Две Дианы - Дюма Александр (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
– Прощайте, милорд, покорнейше вас благодарю.
И, покинув дворец губернатора, посланец опять принялся плутать по городу в поисках улицы Мартруа, где жил, если читатель помнит, оружейник Пьер Пекуа. Наконец, найдя нужный ему дом, он вошел в него и увидел самого хозяина. Оружейник, мрачный, как туча, сначала его принял за заказчика и отнесся к нему с полным безразличием. Однако, когда новоприбывший сказал, что он послан виконтом д’Эксмесом, лицо горожанина сразу просветлело.
– От виконта д’Эксмеса! – воскликнул он.
И, повернувшись к подмастерью, который уже навострил уши, бросил ему:
– Кантен, мигом слетай к братцу Жану, скажи, что прибыл человек от виконта д’Эксмеса.
Раздосадованный подмастерье побежал выполнять поручение.
– Говорите же, дружище! – заторопился Пьер Пекуа. – О, мы знали, что господин виконт никогда нас не забудет! Говорите поскорей! Что он вам велел передать?
– Большой привет и сердечную благодарность, затем вот этот кошелек, а также слова: «Помните пятое число».
– И это все? – недоверчиво спросил Пьер Пекуа.
– Все, хозяин.
– Мы здесь живем втроем: я, мой двоюродный брат Жан и сестра Бабетта, – не унимался оружейник. – У вас было поручение ко мне. Пусть так. Но неужели у вас нет ничего ни для Бабетты, ни для Жана?
В эту минуту вошел Жан Пекуа.
– Я имел дело только к вам, метр Пьер Пекуа, и, кроме этого, сказать мне нечего.
– Вот как? Видишь, брат, – заявил Пьер, обращаясь к Жану, – видишь, господин виконт д’Эксмес нас благодарит, изволит нам полностью вернуть деньги и велит нам передать: «Помните!» Вот и все…
– Погоди, Пьер! – перебил его Жан Пекуа, будто о чем-то догадываясь. – Скажите, дружище, если вы действительно состоите при виконте д’Эксмесе, вы должны знать среди его челяди некоего Мартена-Герра?
– Мартен-Герра?.. Ах да, конечно, Мартен-Герра… ведь он его оруженосец.
– Он все время при виконте?
– Все время.
– И он знал, что вы направляетесь в Кале?
– Конечно, знал… Когда я покидал особняк виконта, он меня, помнится, провожал…
– И он никому и ничего не велел передать?
– Да нет же, говорю вам.
– А может быть, Мартен велел что-нибудь сказать по секрету? Если так, то всякая осторожность теперь излишня. Мы уже знаем все… Вы можете говорить в нашем присутствии. Больше того, мы можем удалиться, а особа, которую Мартен-Герр, безусловно, имел в виду, здесь налицо и сама с вами поговорит.
– Клянусь честью, – тянул свое посланец, – я ни слова не понимаю из всего, что вы говорите.
– Довольно, Жан! – с негодованием вскричал Пьер Пекуа. – Не понимаю, Жан, какая радость бередить рану, которую нам нанесли!..
Жан молча поник головой.
– Угодно ли вам пересчитать деньги? – спросил озадаченный посланец.
– Не стоит труда, – угрюмо отозвался Жан. – Возьми, вот это тебе, дружище, а я пойду распоряжусь, чтоб тебя накормили.
– Спасибо за деньги, – покраснел посланец. – Ну, а есть мне совсем не хочется, я ведь уже перекусил в Ньеллэ. Я должен немедленно уезжать. Ваш губернатор запретил мне задерживаться в городе.
– Мы тебя не задерживаем, дружище, – промолвил Жан Пекуа. – Прощай и передай только Мартену… Или, впрочем, ничего не передавай. Скажи лишь господину виконту, что мы его благодарим и помним все насчет пятого.
– Послушай, – добавил Пьер Пекуа, выходя из глубокого раздумья. – Скажи своему господину, что мы согласны терпеливо ждать его целый месяц. Но если этот год кончится, а мы от него никаких вестей не получим, – значит, у сердца его нет памяти… Потому что настоящий дворянин должен помнить не только про одолженные деньги, но и про сокровенные тайны, которые ему доверены. На том и прощай, дружище.
– Господь вас храни, – сказал посланец виконта д’Эксмеса. – Все ваши вопросы и все пожелания я точно передам своему господину.
Жан Пекуа проводил его до ворот, Пьер остался дома.
