Великое таинство - Жак Кристиан (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
— Расскажи мне подробнее. Опиши те действия, которые совершает твоя сестра.
— Она часто остается одна, и я не все видела…
— Мне нужно сказать все, милая. Абсолютно все.
Шаб Бешеный приготовился: сейчас придет его черед действовать. Острием своего ножа уж он-то пороется в теле этой красотки! Он заставит ее выложить все!
Но Провозвестник, прежде чем прибегнуть к крайнему средству, решил воспользоваться несколько более хитрой тактикой. Он был уверен в силе своего обаяния и потому обнял Нефтиду и поцеловал ее. Сначала его поцелуи были нежными, потом страстными и жестокими — поцелуями самца, который утверждается над самкой.
За тем, что происходило между Провозвестником и Нефтидой, наблюдал не только Шаб Бешеный. В нескольких шагах от него, спрятавшись за жертвенным столом и ловя каждое слово диалога, стояла Бина. Нет, она не могла оставаться равнодушной зрительницей!
Вся ее жизнь рухнула в одночасье.
Никогда, нет, никогда она не позволит этой потаскухе воспользоваться ласками ее повелителя!
Чаша терпения переполнилась, Бина потеряла голову.
Отчаянный прыжок — и она, замахнувшись огромным камнем, рычит:
— Я размозжу тебе голову!
Думая, что Провозвестник в опасности, Шаб Бешеный воспользовался случаем, чтобы избавиться наконец от этой безумной девчонки!
Его нож по самую рукоять вошел в спину Бины… Как раз в тот момент, когда занесенный Биной камень стал падать на голову Нефтиды.
Провозвестник рывком отбросил египтянку в сторону. Он склонился над своей служанкой, лицо которой искажали боль и ненависть.
— Я любила тебя… Ты не имел права… предавать…
Но вот она в последний раз дернулась и затихла.
Воспользовавшись драмой, Нефтида бросилась бежать.
— А ну, поймай ее, — приказал Провозвестник Шабу.
Бешеному было бы совсем нетрудно доставить радость своему хозяину.
Но внезапно он словно обо что-то споткнулся… Удар был так силен, что у Шаба Бешеного перехватило дыхание.
Это Секари, выскочив из своего укрытия в соседней часовне, принял тело Шаба на свою пику…
Бешеный удивленно смотрел на секретного агента. Он уже не чувствовал боли — так ему было плохо. С трудом собрав последние силы, он прохрипел:
— Ты… Я тебя не заметил… Как это?.. Не может быть…
Из горла Шаба Бешеного потоком хлынула кровь, он качнулся и упал головой вперед.
Зная, что Нефтида уже в безопасности, Секари бросился вдогонку за Провозвестником, который швырнул еще горсть соли в ту соляную дорожку, которую насыпал утром Шаб.
Соль тут же вспыхнула. Высокие языки пламени, словно защитная стена, отгородили пустыню от священной земли. Провозвестник исчез…
Тщетно стреляли лучники, пуская вслед преступнику стрелы…
Огонь стал постепенно стихать. Секари внимательно изучал еще дымящийся пепел.
Следов останков нигде не было.
— Я знаю теперь, кто предатель, — шепнула Секари еще дрожащая Нефтида.
Секари обнял ее.
— Это замечательно, — сказал он, ободрительно подмигнув. — Теперь мы справимся. Но вот в чем вопрос: какие же теперь планы у Провозвестника?
Месяц хойяк, день четырнадцатый (2 ноября)
Абидос
Фараон, неся саркофаг Осириса из провинции Библ, на ранней заре вошел в Дом золота.
— Я принес тебе провинции и города, — сказал он тройственному Осирису, — в каждом из которых живет могущество бога. Эти города и провинции объединились, чтобы воссоединить тебя.
Фараон вынул из саркофага четырнадцать ваз, соответствующих частицам тела Осириса.
Для головы, позвоночника, сердца, кистей рук и ступней — вазы из серебра. Для глаз, затылка, рук, пальцев, ног и фаллоса — вазы из золота. Для ушей, груди, с трахеей и легкими, для бедер — вазы из темной бронзы.
Царь излил воду из каждой вазы на мумию Икера. Обновляющая жидкость заставит возродиться орган духа Осириса, сохранившийся в зародыше.
