Монах: последний зиндзя - Ши Роберт (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
«Теперь он приближается к цели этой встречи, – подумала Танико. – Он хочет устранить Саметомо».
– Мой дорогой родственник, сегун заставит вас править, как ему нужно, дядя, – сказал Мунетоки.
– Это было бы нужно, если бы я мог править в самом деле, но я не могу, – сказал Бокуден. – Я не свободен, чтобы издавать приказы, которые мне кажутся самыми лучшими, но я должен улучшить Совет бакуфу. Моя позиция также уязвима, так как я управляю от имени Саметомо, а Саметомо не подходит на роль сегуна…
– На самом деле и никто больше не подходит! – рассердился Мунетоки.
«Мунетоки просто не способен на коварство», – подумала Танико. Он и Риуичи сошлись перед встречей на том, что они согласятся со всем, что скажет Бокуден, чтобы он проговорился. Но Мунетоки не смог удержаться от спора.
– Господин Хидейори не сложил правил о том, как выбирать следующего сегуна, – указал Бокуден. – В самом деле, было бы смешно говорить, что семья Хидейори содержит ведомство по предписаниям богов, как императорская ветвь. Далее если сёгунат осуществляет принадлежность к Муратомо посредством божественного права, Саметомо является на самом деле Такаши, а не Муратомо. Позволим ли мы прямым наследникам Согамори смелость, подобно спелому фрукту, получить власть, за которую поколения Муратомо боролись и умирали?
– Мы, Шима, – сами Такаши, – указал Мунетоки.
– Да, брат, – размышлял Риуичи, – я удивляюсь, если ваша цель, вызванная Муратомо, является столь великой вследствие того, что вы лишь недавно обратились к ней.
Танико прикрыла рот рукою, чтобы скрыть усмешку.
– Более того, – продолжил Бокуден. – Этот мальчик-сегун слушает только мою дочь, а не меня, своего официального начальника. Она не может не оказать плохого влияния на него.
Позади ширмы Танико усмехнулась.
– Наша маленькая Танико – смышлёная, проницательная дама с сильной волей, – сказал Риуичи. – Более того, она очень религиозна.
– Её воля не сильная, а упрямая, – огрызнулся Бокуден. – С самого детства она была непослушной. Она слишком взрослая, проницательная? Да, она провела годы среди монголов. Только богам известно, сколько тайных связей она может иметь с ними. Будучи религиозной, она придерживается той иностранной секты дзен, чьи доктрины звучат как бред сумасшедшего. Если она так религиозна, позвольте ей уйти в женский монастырь, где она может принести меньше вреда.
Голос Мунетоки дрожал от гнева:
– Я имею честь быть учителем молодого сегуна в военном деле.
Риуичи говорил с несвойственной ему строгостью:
– Мунетоки, успокойся. Я запрещаю тебе противоречить твоему дяде, главе нашего клана и действительному главе бакуфу. Ты забываешься. Извинись перед господином Бокуденом!
Повисла продолжительная тишина. Когда Мунетоки заговорил снова, это был твёрдый голос, который, как знала Танико, был результатом строгой самодисциплины.
– Пожалуйста, прими мои извинения, дорогой дядя, – сказал он. – Мне стыдно.
– Так-то лучше, – сказал Риуичи. – Ну а теперь, господин Бокуден, ты указал на некоторые ребяческие недостатки сегуна. Но кому иному можно было бы отдать ведомство с уверенностью?
– Есть сын моей старшей дочери, который женат на Ашикаге Фукудзи. Ашикага – ветвь Муратомо. Есть также сын моей второй дочери, который женат на дочери предводителя ветви Нагоя Муратомо. Со смертью Хидейори и Юкио, Нагоя Муратомо являются теперь старшей ветвью клана.
– Извини меня, дорогой братец, – сказал Риуичи, – но почему эти твои старшие сыновья являются более подходящими, чем Саметомо?
– Они Муратомо по крови, а не по усыновлению, – сказал Бокуден. – И они, и их матери послушны мне во всём.
– Конечно, – сказал Риуичи. – Однако есть много серьёзных замечаний к каждому из этих молодых людей. Например, Нагоя Муратомо сражался на стороне Такаши почти до конца Войны Драконов. И, сменяя сегуна на Ашикагу, мы должны вызвать зависть Вады и Миуры. Конечно, это приходило тебе в голову. У тебя есть другие кандидаты?
