Набег - Витаков Алексей (книги без регистрации полные версии .txt) 📗

– Встать! Кто, откуда, почему? – Коротко стриженный ветеран глядел на меня с нескрываемой ненавистью. Я решил молчать. Тогда он подошел и влепил пощечину. Интересно, если бы он знал, кто перед ним, так же бы смело вел себя? Я мог убить его одним ударом, не имея оружия. Но мой шанс и заключался как раз в том, чтобы ничем себя не выдать. Вдруг пронесет. Он сменил тон:

– Я хочу знать лишь одно: кто ты? И после этого решу, как с тобой поступить: выпороть, сдать в префектуру или прирезать прямо здесь и сейчас.

Последнее явно было из области его нездорового воображения.

– Хорошо. Тогда я тебя вначале выпорю, а потом сдам в префектуру.

Глупо отдавать свою кожу на потеху соскучившимся по крови стражникам.

– Я бывший гладиатор. Хотел навестить одного своего старого друга, но выяснилось, что он умер десять месяцев назад.

– Как звали того, кого ты хотел увидеть?

– Веян. Гладиатор по прозвищу Летучая Мышь, родом из сарматских степей. – И не успел я договорить, как сам же понял, какую ошибку совершил в очередной раз: Веян был рабом, а не аукторатом, следовательно, и навещать его может только бывший раб или беглый раб. Но зачем бывшему навещать своего друга ночью, если он это может сделать днем. Лицо начальника стражи растянулось в жесткой улыбке: он понял мой прокол.

– Стража! – рявкнул он так, что с потолка слетела паутина. Перепугавшийся паук повис на длинной нити вертикально к полу и судорожно перебирал лапками. Я спокойно посмотрел в лицо начальнику, который, поняв, кто может сидеть перед ним, медленно пятился к выходу.

– Можно не бояться. На сей раз Белка никому не вырвет печень и никого не заставит есть ее на глазах у замершей от наслаждения толпы.

– Ты – Белка! – Он задыхался от страха, покрывшего белым холодом его нутро. Я это видел сквозь кожу и кости.

Уже не шесть стражников вели меня по улицам Гадрумета, а целое войско, состоявшее из лучников, пращников, пехотинцев и кавалеристов. Неплохое сопровождение. Чем-то даже напоминало триумфальное шествие. Жаль, утро было слишком ранним, и немногие горожане смогли увидеть грандиозное зрелище в исполнении закованного в цепи гладиатора и суетящихся, переполненных благородным волнением и гордостью солдат. Меня привели в знакомый до боли особняк и, не снимая цепей, втолкнули в зал. Префект, похоже, сам не ожидал такой встречи и сидел за столом с вытянувшимся бледным лицом и слегка дрожащими руками.

– Значит, ты уверяешь нас, что тебя зовут гладиатор Белка? – Видно было, как он подбирает слова, чтобы задать вопрос, и сам на себя злится.

– Да, я заявляю, что меня зовут Белкой и я тот самый быстроногий гладиатор. Бывший гладиатор.

– Отчего же бывший? Суд не вынес пока свой вердикт.

– А разве над рабом бывает суд? По-моему, только судилище.

– В твоем случае все ясно. Сейчас прибудет судебный пристав, чтобы выполнить ряд формальностей. А вот, кстати, и он.

Небольшого роста, с большими проплешинами, мужчина напоминал того самого паука, который сорвался сегодня утром с потолка гладиаторского карцера. Он быстро просеменил через весь зал, обойдя меня на приличном расстоянии, и занял место за столом рядом с префектом.

– Нужно поставить лучника за наши спины, а лучше двоих. – Краем тоги пристав вытер выступившие капельки пота на лбу, покрытом багровыми пятнами.

– Не стоит беспокоиться, господин пристав. Гладиатор в цепях.

– А я говорю, что надо, уважаемый префект. Во всяком случае, лично мне будет гораздо спокойнее заниматься своими делами.

– Хорошо. – Префект щелкнул сухими пальцами, и лучник с луком на изготовку вырос там, где просил пристав. – Итак, начнем.

– Подтверди, пожалуйста, в присутствии пристава, что ты и есть гладиатор по прозвищу Белка.

– Я тот самый гладиатор Ивор, родом с Верхнего Борисфена, по прозвищу Белка.

– Знаешь ли ты, в чем тебя обвиняют?

– А как же несокрушимое римское право? Неужели можно обойтись без следствия, суда, адвоката и обвинителя?

