Французский дворянин - Уаймэн Стэнли Джон (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
– Да, сударыня; и я никогда не был его другом, – отвечал я, почувствовав новый прилив враждебного чувства.
– Так зачем же вы здесь в таком случае?
– Я не мог послать никого из своих людей; а мне необходим ключ от верхней комнаты.
При упоминании о верхней комнате, она отшатнулась от меня, точно я ударил ее, и поглядела на мужа с тем же странным выражением лица, с которым раньше смотрела на меня. Имя де ля Вир напомнило ей, без сомнения, о дикой страсти, которую питал ее супруг к этой девушке и о которой она на время позабыла. Она страшно побледнела, но не сказала ни слова, затем отыскала свое платье, висевшее над постелью, и, пошарив в кармане, вытащила ключ. Протягивая его мне, она промолвила с вынужденной улыбкой:
– Возьмите ключ и выпустите ее. Возьмите и отворите ей сами. Вы уже так много сделали для нее, что должны сделать и это.
Я взял ключ и, торопливо поблагодарив ее, направился к двери, намереваясь пройти прямо наверх и освободить девушку. Я взялся уже за ручку двери, которую г-жа Брюль, в своем возбуждении, забыла запереть, как вдруг услышал позади себя поспешные шаги. Г-жа Брюль схватила меня за плечо и воскликнула со сверкающим взором:
– Вы сумасшедший! Разве вы хотите убить ее? Ведь теперь, пройдя отсюда прямо к ней, вы заразите и ее чумой! Я сама – Господи прости! – пожелала послать вас туда! А мужчины ведь так глупы, что вы и вправду пошли бы.
Я вздрогнул, ужаснувшись собственной глупости. Да, она была права. Еще минута – и я пошел бы туда: и было бы уж поздно осознавать все и упрекать себя. Я не находил слов, чтобы и упрекнуть ее за ее слабость, и вместе возблагодарить ее за своевременное раскаяние. Я молча повернулся и вышел из комнаты с переполненным сердцем.
ГЛАВА XII
Попался!
Едва я вышел из дверей, как наткнулся на Ажана. В другое время я потребовал бы у него объяснения, как он смел покинуть свой пост. Но в данную минуту я был вне себя и при виде него не способен был думать ни о чем, кроме того, что это как раз человек, который мне нужен. Я протянул ему ключ и просил его немедленно выпустить мадемуазель де ля Вир и увести ее отсюда.
– Не давайте ей оставаться здесь ни минуты! Отведите ее на то место, где мы встретили дровосеков. Вам нечего бояться сопротивления с ее стороны.
– А Брюль? – спросил Ажан машинально, взяв у меня ключ.
– Об нем уже больше нечего говорить, – ответил я, понизив голос – С ним покончено: у него чума!
– Но что же сталось с госпожой Брюль?
– Она при нем.
Этот простой ответ так подействовал на него, что он вздрогнул и едва не схватил меня за рукав.
– При нем? – повторил он едва слышно. – Как же так?
– Да где же ей, по-вашему, быть? – спросил я, позабыв, что в первую минуту, увидев обоих супругов Брюль вместе, я и сам был тронут и поражен не менее Ажана. – Кому же и быть при нем, как не ей? Ведь он ее муж.
Он с минуту молча глядел на меня, затем повернулся и начал медленно взбираться по лестнице.
Я глядел ему вслед, стараясь уяснить себе его волнение. Неужели его привлекала не мадемуазель, а сама госпожа Брюль?.. А если так, то нетрудно было догадаться и о том, к каким выводам мог он придти, услышав, что мадам ночью была у меня в комнате. Ночью у меня в комнате!.. Ну да: с той минуты и произошла в нем та разительная перемена. Тогда-то из веселого юноши он превратился в грубого, угрюмого детину, с которым сладить было так же трудно, как с необъезженным жеребцом. Теперь я понял также, почему он отшатнулся от меня и отношения между нами сделались так натянуты. Мне стало смешно при мысли, до какой степени он мог обмануться насчет своего чувства и как он едва не ввел и меня в заблуждение. Но мои размышления внезапно были прерваны криком и шумом снаружи, точно призывавшим к тревоге; затем они быстро перешли в общий дикий, яростный гул. Мне показалось, что я различил голос Мэньяна; я быстро побежал по лестнице, стараясь отыскать какую-нибудь щель, чтобы наблюдать за происходившим. Но ничего подобного не нашлось, а беспокойство мое достигло крайней степени: я выбежал на двор. К великому моему удивлению, и тут не было никого – ни моих, ни врагов: царило молчание, точно на покинутом поле битвы. Я перебежал через двор и бросился к внешней башне, но у ворот не было никого. Только выскочив из ворот и добежав до вершины холма, куда мы взобрались с таким трудом, я мог разобрать, в чем дело.
