Певерил Пик - Скотт Вальтер (бесплатные версии книг TXT) 📗
По столь поспешному визиту можно было бы предположить, что Элзмир и мисс Дебора раньше очень дружили но ничуть не бывало. Просто годы научили Дебору забывать и прощать, а быть может, посещение Элзмир Служило Деборе только предлогом для того, чтобы посмотреть, что сделало время с ее старым обожателем лесничим. Оба обитателя домика были у себя, когда, проводив своего господина в путь — он отправился в замок, — мисс Дебора, одетая в лучшее платье, которое она старательно придерживала, перебираясь через канавы и изгороди, по стежкам и тропинкам добралась до дверей этого лесного жилища и, услышав в ответ на свой стук гостеприимное приглашение войти, подняла щеколду.
Зрение Элзмир так ослабело, что и с помощью очков она не смогла узнать в полной немолодой женщине, сейчас вошедшей к ней в дом, ту некогда стройную девушку, которая, надеясь на свое миловидное личико и острый язычок, так часто сердила ее своим непослушанием. А прежний возлюбленный Деборы, грозный Ланс, не ведая о том, что чрезмерное употребление бренди округлило его собственный когда-то ладный и гибкий стан, а вино перевело румянец со щек на нос, также не смог обнаружить, что французский чепец из легкой флорентийской тафты и брюссельских кружев обрамляет черты того самого лица, на которое он частенько поглядывал во время молитвы, скашивая глаза на скамью, где сидели служанки, за что и получал нагоняй от доктора Даммерера.
Одним словом, гостья, краснея от смущения, вынуждена была сама назвать себя, после чего тетка и племянник приняли ее с самой искренней сердечностью.
На столе появилось пиво домашнего приготовления, а вместо обычной грубой пищи на сковороде зашипели куски оленины, из чего можно было предположить, что Ланс Утрем, по должности лесничего поставляя дичь в замок, не забывал и себя. Глоточек превосходного дербиширокого эля и отлично приправленное жаркое вновь сблизили Дебору с ее старинными знакомыми.
После множества вопросов о том, как поживают соседи и те из друзей, которые все еще обитали здесь, на что были даны исчерпывающие ответы, разговор начал было истощаться, но Дебора сумела придать ему новую занимательность, намеком сообщив своим друзьям, что им вскоре предстоит услышать печальные новости, ибо ее нынешнему господину, майору Бриджнорту, какие-то важные господа из Лондона велели арестовать ее прежнего господина, сэра Джефри, и все слуги майора Бриджнорта и еще несколько человек сторонников и единомышленников этих господ из Лондона составили отряд, которому предстоит овладеть замком, а поскольку сэр Джефри теперь стар и к тому же страдает подагрой, то никак нельзя ожидать, что он сможет защищаться, как в прежние времена; но все знают, какой он отчаянный храбрец, значит, нечего и думать, что он сдастся без боя. А если его убьют, что весьма возможно, так как эти люди и всегда терпеть его не могли, а теперь он окажется в их власти, — ну что ж, тогда, думается, можно считать и леди Поверил почти что мертвой; и, уж конечно, в этой округе, где у них так много родни, все будут носить траур, а значит, вздорожают шелка, потому что честерфилдский купец, мистер Люстрин, не преминет набить свой кошелек. Что же касается ее самой, мисс Деборы, то пусть события идут своим чередом, и если молодой Джулиан Певерил сделается хозяином в Мартиндейле, то она твердо знает, кто станет там хозяйкой.
Содержание этого монолога, или, вернее сказать, сообщение, что Бриджнорт с отрядом отправился нападать на сэра Джефри в его собственном замке Мартиндейл, так потрясло старых слуг Певерила Пика, что они не в состоянии были ни следить за логическими заключениями госпожи Деборы, ни придержать поток ее красноречия. И когда наконец она остановилась, чтобы перевести дух, бедная Элзмир была в силах вымолвить лишь следующее:
— Бриджнорт бросает вызов Певерилу Пику? Эта женщина сошла с ума!
— Потише, потише, сударыня, — сказала Дебора. — Я же не честила вас женщиной, и вам не следует этого делать. Не затем я много лет сижу хозяйкой во главе стола, чтобы вы обзывали меня женщиной. Что же касается новостей, то они так же справедливы, как то, что вы сидите сейчас здесь передо мной в белом чепце, который скоро смените на черный.
— Лапе Утрем, -сказала старуха, — если ты мужчина, иди-ка и узнай, не происходит ли что-либо в замке.
— Если там что-нибудь происходит, то мне надо поспешить, а то будет поздно, — ответил Утрем и, схватив свой лук и несколько стрел, опрометью бросился из дома.
