были, и сумрак помещения почти скрыл королеву.
— Мы смогли без труда найти короля Эдреда, — ответил Аринбьёрн. — Из почтения к памяти своего брата Ательстана, он принял нас как гостей, хотя и не слишком тепло. Господин, он идет со своей личной дружиной и немалым числом воинов из Уэссекса в Датскую Мерсию, собирая по дороге все новые и новые войска. Я не стал задерживаться, заметив, что он готовился приступить к сбору ополчения в тех местах. Это может значить только одно: он намерен вернуть себе Южную Нортумбрию.
— Я предвидел это, но надеялся, что он выждет подольше, — отозвался Эйрик. — А теперь расскажи мне все, что видел и слышал.
Он сел не на возвышение, а на скамью, усадив Аринбьёрна рядом с собой. Они говорили негромко, короткими, отрывистыми фразами.
Гуннхильд собственноручно поднесла им наполненные рога с пивом. Аринбьёрн поблагодарил ее скупой улыбкой.
— Ну, как там Эгиль? — чуть ли не против воли вырвалось у нее.
— Король предложил ему остаться при нем, но Эгиль решил отправиться на юг и перезимовать там, — ответил Аринбьёрн.
— Это хорошо для них обоих, — резко бросил Эйрик. — Если бы он был с Эдредом, тот не мог бы рассчитывать восстановить со мной мир, пока я не получу назад ту голову, которую даровал.
Гуннхильд знала: муж не хотел, чтобы она продолжала эти расспросы. Во всяком случае, не сегодня. Он не мог позволить себе гневаться, когда приближалась война. Да, но она вполне могла представить себе Эгиля, поющего стихи, полные прямой и неприкрытой издевки. А также и то, сколькими добрыми словами и богатыми подарками обменялись они с Аринбьёрном, расставаясь.
И все же Аринбьёрн возвратился так быстро, как мог донести его конь. Эйрик просто не мог обойтись без него. Гуннхильд отошла в тень.
А спустя несколько дней к королю зачастили разведчики и гонцы. Да, Эдред вторгся в Йоркскую Нортумбрию, убивая, грабя и сжигая все на своем пути, и не собирался прекратить разорение, пока все эти земли не подчинятся ему.
Эйрик послал по королевству стрелу — призыв к ополчению. Люди стекались в город отовсюду. У них был далеко не доблестный вид; в их лагерях даже не у всех были палатки для защиты от осенних дождей, которые превращали землю в скользкое месиво и заливали костры. Лишь у немногих было лучшее снаряжение, чем кожаная куртка, котел вместо шлема, топор или копье. Почти все кашляли и жаловались. Их постоянно мокрая одежда из грубой шерсти воняла. Но это были северяне, которым нужно было защищать свои дома.
Довольно скоро стала проявляться нехватка продовольствия для ополченцев. Однако тут подоспела новость: главные силы войска Эдреда засели в Честерфорде. Следовало ожидать, что они останутся там на зиму и весной начнут воевать. Сам король с меньшими силами отправился назад, на юг, продолжая разорять все и вся.
— Мы встретимся с ним, — решил Эйрик. Взревели рога, послышались многоголосые хриплые крики, к небу поднялись знамена: ополчение вышло в путь.
Гуннхильд стояла на дозорной башне со своими пятью младшими сыновьями, пока войско не скрылось из виду. Харальд смотрел ему вслед негодующим взглядом; настроение у него было самое дурное. Он быстро рос, прекрасно проявлял себя в различных состязаниях и воинских играх. Мать считала его самым ярким из всех своих детей. Он требовал, чтобы его взяли на войну, однако и Эйрик, и воспитатель мальчика Аринбьёрн наотрез отказали. Ему придется подождать еще два-три года, сказали они. Гуннхильд ощутила затаенную радость. По крайней мере он избегнет той судьбы, которая подстерегла ее другого мальчика — Рёгнвальда. Пока еще избегнет. Его братья прокричали свои прощальные слова. Ветер разметал звуки. Гуннхильд разглядела двух воронов, выделявшихся черными пятнами на фоне неба, по которому над побуревшей землей и тускло поблескивающей рекой стремительно неслись рваные облака. Неужели они обладали предвидением? Тогда их собралось бы больше.