Внизу, подо мной, целая толпа людей, давя и перегоняя друг друга, бежала сломя голову, к подножию холма, к лошадям. Одни испускали неистовые крики, другие бежали молча, вытягивая руки, между тем как ножны били их по бедрам. Спутанные лошади стояли табуном у опушки леса и по необъяснимой небрежности были оставлены без присмотра. Впереди всех бежал Френуа; около него вплотную толпились его люди; немного поодаль бежал Мэньян, размахивая мечом и испуская, при каждом взмахе, неистовые угрозы. Я понял все. Очевидно, Френуа и его спутники, испуганные всеобщей оторопью, а также грозившей им опасностью лишиться своих лошадей, воспользовавшись моим отсутствием, удрали от Мэньяна. Мне ничего не оставалось делать, как только спокойно выжидать, чем все это кончится. Ждать мне пришлось недолго. Угрозы Мэньяна возымели, наконец, действие на беглецов. Ничего не действует на людей более печальным образом, чем бегство. Солдаты, которые только что непоколебимо выдерживали целый ряд неприятельских залпов, побегут, как бараны, и дадут перерезать себя, если хотя бы часть из них покажет тыл. Так было и теперь. Люди Френуа были, вообще-то, народ крепкий, здоровый, даже мужественный; но раз обратившись в бегство, они уже не могли найти в себе достаточно сил, чтобы остановиться и вступить в бой. Со страха им казалось, что Мэньян совсем близко от них, а лошади далеко, тогда как на деле было как раз наоборот. Мало-помалу все рассыпались и словно зайцы улепетывали в лес. Только один Френуа, бежавший впереди всех, успел добраться до лошадей и, перерезав путы у ближайшей к нему, вскочил ей на спину. Затем он попытался спугнуть остальных коней, чтобы те сами разорвали свои путы; но это ему не удалось. Видя, что Мэньян, пылая ненавистью, направляется прямо к нему, он пустил лошадь во весь опор и скрылся в чаще леса. Вполне довольный таким исходом, так как наша беспечность могла бы обойтись нам очень дорого, я уже собирался оставить свой наблюдательный пост, как вдруг увидел, что Мэньян вскочил на лошадь и приготовился гнаться за Френуа. Я решил наблюдать за борьбой до конца: с моего места благодаря его возвышенному положению смотреть было очень удобно.
Оба противника были грузны. Вначале Мэньян не имел никакого перевеса: расстояние между обоими оставалось то же. Но когда они проскакали сотни две ярдов, Френуа не посчастливилось: лошадь его попала на мягкую почву. Это дало Мэньяну, успевшему обойти это место, некоторый перевес: гонка приняла захватывающий интерес. Мэньян, ехавший на Сиде, медленно, но все нагонял противника: мало-помалу расстояние между ними уменьшилось до 15, до 10 шагов. Френуа, видя, что опасность приближается, усиленно погонял лошадь и беспрестанно оглядывался назад. У него не было хлыста: я видел, как он колол бок лошади концом своего меча. Несчастное животное, собрав последние силы, ринулось вперед: несколько минут казалось, что ему удастся ускакать. Он повторил свою уловку, но на этот раз с иным концом. Его конь вдруг упал на колени, сделал последнее усилие подняться и грохнулся уже всем туловищем. В самом падении его было что-то, напомнившее мне приключение со мной по дороге в Шизэ. Я повнимательнее вгляделся в лошадь, которой наконец удалось встать на ноги, и узнал Матфеева Гнедка – коня с норовом.
Прикрыв глаза рукой, я с возрастающим любопытством следил за этой картиной. Вижу, Мэньян, который уже соскочил с лошади, наклонился и точно рассматривал что-то на земле; затем он снова выпрямился во весь рост. Но Френуа уже больше не поднялся. Мне не трудно было догадаться, что с ним произошло. Не без содрогания вспоминаю я, как он при помощи той же самой лошади хотел подвести меня и как безжалостно он покинул ее хозяина, Матфея. И вот благодаря столь удивительному стечению обстоятельств (люди называют это случайностью) Провидение привело его сюда и внушило ему выбрать себе именно эту самую лошадь из дюжины!