– Если так много возражений к любому кандидату, то я могу скромно предложить свою кандидатуру.
Наступила длительная тишина. Даже Танико была потрясена. Она знала, что её отец был высокого мнения о себе, но у неё не было мысли, что его тщеславие граничит с безумием. Его положение в правительстве было достаточно ненадёжным, а он хотел теперь подняться ещё выше.
– Препятствий, чтобы исключить меня из рассмотрения, нет, – продолжал Бокуден. – И есть многое, что выделяет именно меня. Я – глава самого могущественного семейства в империи. Я – наследник сегуна, и самый старейший и стойкий союзник. Без меня он никогда бы не смог одолеть Такаши. К тому же я человек в солидном возрасте и многоопытный.
– В самом деле, вы великолепно характеризуете себя, брат, – сказал Риуичи. – Но есть один камень преткновения. Раз нет правил для смены сегуна, нет и юридической процедуры для смещения сегуна из ведомства?
– Мы вынуждены убрать его, конечно, – сказал Бокуден мягко.
– Убить Саметомо?! – ворвался опять в разговор Мунетоки.
– Мы не можем позволить ему развеиваться как центру сплочения враждебных сил, – сказал Бокуден. – Много других семей будут завидовать, если Шима выступят вперед, чтобы взять сегуна. Соперничающие претенденты на пост должны быть устранены, невзирая на молодость и невиновность. Мне подумалось, племянник, что, раз ты учитель мальчика, у тебя, вероятно, хорошее положение для того, чтобы уладить конфликт с ним. Было бы лучше, если бы не возникло потребности в убийстве.
– Мунетоки, – сказал Риуичи резко, – ты будешь слушать своего дядю и повиноваться ему во всем, что он говорит тебе!
– Да, отец, – пробормотал Мунетоки, его голос дрожал подавленным гневом.
– Степень твоей преданности нации изумляет меня, дорогой брат, – продолжал Риуичи. – То, что ты на самом деле готов жертвовать своим собственным правнуком для безопасности империи, наполняет меня благоговением.
– Каждое дерево питается ветвями, – сказал Бокуден нравоучительно. – Наряду с этим, мальчик ни в коем случае не предан Шима. Мунетоки, вероятно, тебе больше неохота помогать Саметомо, но помни, что ты мог бы быть моим наследником. У меня нет сыновей. Смотри сюда, Риуичи. Мы видим Фудзивара, Такаши и Муратомо, каждый из которых правил страной в свой черёд. Всё это время мы только и поддерживали великие семьи. Не пришло ли время, чтобы Шима заняли своё место при правлении? Подумайте, насколько мы могли бы обогатиться!
Танико встала и вышла из-за ширмы:
– Это не сегуны, а регенты нуждаются в свержении!
Бокуден, который выглядел как большое злобное насекомое, пойманное в амбаре, уставился на неё. Круглолицый Риуичи встал и отвернулся от своего брата с таким выражением, как будто Бокуден испортил воздух. Мунетоки стоял, возвышаясь над своим дядей, с усмешкой удовлетворения. Кончики его пальцев коснулись рукоятки кинжала, висящего на поясе.
– Я не удивлена твоим желанием убить своего правнука, – сказала Танико. – Ящерица имеет больше любви к своему отбрасываемому хвосту, чем ты к своим детям. Что меня действительно изумляет, это то, что ты действительно обманываешь себя, веря, что великий клан командиров, чиновников и учителей моего господина Хидейори собрался вместе здесь, в Камакуре, чтобы добровольно принять твои порядки.
Бокуден зловеще улыбнулся.
– Так. Твоё дерево намеревается свалить меня? Мне следовало бы знать, что ты предпочитаешь своё честолюбие благосостоянию семьи. Это большая твоя глупость. Я ещё правитель, также как и глава клана.
Он попытался встать, но возраст не позволил ему. Мунетоки помог ему. Затем отдёрнул свою руку.
– Ты правитель и вождь клана только до тех пор, пока мы не сможем собрать Совет бакуфу и обвинить тебя в плане убийства сегуна, – сказала Танико.
– Ты думаешь, что выдвинешь обвинение против правителя? – Бокуден резко рассмеялся. – Только ты одна выдвигаешь обвинения для мятежа против меня, чтобы сместить меня. – Он кивнул на окно и отдернул штору, закрывающую его. – Стража! – крикнул он. Ответа со двора за окном не последовало.