Потом монарх смешал золото, серебро, ляпис-лазурь, бирюзу, красную яшму, гранат, сердолик, свинцовый блеск, эссенции и ароматы. Он, как следует, все истолок, перемешал и получил продукт, предназначенный для открытия каналов энергии, хранящейся в мумии Икера. Для нее провинции предоставили лимфу, воду, кровь, легкие, бронхи, золотой покров для желудка, живот, внутренности, ребра и кожу.
— Вся страна стала твоим КА, — сказал фараон. — Каждая часть твоего тела есть таинственный образ одной из провинций. Все переплетается между собой и взаимопроникает, все перемешивается и передвигается, все перепутывается и распутывается — все, что было далеко, снова соединяется воедино. Ты больше не живешь жизнью отдельного человека, ты живешь жизнью земли и неба.
Сесострис оживил четырнадцать КА своего сына: слово, почитание, действие, развитие, умение побеждать, мудрость, способность править, способность обучаться, способность служить, магию, влиятельность, стойкость, свет Божественной Девятки и точность.
— Благодаря каждому из них и всем вместе, — произнес фараон, — сформируются твое зрение, твой слух и твоя созидательная интуиция.
Ясный мягкий свет окутал Икера.
Эта фаза перевоплощения удалась.
— Теперь я собираю, — объявила Исида, — члены моего брата. Он соединяется с первозданным океаном и живет его флюидами.
Фараон собрал в золотую вазу слезы вдовы.
— Я должен идти, — сказал он своей дочери. — Провозвестник бежал. Не имея возможности напрямую вредить Абидосу, он попытается направить против Египта силы стихий. Он использует свое главное оружие — разрушительный огонь.
— Извержение Красной горы в третьей провинции Верхнего Египта? — боясь поверить в собственные опасения, испуганно спросила Исида.
— Души Нехен и твой поиск усмирили его, — сказал фараон. — Но, может быть, извержение куда сильнее! Опасность рядом с Мемфисом. Если Провозвестнику удастся излить эту лаву, то город будет уничтожен. Только я могу противостоять нашему врагу и помешать ему чинить нам бедствия.
— Если вы не вернетесь тридцатого числа месяца хойяк, — печально сказала Исида, — наши усилия окажутся напрасными. Осирис не воскреснет. Без вас мы не сможем довести дело до конца.
Фараон-гигант обнял дочь.
— Мы только что прошли решающий этап, думай только о следующем. Тебя осаждают страхи, страдания и сомнения — отринь их. Ведь ты — верховная жрица Абидоса, и ты прошла Огненный путь. В Икере уже зародилось зерно новой жизни. Дай ему прорасти и зазеленеть. Тридцатого числа я буду рядом с тобой.
Перед лицом Безволосого и Секари Бега сохранил свое хладнокровие, продолжая делать вид, что очень удивлен.
— Да, конечно, именно я нанимал Асхера. Как и многих других временных жрецов, которые выполняют вспомогательные обязанности. Их рекомендовали управляющие селениями. Асхер выдержал положенное уставом Абидоса испытание, потом успешно прошел весь испытательный срок. И, поскольку его начальники были им довольны, он стал приезжать на Абидос в положенные сроки.
— Ничего необычного в нем не было заметно? Привычки, поведение? — поинтересовался Секари.
— Я видел его редко и не занимался его работой. Но, судя по откликам тех, кто контролировал его работу, его не в чем было упрекнуть.
— Что ты думаешь о служителе КА? — спросил Безволосый.
— Это прекрасный постоянный жрец. Он безупречен и сознательно исполняет свои обязанности. Но из-за его дурного характера и его нелюдимости мы не часто с ним видимся.
— В его поведении не было ничего необычного? Хотя бы в последнее время? — настаивал секретный агент.
Бега, казалось, был удивлен.
— С моей точки зрения, ничего. Абсолютно ничего! Правда, ходят какие-то безумные слухи… Но не могу же я знать все, что происходит!
— Заговорщики, проникшие на Абидос, убиты, — сказал Безволосый. — Но, увы, их главарю удалось бежать…
— Главарю… Ты хочешь сказать…
— Провозвестнику, скрывавшемуся под именем Асхера.