– В некоторых случаях – да. Ты слишком долго отсутствовал и не знаешь, наверное, что город на полувоенном положении. Кстати, где ты находился, стоит еще выяснить. В пустыне кочевые банды подняли мятеж. Если ты в это время был там, то отвечать придется более серьезно.

– Надеюсь, мятеж подавлен и зачинщики понесли заслуженное наказание? Я жил все эти месяцы на берегу моря в солнечной Александрии среди портового нищенства. Хотите доказательства? Можно спросить у одного бродяги по имени Навараджканьял Гупта.

Я говорил, а сердце мое от волнения превратилось в плоскую лепешку. О том, что я был на коне, пока ни слова, значит, жадные стражники и впрямь, присвоив его вначале себе, продали затем на рынке, а деньги пропивают сейчас в каком-нибудь дорогом лупанарии [40].

– Хорошо. Так я продолжу! – Префект поверил моим словам, а может, противореча всякой логике и даже самому себе, все же сочувствовал гладиатору по прозвищу Белка. – Введены войска, раскрыта и уничтожена паутина заговора. Поэтому по законам военного времени префект является судьей, обвинителем и адвокатом в одном лице, а судебный пристав, представляющий, кстати говоря, судебную коллегию, должен проследить за тем, как будет выполнено наказание. Итак, я повторяю вопрос: известно ли подсудимому, в чем его обвиняют?

– Во всех смертных грехах человечества. Что вы тяните, в конце концов! Разве нет огромной кучи свидетелей, видевших, как погиб эдил города Авл Магерий?

– За это личная благодарность от цезаря. Ты нанес удар в сердце заговора, убив Авла Магерия. Хотя ему бы и так отсекли голову. Филипп очень доволен твоими действиями.

Я слушал и ушам своим не верил. Филипп гениально воспользовался удачно сложившимися обстоятельствами. Мало того что он избавился от последних потомков великого Траяна, он еще и себя выставил жертвой в глазах сената и народа Рима.

– Мы не знаем, каким образом тебе удалось узнать о заговоре. Но с большим интересом послушали бы твою версию? – Префект, кажется, оправился от первого шока.

Думай, Белка, прежде, чем сказать. С одной стороны, это твой реальный шанс на спасение: тебя не обвинят в убийстве почитаемого человека. С другой – ты не нужен живым, и наверняка уже есть распоряжение о твоей ликвидации. Что поддержать: официальную версию или рассказать правду? Если расскажу правду, то убьют по-тихому, если поддержу самого цезаря, то могу надеяться хотя бы на какое-то продолжение.

– Я подслушал разговор Фаустины и Авла Магерия, когда готовился к бою. Мной было принято решение: во что бы то ни стало умереть за своего императора.

– Похвально. Но почему же ты тогда убежал?

– Я думал, что цезарь простит меня.

– Тогда почему ты не мог подумать, что император выкупит тебя у хозяина и даст вольную, подписанную его рукой?

– Это слишком трудная задача для человека, у которого одна извилина в голове, и то от шлема мирмиллона.

– Что-то заставляет меня усомниться в его тупости. – Голос подал пристав и тут же нервно и громко стал чесать под мышками.

– Хм. Мне жаль, но я должен расстроить тебя, гладиатор. – Префект выгнул тонкие брови. – Ты обвиняешься в бегстве от своего хозяина.

– Но тогда пусть хозяин и решает, что со мной делать!

– Он не может принять решения, ибо был обвинен в заговоре и благополучно казнен. Все имущество Скавра конфисковано в пользу государства, а значит, суд над тобой и над всеми, кто переступит черту закона, будем вершить мы – представители государственной власти. Тебе известно, какое наказание должен нести беглый раб?

– Распятие. В лучшем случае вверх ногами.

– Правильно. Ты просишь, как я понимаю, мягкого приговора? Ну что ж, я, принимая во внимание твой подвиг и благодарность цезаря, приговариваю тебя к выступлению на арене в празднование сатурналий. Правда, не могу позволить тебе сражаться в доспехах мирмиллона – это, сам понимаешь, было бы уже слишком. Ты выйдешь на арену грегарием и будешь противостоять хищным животным. Могу напомнить, кто такой грегарий. Преступник, приговоренный к смертной казни через распятие, которому гуманным правосудием позорная экзекуция заменена выступлением на арене. У тебя шанс, дорогой Белка. Ведь даже грегарий может получить помилование или даже рудий при условии, конечно, блестящего выступления.