Маска - Мартин Сабина (книги онлайн полные версии txt) 📗
***
Герман опустил Мелисанде руку на плечо.
— Отлично, Мехтильда! — сказал он, осматривая шкурку кролика.
Старик покрутил ее в руках — ни один волосок не выпал. Он помял шкурку, но она оставалась мягкой и блестящей.
Мелисанда уже давно не испытывала такой гордости.
— Мы сможем запросить неплохие деньги за эту шкурку, — добавил он, заглянул Мелисанде в глаза и тут же отвернулся. — Хорошо, что ты осталась с нами.
С этими словами старик скрылся в доме.
У Мелисанды защемило сердце. Это признание явно далось Герману нелегко. Обычно он редко проявлял свои чувства, а уж о похвале приходилось только мечтать.
Девушка огляделась вокруг. Листва в лесу уже подернулась желтизной, дни стали короче. Август подходил к концу, близилась осень.
Они тяжело работали, чтобы убрать последствия налета, устроенного фон Закингеном. И им это удалось. Если осень будет такой же мягкой, как лето, то и зимы не придется бояться.
Мелисанда вздохнула. Ида и Герман в последнее время всегда говорили «мы втроем», «нас троих», а Ида даже заявила, что найдет для Мехтильды хорошего мужа, который поможет им привести в порядок хутор. Может быть, получится восстановить часть строений? Купить больше скота, обрабатывать поля? Земли здесь было предостаточно, как и воды. Эта мысль нравилась Мелисанде. Новый дом, порядочный муж, дети, семья. И все же, когда она мечтала об этом, что-то печалило ее. Мысль, пришедшая Мелисанде в голову во время налета фон Закингена, глубоко врезалась в ее сознание и мешала обрести покой на этом хуторе.
Сейчас Мелисанда решила больше не думать об этом. Сегодня им предстоял поход в Гульбен, маленькую деревушку неподалеку, где они покупали ветчину, сало и пшеницу. Несколько раз Ида и Герман брали с собой Мелисанду и на рынок в Урахе. О девушке ходили слухи, но никто не относился к ней с подозрением. Все полагали, что Мехтильда раньше работала служанкой у сестры Пауля Вайгелина в Эсслингене, и Мелисанда не спешила развеивать их заблуждение.
При первом же визите в Урах она узнала у болтушки-продавщицы, что сын виноторговца из Ройтлингена, которого в Эсслингене обвинили в убийстве, сбежал из тюрьмы и вернулся в отчий дом. Конечно, об этом ходили разнообразнейшие сплетни: кто-то говорил, что парень улетел из города на спине ведьмы, — якобы в Рыбацком переулке жил старик, видевший этот полет; кто-то пытался доказать, что купец заключил сделку с дьяволом и нечистый наделил его способностью проходить сквозь стены, — не зря же этот купец сговорился с палачом, а все знают, что любой палач — слуга сатаны. Были, безусловно, и разумные объяснения того, как парню удался этот побег: деньги, как обычно, сделали свое дело, вот и все. Иные предполагали, что убийца, которого схватили в Ульме, был простым сельским простачком и беднягу казнили, потому что властям нужен был козел отпущения. В конце концов, жители Ройтлингена славились тем, что готовы были заплатить звонкую монету, лишь бы скрыть неприятную правду.
Мелисанда могла бы поклясться, что убийство совершил не Фюгер. Но действительно ли в Ульме поймали настоящего убийцу? Этого она выяснить не могла — Мелисанда как никто другой знала, что любой человек рано или поздно сломается под пытками.
Завтра нужно будет опять сходить в лес и набрать коры. Запасы заканчивались, а было еще много шкур, которые предстояло обработать. На этот раз Мелисанде придется отойти от хутора подальше: Герман слышал, что местный граф приказал тщательно охранять лес. Нельзя, чтобы егерь заметил ободранные стволы деревьев рядом с хутором, иначе подозрение падет на Германа.
Наказания за промысел в чужом лесу были довольно суровыми, особенно в окрестностях Ураха, где торговля древесиной была важным источником дохода как для маркграфа, так и для города.
