Идя сквозь огонь (СИ) - Зарвин Владимир (книги онлайн полные версии txt) 📗
— Что там? — пролепетал чудом избежавший удара Матвей. — Сказывай, а то я не успел разглядеть…
— А ты как мыслишь? — едко осведомилась его супруга. — Погляди, каков он, Султанов лазутчик!
Трактирщик прильнул глазом к дверной щели и тут же отпрянул назад.
— Пресвятая Богородица, это девка! — ошарашенно произнес он. — Вот почему у нее пусто в штанах!
— Хорошо еще, что ты не отправил сына за жолнежами в Кременец! — продолжала язвить Агнесса. — Была бы потеха, когда бы раскрылось, кто такой на самом деле твой «евнух»!
— Благодарю тебя, Господи, что уберег меня от позора! — с благоговением произнес старый поляк. — Кто бы мог о таком помыслить! Девица в мужском платье, да еще с саблей на поясе! Виданное ли дело?
— По нашим дорогам только с саблей и ездить! — усмехнулась его половина. — За каждым поворотом татя можно встретить!
— Так-то оно так, — со вздохом согласился ее муж, — но все же куда она направляется и что ищет в наших краях?
— Тебе-то какое дело? — укоризненно покачала головой Агнесса. — Мы — люди маленькие, чем меньше знаем, тем лучше спим!..
Шаги в трапезной прервали ее шепот.
— Эй, хозяева! — раздался за дверью молодой голос, явно принадлежавший таинственной гостье.
— Что угодно панне… пану? — с поклоном обратился к юной госпоже, распахнув дверь, Матвей.
По лицу незнакомки пронеслась тень смущения, но она сумела взять себя в руки. Перед тем как подойти к кухонной двери, девушка спрятала волосы под капюшоном, но это не помогло ей сберечь свою тайну от пытливых глаз содержателей харчевни…
— Вот плата за обед, — произнесла она, бросив трактирщику мелкую серебряную монету, — надеюсь, сего хватит…
За скромный обед и дешевое вино этого было более чем достаточно, и Матвей рассыпался в благодарности. Не проронив больше ни слова, девушка вышла на двор, где ее уже ждали конные жолнежи.
— Все готово в дорогу, панна Ванда, — вымолвил один из них, обращаясь к госпоже, — кони накормлены, сбруя в порядке. Можем выступать…
— Тогда выступаем! — бросила она солдатам и, лихо вскочив в седло, вылетела за ворота. Без лишних слов жолнежи последовали за ней.
— И все же любопытно, по какой надобности она здесь очутилась?.. — проронил, глядя вслед незнакомке, старый Матвей.
— Сюда она прискакала по дороге, что ведет с юга. Нынче направилась на восток, — вслух подумала Агнесса. — Похоже, наша гостья везет Самборскому Воеводе послание от Государя, воюющего с турками…
— А ты почем знаешь, что при ней послание? — поднял на жену удивленный взгляд Матвей.
— А ты разве не приметил суму у панны на поясе? — хитро усмехнулась его половина. — Девица ни на миг не расставалась с ней. Значит, в суме — важная грамота!
— И как ты умудряешься все примечать! — восхищенно причмокнул языком трактирщик.
— А что мне еще делать, живя у дороги? — пожала плечами Агнесса. — Только что проку в разговорах? Довольно, муженек, упражнять язык. Пойдем-ка в дом, поможешь мне посадить в печь пироги!
— Пойдем, — не стал перечить жене Матвей, — пироги на столе всегда уместны!..
Супруга трактирщика не ошиблась, предположив, что девушка, одетая в мужское платье, везет Владыке Самбора королевское послание. В поясной суме наездницы лежала запечатанная сургучом грамота, кою она должна была передать лично в руки Воеводы Кшиштофа…
Юная Ванда происходила из древнего, но, увы, обедневшего рыцарского рода. После смерти родителя его замок и поместье достались сыну, но, призванный Государем на войну, он вскоре пал в сражении с турками.
По законам Польского Королевства, женщины не имели права наследовать отчие владения, и ординат старого рыцаря должен был перейти в собственность другого шляхтича.
Чтобы не лишать двух дочерей бывшего вассала крыши над головой, Король принял решение в духе той этохи. Старшую из сестер, Анну, он выдал замуж за пожилого безземельного рыцаря, отдав ему в держание оставшиеся без хозяина замок и земли.