Бестолковый гонец, потолкавшись по переулкам и исходивши вдоль и поперек этот путаный город Кале, очутился наконец у главных ворот и предъявил свой пропуск. Его снова обыскали и только тогда выпустили в чистое поле.
Он тотчас же двинулся в путь и, лишь пройдя целое лье от города, остановился.
Теперь можно было и отдохнуть. Он присел на придорожный бугорок и задумался. Довольная улыбка скользнула по его губам.
«Не знаю, чем объяснить, – сказал он про себя, – но в этом городе все какие-то удивительно мрачные и печальные. Уэнтуорс чего-то не поделил с д’Эксмесом, а братья Пекуа имеют какие-то счеты с Мартен-Герром. Э! Мне-то что до их счетов?.. Лично я получил все, что хотел. Правда, у меня нет ни клочка бумаги, но зато я помню до тонкостей все расположение города».
И перед его мысленным взором тут же предстали все улицы, валы и сторожевые посты, которые он вроде бы невзначай повидал.
«Очень хорошо! Все четко и ясно, – подумал он. – Герцог де Гиз будет доволен. А через шесть недель, если бог и обстоятельства будут за нас, мы будем хозяевами в Кале».
Чтобы наши читатели не утруждали себя загадками, откроем им: звали этого человека маршал Пьетро Строцци, он был одним из знаменитейших и талантливейших военных инженеров своего времени.
Немного отдохнув, Пьетро Строцци снова зашагал по дороге, чтобы поскорее добраться до Парижа. Все его мысли вертелись вокруг Кале и лишь мимоходом затрагивали тех, кто там жил.
XIII. 31 декабря 1557 года
Нетрудно догадаться, почему Пьетро Строцци нашел лорда Уэнтуорса в таком грустном и подавленном настроении. Нетрудно также понять, почему губернатор Кале отозвался о виконте д’Эксмесе столь высокомерно и презрительно.
Дело в том, что ненависть герцогини де Кастро к своему тюремщику все возрастала и возрастала.
Когда он изъявлял желание нанести ей визит, она находила любые предлоги, лишь бы избежать его посещения. Ну, а если уж ей и приходилось иногда терпеть его присутствие, то по ее холодному и чрезмерно учтивому виду сразу было видно, как тяготит ее эта беседа.
Что же касается самого губернатора, то каждый визит повергал его в жесточайшее уныние. Но тем не менее он не в силах был отказаться от этой пагубной страсти. Ни на что не надеясь, он все же не отчаивался. Он хотел быть в глазах Дианы блестящим джентльменом и поистине угнетал пленницу своей предупредительностью. Он окружил ее идеальным вниманием, приставил к ней французского пажа и даже пригласил одного из итальянских музыкантов, на которых был немалый спрос во времена Возрождения. Однажды он дал в ее честь бал, на который пригласили всю английскую знать Кале. Приглашения были направлены даже по ту сторону пролива. И, однако, госпожа де Кастро не пожелала на нем присутствовать.
Лорд Уэнтуорс, видя такое безразличие и пренебрежение, не раз твердил себе, что лучше было бы для своего же покоя принять королевский выкуп, который предлагал ему Генрих II, и вернуть Диане свободу. Но поступить так – значит вернуть ей любовь Габриэля д’Эксмеса, а на такую тяжелую жертву у англичанина не хватало ни размаха душевного, ни мужества.
Так в нерешительности и беспокойстве проходили дни, недели, месяцы.
31 декабря 1557 года лорд Уэнтуорс велел доложить о себе герцогине де Кастро. Она приняла его, сидя перед высоким камином…
Шел надоевший ей разговор об одном и том же – о том, что их связывало и в то же время разъединяло.
– Нет, сударыня, в вашем упрямстве есть что-то неестественное, – говорил лорд Уэнтуорс, покачав головой. – Вы не смогли бы окончательно меня оттолкнуть, если бы не хранили какую-то безумную надежду. Неужели вы рассчитываете на то, что несбыточно? Посудите сами – откуда к вам может прийти помощь?
– От бога, от короля… – отвечала Диана. Она запнулась на полуслове, но лорд сразу же понял, что кроется за этим умолчанием.
«А больше всего от виконта д’Эксмеса!» – подумал он, но, не желая об этом упоминать, ограничился горестным замечанием:
– Конечно, надейтесь на короля, надейтесь на бога!.. Если бог действительно желал бы вам помочь, он мог бы это сделать в первый же день вашего приезда сюда, а, между прочим, вот уже год на исходе – и никакого благоволения с его стороны.