— Беда, да и только! — молвила госпожа Дебора. — Сидите, как моя новость напугала даже Ланса Утрема, которого, говорят, ничем не проймешь. Но успокойтесь, сударыня, ибо, осмелюсь заметить, если замок и земли перейдут в руки моего нового господина, майора Бриджнорта — а похоже, что именно так и случится, потому что, я слышала, Певерилы ему много должны, — я замолвлю за вас словечко, и поверьте мне, человек он неплохой. Правда, строговат насчет молитв и проповедей, да и насчет одежды тоже, а уж это, конечно, не пристало порядочному мужчине — любая женщина лучше знает, что ей больше идет. Что же касается вас, сударыня, то ведь вы носите молитвенник у пояса рядом со связкой ключей и никогда не меняете фасон своего белого чепца, и потому, ручаюсь, он не откажет вам в той малости, что вам требуется на прожитье, поскольку вы уже не можете прокормиться своим трудом.
— Вон отсюда, подлая тварь! — воскликнула Элзмир, дрожа не то от страха, не то от гнева. — Замолчи сию же минуту, или я отыщу людей, которые сдерут с тебя шкуру арапниками. Неужели ты ела хлеб своего благородного господина только для того, чтобы обмануть его доверие и бежать со службы, а теперь еще, явившись сюда и каркая, как ворона, радоваться его падению?
— Нет, сударыня, — ответила Дебора, на которую ярость старухи произвела некоторое впечатление. — Не я это говорю, это предписание парламента.
— Я думала, мы покончили с его предписаниями после благословенного дня двадцать девятого мая, — сказала старая экономка Мартиндейла. — Но вот что скажу я тебе, моя милая: я видела своими глазами, как такие предписания накалывали на кончик шпаги и впихивали в глотку тем, кто их приносил. И теперь так будет, если в замке остался хоть один порядочный человек.
В эту минуту вернулся Ланс Утрем.
— Тетушка, — сказал он смущенно, -боюсь, она говорит правду. Сигнальная башня черна, как мой пояс. Полярной звезды Певерилов не видно. Что это может означать?
— Смерть, разорение и неволю! — воскликнула старая Элзмир. — Беги в замок, мошенник. Пробейся туда, ты ведь вон какой здоровяк. Сражайся за дом, который вскормил и вспоил тебя. И если тебе суждено погибнуть под его развалинами, ты умрешь как настоящий муж чина.
— Не бойтесь, тетушка, я не дрогну, — ответил Утрем. — Но вот сюда идут люди, они, наверное, сумеют рассказать нам побольше.
Несколько служанок, убежавших из замка во время суматохи, рассказывали о событиях каждая по-своему, но все в один голос утверждали, что замком овладел отряд вооруженных людей и что майор Бриджнорт увез молодого Джулиана в Моултрэсси-Холл как пленника — по садил его верхом на лошадь и связал ноги; постыдное зрелище — ведь юноша такой знатный и так хорош собой.
Лаис Утрем озабоченно скреб затылок: он прекрасно понимал, как следует поступить в этом случае преданному слуге, да и крики тетки всячески напоминали ему об этом; и все же он, казалось, никак не мог решить, что ему делать.
— Как было бы хорошо, тетушка, — сказал он наконец, — если бы сейчас был жив старый Уитекер, чьи длинные рассказы о Марстон-Муре и Эджхилле заставляли нас зевать так, что выворачивало челюсти, несмотря на куски жареной грудинки да двойное пиво. Говорят, человека оплакивают только тогда, когда его уже нет. Будь он здесь, он бы живо уладил это дело, не то что я, лесничий, — ничего-то я в этом не смыслю. Но черт меня побери, если старый сэр Джефри безропотно стерпит все это и но попытается дать им отпор! Послушай, Нел, — обратился он к одной из убежавших из замка служанок, — хотя нет, я и забыл, что у тебя заячья душа и ты боишься даже собственной тени в лунную ночь. Сие, ты смелая плутовка и умеешь отличить оленя от снегиря. Слушай внимательно, словно тебе делают предложение: беги назад в замок, — ты знаешь, как пробраться внутрь, ведь ты, бывало, убегала через потайную дверь поплясать и повеселиться на пирушке… Беги назад в замок так быстро, словно тебя там ждет жених, найди миледи… в этом тебе никто не помешает… и она что-нибудь придумает — у нее голова не чета нашим. Если я должен собрать отряд — зажги огонь на башне, да смотри не жалей смолы. Тебе ничего не стоит это сделать. Ручаюсь, круглоголовые сейчас заняты пьянством и грабежом. И скажи миледи, что я пошел к рудокопам в Бонадвенчер. Они уже вчера бунтовали, чтобы им платили побольше, и сегодня готовы на что угодно. Пусть миледи передаст мне свои приказания, или лучше вернись-ка сама, у тебя ноги длинные.