Младшей сестре — Ванде, досталась еще более незавидная участь. Муж сестры взял над ней покровительство, то есть, обязался содержать девушку до поры, пока она не выйдет замуж.
Стоит ли говорить о том, что жизнь Ванды, и прежде не баловавшая ее весельем, стала вовсе безотрадной? В своем родовом гнезде, где ей был знаком каждый камень, она стала содержанкой, целиком зависимой от воли нового владельца имения.
Но худшее было впереди. Вскоре Ванда стала замечать на себе похотливый взгляд, сестриного мужа. Превосходившая сестру молодостью и красотой, она не могла не прийтись по нраву старому пройдохе, падкому на чистоту юных дев.
Супруг Анны стал всюду преследовать свояченицу. Он подстерегал Ванду то у дверей ее покоев, то на конюшне, и всякий раз недвусмысленно давал понять девушке, что жаждет телесной близости с ней.
Пока дело не шло дальше разговоров, Ванде удавалось ускользать от приставаний деверя. Но однажды, утратив терпение, он набросился на свояченицу и попытался ею овладеть.
За сим занятием его застала Анна, случайно оказавшаяся поблизости. Хотя Ванда отчаянно вырывалась из рук насильника, сестра поняла все превратно и, вместо того, чтобы заклеймить презрением мужа, обрушила свой гнев на сестру.
По ее словам вышло, что Ванда сама строила глазки ее благоверному, его к супружеской измене. Все закончилось тем, что негодяй и его половина уединились в опочивальне, а Ванда, так и не сумевшая доказать сестре свою невиновность, убежала, плача от обиды, на чердак.
Впрочем, Анна и до того дня не упускала случая, чтобы не уязвить чем-либо младшую сестру. Колкости и оскорбления сыпались на ее голову, как из рога изобилия. Не отставал от сестры и ее супруг, при каждом удобном случае напоминавший Ванде, в какие неподъемные расходы выливается для него содержание свояченицы.
Такая жизнь не могла не опостылеть девушке. Устав от преследований и обид, Ванда решила покинуть отчий дом. Но куда ей было податься? С детства она мечтала о жизни, полной приключений, и часто горевала от того, что не родилась мужчиной.
Ее отец с детства подыгрывал увлечению дочери воинскими искусствами, обучал ее верховой езде, стрельбе из самострела и даже сабельному бою. К семнадцати годам Ванда успешно овладела сими премудростями и на скачках даже давала форы своим сверстникам из шляхетных семейств.
Единственным делом, где она могла применить свои навыки, была война, и Ванда, не мудрствуя лукаво, отправилась на юг, туда, где уже не раз сходились в битве за южные земли войска Унии и Османской Порты. Одетая в мужское платье, она пробралась в расположение польских войск и, назвавшись чужим именем, поступила на службу в гусарскую хоругвь.
Девице, проживающей в окружении мужчин, под сенью общего шатра, нелегко долго скрывать свой пол. Стоит ли удивляться тому, что вскоре ее тайна была раскрыта, а сама Ванда предстала пред взором Польского Монарха.
Узнав о сумасбродной выходке юной воительницы, Ян Альбрехт хотел немедленно отправить ее домой, но Ванда, пав перед ним на колени, упросила Государя не отсылать ее из войска.
Рассказ девушки о домашних притеснениях поставил Короля перед сложным выбором. Ему было недосуг приструнивать распоясавшегося опекуна Ванды и водворять покой в ее родовом гнезде.
Но и держать Ванду при войске было небезопасно. Ее боевые умения могли сгодиться для турнира пажей, однако для настоящей битвы их было недостаточно. К тому же, присутствие в воинском стане девицы будоражило умы шляхтичей, отвлекая их от несения службы…
Все это не на шутку озадачило Польского Короля, однако Владыка нашел выход из сложившегося положения. Он назначил Ванду своим вестовым, доставляющим королевские наказы в наиболее удаленные воинские части и гарнизоны.
Во время перемирия с турками сие было для нее не слишком опасно, тем паче, что гонца всегда сопровождал отряд конных солдат. Хотя Ванда мечтала совсем об ином, она не могла противиться воле Государя. Ей оставалось либо исполнять возложенные на нее обязанности, либо отправляться домой, к ненавистному деверю и предавшей ее сестре…