Мелисанда дошла до края скалы, откуда открывался вид на долину. Внизу протекала река Эльзе, над водой тянулись сизые клочья тумана. Мелисанда увидела, как караван, двигавшийся от Ураха в сторону Ульма, то скрывался в тумане, то выныривал вновь, приближаясь. Караван состоял из восьми телег — каждую тянули две лошади, старавшиеся справиться с тяжелой поклажей. Слева и справа от телег шли пешие и ехали всадники в легких доспехах. Наверное, купцы и их слуги. Вооруженных охранников при караване не было — скорее всего, процессия двигалась в Лайхинген или его пригород Фельдштеттен, — но без наемников и столь короткий путь мог оказаться опасным.
Когда караван скрылся за поворотом, Мелисанда начала спускаться в долину. Она перешла Эльзе по деревянному мосту — тут ширина реки составляла не больше шести шагов. Оказавшись на другом берегу, она поднялась по узкой тропинке, протоптанной лесорубами, на холм. За ним, параллельно Ульмскому тракту, шла дорога в Эберштеттен. На полпути Мелисанда обнаружила выступ скалы, откуда открывался вид на тракт, и решила немного отдохнуть. Внизу, совсем рядом, на расстоянии выстрела, скрипели тяжелые телеги, которые медленно поднимались по холму, щелкали кнуты погонщиков. Она даже видела, как дыхание лошадей на холоде превращалось в пар. Всадники ехали в начале и в конце каравана по двое — дорога была слишком узкой.
Всадники. Лошади. Телеги. Свист стрел. Крики раненых. Кровь. Так много крови…
Мелисанда вздрогнула, но тут же одернула себя. Почему прошлое до сих пор не отпускает ее?
В воздух взвилась стайка ворон, и Мелисанда напряглась. Одна из лошадей дернулась в сторону, так что всаднику едва удалось удержать ее.
А в следующий миг на караван обрушился град стрел. Кто-то сразу упал с лошади, остальные обнажили мечи и огляделись по сторонам. Глаза купцов расширились от ужаса.
Послышались громкие крики. Какая-то лошадь понесла, волоча по земле застреленного всадника, нога которого запуталась в стремени. Со всех сторон на караван набросились вооруженные всадники, их было не меньше трех дюжин. На разбойниках были темные доспехи, не блестевшие в лучах солнца. В таких доспехах хорошо было прятаться. Ни одного герба, ни намека на то, кому они служат.
«Раубриттеры, — подумала Мелисанда. — Это раубриттеры».
Часть нападавших набросилась на пеших слуг, остальные вступили в схватку с всадниками, отчаянно пытавшимися защититься.
Бой длился недолго. Разбойников было больше, и они умели сражаться.
Когда все купцы и слуги были повержены, некоторые разбойники спешились и принялись обыскивать убитых, снимая с тел кошели и оружие. Остальные выгрузили товар из телег и разместили на спинах лошадей — своих и чужих. Пока они распрягали коней, одна из телег покатилась вниз по склону, сбила оставшуюся без всадника лошадь, и животное упало с обрыва вниз.
Предводитель отдавал приказы раубриттерам, и они торопились их выполнить. Разбойники забрали своих раненых и убитых, а потом подожгли телеги. Несмотря на туман, дерево разгорелось быстро. Убедившись, что все в порядке, всадники с добычей поскакали вниз по склону и скрылись в густых зарослях.
Сердце Мелисанды выскакивало из груди. Внутренний голос подсказывал, что нужно спасаться бегством, причем бежать как можно дальше и быстрее. Но тело не слушалось ее. Предсмертные крики, кровь, звон мечей — она как будто видела перед собой не чужие телеги, а повозку, в которой сидела с матерью и Гертрудой. На месте отважных купцов, столь ожесточенно сопротивлявшихся разбойникам, она представляла себе отца, Рудгера и Зигфрида фон Рабенштайна, отважного рыцаря, похожего на Гавана. Он погиб первым… А на месте главаря разбойников…
Раубриттеры давно скрылись из виду, а Мелисанда все стояла на месте. Она не могла и пальцем пошевелить. Некоторые разбойники выскочили из зарослей прямо из-под выступа, на котором она стояла. Они ведь могли заметить ее…
Какой-то звук вывел Мелисанду из оцепенения. Вот! Опять что-то…
Послышался стон. Один из мужчин шевельнулся. Он был еще жив!
Шок прошел. Не раздумывая, Мелисанда помчалась вниз по склону. Выживший оказался купцом. Широкоплечий парень, довольно красивый. Кровь текла из раны в его боку, еще одна рана была на голове.
